ПРОРОК В СВОЕМ ОТЕЧЕСТВЕ

Йеhуда АМИХАЙ

"Возможно, что одного-двух прозаиков мирового класса Израиль и создал, но то, что Амихай поэт мирового уровня - в этом нет никакого сомнения." С. Мерави, израильский литературовед Ехуда Амихай родился в 1924 году в Вюрцбурге (Германия) в религиозной семье. Учился в еврейской школе, рано начал читать и говорить на иврите. В Палестину приехал с семьей в 1935 году, поселился в Иерусалиме и поступил в религиозную школу.

...Я не целовал эту землю,

когда меня привезли сюда

еще мальчуганом,

впервые ступив на опаленные

пески и камни.

Но теперь, когда годы прошли,

сама земля целует меня,

прикасаясь с любовью,

то травами своими,

а то колючими кустарниками.

Перевод С.Гринберга

В 1942 году будущий поэт вступил добровольцем в Еврейскую бригаду, позже активно помогал в осуществлении нелегальной репатриации евреев ("алия бет") в Палестину. Амихай также участвовал в Войне за независимость (1948-1949 гг.). Антигуманизм любой войны, даже "справедливой", отражен в ряде антимилитаристских стихотворений поэта, особенно сильным среди которых является "Я хочу умереть в своей постели".

В послевоенные годы Е. Амихай изучал в Еврейском университете в Иерусалиме ивритскую литературу и иудаизм. Затем ряд лет преподавал в начальной и средней школе.

Первый сборник стихов поэта вышел в 1948 году, однако известность ему принесла книга "Сегодня и в иные дни" (1955), удостоенная премии им. А. Шленского. Собранные в ней стихи знаменовали собой становление нового направления в израильской поэзии, для которого характерно создание поэтических образов путем контрастного сопоставления понятий современной цивилизации с цитатами из Библии, Мишпы, средневековой классической поэзии и т.п.

Амихай является автором более десяти поэтических сборников. Одно из главных и наиболее близких читателю свойств поэзии Амихая - ее близость сегодняшнему дню, доступность ее языка. Это образно отмечал С.Мерави:

"Ехуда Амихай никак не может быть старше нашего государства. Разве не он опубликовал свою первую книгу в 1948 году? Разве не он развивался вместе с нами, с народом, с ивритом?"

Многие литературоведы и критики отмечают влияние творчества Е. Амихая на современное состояние ивритского поэтического языка. Тот факт, что Амихай (приехавший в Палестину когда ему было уже 12 лет) позднее, чем коренные жители страны, овладел ивритом в совершенстве, определил и особую приверженность поэта разговорному ивриту со всем его богатством и живостью.

Помимо стихов, литератор создал и прозаические произведения, в частности, сборник рассказов "Под атим неистовым ветром" (1961), а также романы "Не сейчас и не отсюда" (1963) и "Кто приютит меня" (1971).

Роман "Не сейчас и не отсюда" - это фактически первая книга новой ивритской литературы, в которой автор решительно порывает с негласной верностью реализму. Амихай явился провозвестником "потока сознания", прочно утвердившегося в израильской литературе два десятилетия спустя.

Амихай также автор пьес "Колокола и поезда", "Поездка в Ниневию", "Ничья земля" и нескольких книг для детей, в том числе "Толстый хвост Нумы" и "Книга большой ночи". Он осуществил немало стихотворных переводов с немецкого и английского.

В 1994 году семидесятилетие Ехуды Амихая широко отмечалось в литературных кругах страны. К юбилею поэта вышло немало литературоведческих статей с анализом его творчества, в Оксфорде был проведен трехдневный международный научный семинар, посвященный поэзии Е. Амихая.

Е. Амихай - лауреат многочисленных литературных премий, в том числе премии им. Бреннера (1969), премии Иерусалима (1981), Государственной премии Израиля в области ивритской поэзии (1982). Его произведения переведены более чем на двадцать языков.

Переводы стихов Е. Амихая регулярно публикуются в израильском литературно-художественном журнале "Ариэль". Подборка стихов поэта помещена в сборнике "Шира хадиша" (Страницы новой израильской поэзии в переводах Савелия Гринберга. Иерусалим, 1992). Ряд стихотворений опубликован в Москве в сборниках "Поэты Израиля" (1963) и "Современная поэзия Израиля" (1990), альманахе "Ковчег" (1991), хрестоматии "Тридцать три века еврейской поэзии" (1997) и сборнике "Мир да пребудет с вами" (1998).

Александр Крюков

БОГ ЖАЛЕЕТ ДЕТЕЙ

А Бог жалеет маленьких детей.

