ЛЕВ ФИНК

"Лев Адольфович ушел из жизни два года назад,
но за эти годы никто не занял его места.
Наверное, в каждом городе есть такие,
всегда необходимые ему люди...”

Так случилось, что день памяти Льва Адольфовича Финка совпал с Днем памяти жертв политических репрессий, но в этом, на первый взгляд, случайном совпадении проявилась внутренняя закономерность всей его судьбы - политического ссыльного, 17 лет проведшего в сталинских лагерях. Он был взят в возрасте 22 лет - молодым ученым, аспирантом с большим будущим, талантливым критиком столичного журнала. Вернулся к миру 40-летним, неузнаваемым. Жизнь надо было начинать сначала, а это мало кому удавалось.

Л.Финку удалось на удивление быстро стать центральной фигурой в театральной и литературной жизни Самары, он написал несколько книг, защитил диссертацию, сначала кандидатскую, потом - докторскую, возглавил кафедру в университете, много печатался в местной и центральной прессе .

Я, начинавший журналист, познакомился с Л.Финком в начале шестидесятых годов, он руководил тогда областной секцией театральной критики, “заведовал“ всеми театральными делами в Самаре... Его секция критиков всегда отличалась широтой взглядов, здесь каждый мог иметь свое суждение и отстаивать его. Как-то я начал считать самарских критиков, бывавших у Л.Финка, но потом махнул рукой - все, буквально все, пишущие о театре прошли через его “лабораторию”. С Л.Финком было как-то особенно надежно, основательно. Казалось, он все знал, мог ответить на любой вопрос, для него не существовало тупиковой ситуации. С.Голубков, д.ф.н., профессор Самарского университета и нынешний заведующий той кафедрой, которую долгое время возглавлял Лев Адольфович, сказал: “Ему было тесно в чисто литературоведческих рамках. Он свободно ходил по этажам им самим выстроенного храма культуры”. Сколько людей встретилось ему (и встречи эти растянулись на годы) на этих “этажах”, можно представить даже по неполному списку выступавших в день его памяти...

Композитор М.Левянт, выступая, заметил, что сегодня слово “авторитет” почти выпало из нашего словаря и употребляется разве что применительно к уголовному миру. А Л.Финк был авторитетом для многих, очень многих людей, и признание этого факта выражалось иногда самым неожиданным образом.

Известно, что после отсидки Лев Адольфович несколько лет жил в Сибири, работал начальником финотдела большого строительства и окончил при этом Московский финансовый институт. Въезд в столицу ему был запрещен, и, не желая подводить знакомых, Лев Адольфович останавливался на ... Центральном телеграфе, который не закрывался круглые сутки. Переночевав, он шел в парикмахерскую, брился и отправлялся в институт сдавать сессию, а вечером снова возвращался на телеграф. Так вот однажды, когда супруга Льва Адольфовича, приехав к нему на стройку, спросила встретившегося рабочего, как его найти, тот, подумав, ответил: ”А-а, это финкотдел”, - и объяснил дорогу.

Сходным образом отзывался совершенно другой человек. Бывший ученик Л.Финка, а теперь главный редактор “Новой газеты” Д.Муратов называл филологический факультет Самарского университета коротко: “финкфак”.

Лев Адольфович ушел из жизни два года назад, но за эти годы никто не занял его места. Наверное, в каждом городе есть такие, всегда необходимые ему люди. Их немного, на моей памяти в Самаре было всего двое - Г.А.Шебуев и Л.А.Финк. Главный редактор Самарской студии кинохроники Б.Кожин хорошо сказал: “Финк - это понятие. Если бы можно было оценивать лучшие качества человека в единицах, то вполне подошло бы такое измерение - 1 финк”. Как говорится, дай Бог соответствовать.

Абрам Шабес “Тарбут”, Самара