Подростков - реже,

Но жалеет тоже.

А к старшим он уже гораздо

строже, Чтоб не сказать, что - круче

и лютей.

Поэтому они на четвереньках Ползут и в городах

и в деревеньках, Чтоб вовремя прибыть

на сборный пункт... Да. Истекают кровью,

но ползут.

Наверное, лишь любящих навеки Он милостью одарит

и добром, - Как деревце,

что дремлет на скамейке В конце аллеи, в парке

городском...

Так раздадим - немедленно,

сейчас! - Гроши последней милости...

Упрямо Нам, уходя, их протянула мама, Чтоб и они не оставляли нас,

Чтоб защитили...

Перевод Татьяны Бек

ГАВАНЬ НА БЕРЕГУ ВЕЧНОСТИ

Иегуда Амихай никак не может быть старше нашего государства. Разве не он опубликовал свою первую книгу в 1948 году? Разве он не развивался вместе с нами, с народом, с ивритом? С.Мерав, израильский литературовед Если после смерти Бялика титул национального поете еврейского народа в середине 80-х годов перешел к блистательному Аврааму Шленскому, то с середине 80-х никто в Израиле не оспаривает, что национальным постом страны является Иегуда Амихай, в своем обширном и многолетнем творчестве поднявший современный ивритский стих до эпических вершин.

Будущий поет родился в 1984 году в германском городе Вюрцбурге в религиозной семье. В Палестину приехал в I98S году и поселился в Иерусалиме. С тех первых детских Впечатлений в тот город навсегда вошел в его творчество. В своих стихах он создал многоликий образ древнего, но необыкновенно сильного и динамичного мегаполиса, неизменного в своей святости и величии, но в то же время неостановимого в своем развитии: «Иерусалим - гавань на берегу вечности».

Амихай ушел добровольцем в Еврейскую бригаду, позже служила Палмахе, активно участвовал в осуществлении нелегальной иммиграции евреев в Палестину, был участником Войны за независимость. «Война, - с горечью Говорил Амихай, - это часть моего взросления, часть моей биографии». Повидавший немало смертей, горя, крови и слез, поэт стал принципиальным антимилитаристом, главная ценность для него - человек, его неповторимая жизнь. Амихай не смущается высказывать свое однозначно отрицательное отношение даже к восхваляемым в еврейской истории воинственным героям и победным сражениям древних иудеев. Практически во все израильские хрестоматии и школьные учебники вошло антивоенное стихотворение «Я хочу умереть в своей постели». Непременным атрибутом многих церемоний поминовения погибших на войне стало в Израиле чтение стихотворения Амихая «У нас нет неизвестных солдат».

В послевоенные годы (19S1-I954) Амихай изучал в Иерусалимском университете ивритскую литературу и иудаизм, затем несколько лет преподавал в начальной и средней школе.

Известность начинающему поэту принес сборник «Сегодня и в иные дни» (I9SS), появление которого знаменовало становление нового направления в израильской поэзии. Для него характерно создание поэтических образов путем контрастного сопоставления понятий современной цивилизации со словами и оборотами Библии, Мишны, средневековой классической поэзии. Поэзия Амихая гуманистична, автор верит в человека, в его разум и силы, а не в провидение.

Общественно-идейная позиция Амихая определилась в самом начале его творческого пути - честность, гуманизм, любовь, стремление к миру. В известном стихотворении середины 60-х годов «Предыдущие поколения» поэт выразил свое поэтическое и жизненное кредо фразой «Это обязывает»: быть человеком на земле очень ответственно, это требует постоянной честности и мужества.

... Я перешагнул сорокалетний рубеж. Есть должности,

на которые Меня уже не примут по возрасту.

В Освенциме меня бы не послали на работу,

А сразу отправили в печь.

Это обязывает…

Амихай является автором более пятнадцати поэтических сборников и нескольких книг в прозе, в том числе сборника рассказов «Под этим неистовым ветром» (1961), романов «Не сейчас и не отсюда» (1968) и «Кто приютит меня» (1971), трех книг для детей. Он написал пьесы «Поездка в Ниневию» (1962), «Колокола и поезда» (1966), «Ничья земля» и создал немало стихотворных переводов с немецкого и английского языков на иврит.

Одно из главных и наиболее близких читателю свойств творчества Амихая - актуальность его произведений, доступность его поэтического языка. Вместе с тем произведениям этого писателя свойственны очевидная философская окраска, углубленный подход к, казалось бы, заурядным предметам и явлениям повседневной жизни, некая собирательность и обобщенность событие, позволяющие говорить об эпическом характере стиля автора.

Амихай - искренний патриот Израиля, всем своим творчеством выражающий любовь к стране и своему народу, с которыми он прошел долгий и трудный путь.

...Страна - чудесная! Даже враги,

что со всех сторон страну окружают,

ее - украшают.

Оружие их сверкает на солнце, как ожерелье.

Страна, она - посылка с гостинцами:

запакована крепко: порою бечевка давит...

Страна - маленькая!

Вся она во мне уместилась.

... В общем, я страну ощущаю разом.

Не успеешь моргнуть глазом: море -

долины-горы.

И поэтому я могу вспомнить все,

что здесь приключилось,

вмиг и вкупе -

как вспоминают всю свою жизнь

в минуту смерти!

В культурной жизни Израиля творчество и личность Амихая занимают заметное место. Его поэзия фактически превратилась в очень влиятельный фактор, в неотъемлемую часть общественной жизни этой страны.

В свои 75 лет патриарх современной ивритской поэзии полон творческих сил и энергии:

«Я чувствую, что моя душа осталась молодой…» Об атом ярче всего свидетельствуют его стихи: последняя из поэтических книг Амихая «Открытый - закрытый - открытый» (1998) оставляет впечатление, что ее автор - молодой поэт. «Амихай, - пишет израильский критик М.Глозман, - поэт середине своего восьмого десятка, написал книгу, полную удивительных моментов, юмора, музыки, языковых новаций. Но что особенно поражает - насколько молода эта книга».

Иегудв Амихай - лауреат практически всех израильских литературных премий, в том числе Государственной премии в области ивритской поэзии (1982). Он самый «переводимый» и издаваемый за рубежом израильский поет. К началу 1994 года на почти тридцати языках народов мира осуществлено 74 издания различных его книг.

Стихотворения Амихая опубликованы и в России - в сборниках «Поэты Израиля» (М.,1968) и «Современная поэзия Израиля» (М.,1990), в альманахе «Ковчег» (М.,1991), в хрестоматии «Тридцать три века еврейской поэзии» (Екатеринбург, 1997) и в сборнике «Мир да пребудет с вами» (М.,1998).

Александр КРЮКОВ

Город ветра (Перевод С.Гринберга)

Город, в котором огни
остались зажженными
и в утренние часы и в полдень,
словно город разрушенный и заброшенный.
И мы таковы,
оставленные в пределах жизни.

Город, где ветер сквозной
веет вдоль улиц.
Скелет костяной,
чтобы держать изнутри.
Город оливковых гор.
Город ветра. Город вдохновений.

Последний поворот

Тот, кто по дороге от меня
бросает пустую коробку
или письмо прочитанное, последнее,
отбрасывает все от себя.
Он приготовлен к миру
за поворотом
и оставляет меня здесь.

Флаги

Флаги
сотворяют ветер.
Не ветер
делает ветер.

Земля творит
нашу смерть.
Не мы создаем.

Лицо твое, обращенное к западу,
вселяет в меня бродяжничество.
Не ноги мои. Не дороги
обращают меня в бродяжничество.
Не убиение Авеля.
Лицо твое.

Перевод А.Графова

Любовь к стране

В нашей стране есть провинции памяти
и есть округа надежды.
Их обитатели давно смешались друг с другом.
Так те, кто идёт с похорон,
смешиваются в переулке со свадебными гостями.

Это красивая страна.
Даже враги, что ее окружают,
украшают её: их оружие сверкает,
как драгоценное ожерелье на смуглой шее.

Эта страна - подарок, посылка от предков,
перевязанная верёвкой туго, до боли.

Это маленькая страна.
Она вся во мне уместилась. Если ливень
смывает где-то слой плодородной почвы,
во мне обнажаются детские страхи.
Волны озера Киннерет всегда плещут
о каменистый берег моей памяти.
Я закрываю глаза и становлюсь страной:
холмами, долинами и морем.
Всё, что случилось с ней, я вспоминаю за секунду -
так человек вспоминает всё в момент смерти.

На горе Сион пастух-араб искал козленка

На горе Сион пастух-араб искал козлёнка.
На соседней горе я разыскивал сына.
Оклики арабского пастуха над долиной
встретились с зовом еврейского отца, рождая
двуязычное эхо.

Мы с пастухом боялись, что ребёнок и козлёнок
попадут в круговорот, о котором поётся
в страшной песенке про одного козлёнка.

Поиски беглецов счастливо завершились:
мы нашли их обоих в кустах.
Наши голоса, летавшие над долиной,
вернулись к нам, смеясь и рыдая.

Поиски козлёнка в таких горах
когда-то дали начало новой вере.

Из цикла четверостиший "Прямые углы"

14.
Разлука скрыта в узорах на старом резном сундуке.
Жизнь моя - птичий маршрут на карте судьбы, в уголке.
Моё имя выткано с краю на небе, как на платке.
На лице моём блики других лиц, как лунный свет на реке.

19.
Под горячим дождём, в темноте, несчастье цветёт в саду.
Ты второю придёшь к черте. Я первым приду.
Там, в смерти, мы станем друг другом, чтоб играть у всех на виду -
в высоком окне, на белой луне, в светлом детском году.

22.
Как рубаха Иосифа, полосата судьба моя.
Её скроил мне отец. Из неё уже вырос я.
Швы судьбы разошлись, бахромою стали края.
Предки теснятся во мне, как в Книге Бытия.

Из цикла "Павшим на войне: песни скорби"

День поминовения павших. В этом дне
смешаны все твои потери.
В нём - друзья, что остались на войне,
и та, что жива, но не вернётся к тебе.
История, скуповатая хозяйка,
хранит в одном дне и праздник, и боль, и жертву.

О, мир сей сладок, словно кусочек хлеба,
размоченный в чае с молоком для Бога,
жестокого библейского Бога, лишившегося зубов.
Зачем плакать, зачем звать на помощь?
За всем этим таится великое счастье.

День траура, горькая соль. Он приходит
как девочка с чёрным бантом и цветами.
В этот день мы, мёртвые и живые,
ходим между могилами по дорожкам,
ступаем глядя под ноги, осторожно,
как дети ступают по битому стеклу.

Мой отец

Память о моём отце
завёрнута в белую бумагу,
словно ломтик хлеба,
что берут с собой на работу.

Как фокусник достаёт из шляпы
всякую смешную живность,
так из своего тщедушного тела
отец извлекал любовь.

Его руки, как щедрые потоки,
несли в мир добро.

Диаметр бомбы

Бомба, что взорвалась, была плоской и круглой,
диаметром сантиметров тридцать.
Радиус поражения был семь метров,
и в этом радиусе остались лежать
одиннадцать раненых и четверо убитых.
Есть и другой круг, гораздо шире,
это круг времени и боли,
в нём - кладбище и две больницы.
А молодая женщина похоронена
в том городе, где она родилась,
километров за сто отсюда.
И это чудовищный круг.
Где-то в далёкой стране, у моря,
одинокий мужчина оплакивает её смерть -
и круг расширяется, охватывая весь мир.
Не хочу вспоминать про плач сирот, который несётся
к Божьему престолу и выше -
туда, где нет круга и нет Бога.

Железная дверь растает, за нею будет вечер

Железная дверь растает, за нею будет вечер.
Спасение близко, но мы его не видим,
как дерево не видит свои корней.

Рука помнит, как вытирала слёзы, и теперь
вытирает сухую щёку и чистый стол.

Рука выбивает пыль из ковра, хотя знает,
что сама она пыль и прах и возвратится в прах.

Кипарис перед домом, женщина под кипарисом.
Так будет всегда, и не спрашивай, почему.
И не заглядывай за лицо: увидишь бездну.

Вечная жизнь? Я хожу за ней следом

Вечная жизнь? Я хожу за ней следом,
как ученик за Сократом,
внемлю её наставленьям,
говорю ей: да, всё верно.
Заповеди твои благи,
суды твои справедливы.

Земная жизнь? У меня она похожа
на Венецию: где у других переулки,
камень или асфальт, там у меня любовь -
тёмные воды любви в каналах страсти.

Молчание, крик? Я - как рог-шофар:
свой единственный крик я храню в себе,
ожидая Судного дня.

Мои грехи? Я - словно Каин:
изгнанником и скитальцем стал я на земле,
совершив короткий, как вспышка молнии, грех.

Твои ладони, наше дыханье, моё сердце?
Огненная надпись на стене? Здесь я невежда:
не умею чертить такие надписи,
не хочу их читать.

Голова моя, словно подсолнух,
клонится вслед за солнцем и за судьбою
туда, куда уходит солнце,
куда уходим мы.

Усталые люди

Усталые люди приходят в свои дома.
Вокруг, как открытое море, - ночь.
Во сне они обнимут тех, кто рядом, так,
как никогда не обнимут их днём.
Во сне люди становятся больше себя самих.
Им снятся сны на забытом родном языке.
Их сон бывает раскалён добела
или тих, как монетка в детском кулачке.

Усталые люди приходят домой спать.
Их сон - как странствие солнца вокруг земли.
И такое же странствие - их жизнь.