ПРАВОПРЕЕМНИКИ ДВУХ ИМПЕРИЙ

Дорогие мои соотечественники, соязычники и сотрапезники.

Поехала Я тут недавно из Брайтона в Нью -Йорк… Чему вы удивляетесь? Ах, вы удивляетесь тому, что если послушать меня, то получается что Брайтон Бич - это не Новый Йорк. Ох, ты, господи, какие мы наивные-простодушные, ну, прямо первоклассницы с бантиками. Ну, конечно, Брайтон - это не Нью -Йорк, точно так же как Нью -Йорк - не Америка, Купчино не Петербург, Москва не Петушки и Молдаванка не Дерибасовская. Если быть точной, то есть если взять среднее геометрическое между Америкой и Брайтоном, то как раз Нью Йорк и получится - с точностью до третьего знака после запятой. Так что уж если Пятая Авеню не Америка, то Брайтон Бич Авеню четырежды не Америка, а двенадцатый Брайтон - двенадцатиюжды не. Если бы я была нашим мэром Джулиани, я бы давно, знаете, перед чем бы не остановилась? Перед тем, чтобы на въезде в район Большого Брайтона поставить шлагбаумы. Если бы я была нашим мэром, я бы роздала бы таможенные декларации и организовала бы проверку документов у всех, кто пересекает нашу суверенную границу в любом направлении. И не только бы для того, чтобы предохранить Америку от засорения нами, но и для того, чтобы сохранить Брайтон во всей его чистоте как ходячий памятник сверхдержаве, почившей в Бизе. То есть я, конечно, хотела сказать в Бозе, но из-за медовухи, которую я сегодня немножечко перепила, описалась.

Честное слово, я бы каждому брайтоновцу повесила на грудь по красному значку, вроде тех, какими украшали груди делегатов партсъездов: Занесен в красную книгу. Охраняется от государства.

И весь этот взятый нами у коренного населения с боем русский район, лучшие люди которого сошли со страниц Шолом -Алейхема и одесских рассказов Бабеля одновременно, наглядно воплотив их в зримую явь, такую красочную, что даже не надо быть Рязановым , чтобы снять о ней кинофильм, как Чарли Чаплин, я бы переименовала. Есть же в Манхеттене Малая Италия. Так почему бы не быть в Бруклине Маленькому СССР? Так что давайте не будем провоцировать меня на отповеди и начнем, наконец, слушать то, что Циля Львовна хотела вам рассказать, пока она не забыла , про что это я. Ведь у Цили Львовны не голова, а компьютер. Если помнит - то навсегда. Но уж если стерлось с памяти - то навечно.

Итак: пригласили меня, как теперь принято говорить, намедни на банкет в самый роскошный русский ресторан в Манхеттене Жар Птица - сработанный кстати сказать с таким вкусом, что я до сих пор не знаю, висят там на стенах настоящие копии Бакста или всего лишь большие оригиналы. И оказалась я за одним столом, с кем бы вы думали? с новыми русскими миллионерами - с кем же еще? Лица круглые, руки здоровенные, рожи блещут, морды как тумбочки, свежие, хрустящие при каждом движении, короче говоря, одним словом, один к одному - как огурцы в банке. И они меня так сразу и ошарахнули. Спрашивают с места в карьер - практически незнакомую им первую попавшуюся женщину - не в смысле попавшаяся как девочка или жениться на первой попавшейся как порядочный человек, а просто случайно посаженную рядом даму: Где у вас тут в Нью Йорке можно получить диплом об окончании Нью Йоркского университета? Уверенно так спрашивают, в смысле никакого сомнения у них нет, что это возможно: организовать диплом, вопрос только в том, где взять, кому сунуть и сколько дней займет до получения корочек? То есть в их понимании что Америка, что Россия, что прерия, что лесостепь, что родные поля, что Елисейские - одно и то же разгуляй поле для добра молодца.

Смотрю я на этих без пяти минут дипломированных, у которых квалификация написана прямо на лице, не говоря ни слова, как глухонемая, и думаю: кого мне они напоминают? Кого они мне все они вмести и порознь напоминают? И вспомнила. Вспомнила! Как совсем можно сказать давеча В. В.Жириновский предлагал ввести на Руси многоженство. Серьезно так предлагал. И это в христианской стране! А до этого обещал омыть свои сапоги в Индийском океане. И еще много чего. А я сидела и думала: кого-то мне он напоминает? Кого-то мне этот наш русский народный Владимир Вольфович напоминает?.. И вспомнила. Вспомнила! как на улице тогда еще Горького в столице тогда еще нашей Родины Москве (теперь, напоминаю, родина Одесситов Киев, если не считать Вашингтона) на стоящем неподалеку от Моссовета ларьке прочла черным по белому:

Я тогда как раз собирала чемоданчики в Америку. Где - как я уже знала от тети Розы - дешевле чем по сто баксов за копию майкрософт не идет. А для меня тогда, как для всякой русской интеллигентки, и сто рублей были ну, очень большие деньги. Но - кто его знает, почему у них тут вдруг ни с того ни с сего так дешево дают? Работают ли эти программы вообще - если нет, то за них и копейку дать много. Я слишком бедна, чтобы покупать по дешевке - тысячу и один раз права эта русско-французская мудрость. Постояла постояла, и пошла. Ничего не купила -только зря воздух переводила и вид на Моссовет загораживала. И тут удалец -продавец сиди (в смысле, не сиднем сиди, как Илья Муромец сидел и нам велел, а сиди-дисков), похожий на Алешу Поповича как две капли воды на две капли водки - такая же кровь с молоком в лице и такая же молодецкая удаль во всех остальных частях тела - видя, что покупатель уходит, закричал мне вдогонку: Ты чего, бабка, сдурела, за такой бесценок не покупать? Они же не самопальные, они воррованные ! Так на всю улицу и прокричал с гордостью. Да так гррромко и ррраскатисто, что даже стоявший на углу постовой милиционер вздрогнул и пожал плечами, прежде чем отвернуться. А я, услышав за спиной клич этого молодца-удальца-продавца, ускорила шаг, словно меня ошпарили - и как сейчас помню - подумала: что мне это напоминает? Что-то мне эта картина напоминает? И вспомнила. Вспомнила! как в программе Куклы губернатор Татарстана Шаймиев-кукла пел о своем родном городе Казани: Дорогая моя столица, золотая моя Орда! А я слушала и думала: Что мне эта веселая шутка напоминает? Что она мне напоминает? И вспомнила. Вспомнила! как когда-то, еще при советской власти, по телевизору показывали лидеров коммунистических и рабочих партий со всех четырех концов света, стекавшихся в Москву на поклон на очередной внеочередной форум. И пока они там , на экранах , обнимались братскими объятьями и целовались партийными поцелуями, только что в ноги Брежневу не кланялись и туфли членам Политбюро не целовали, я, как сейчас помню, сидела перед КВНом (КВН в то время была не веселая игра в остроумие, а телевизионная марка) и думала: что это мне напоминает? Что мне все эти гонцы коммунистических и рабочих вместе и порознь напоминают? И вспомнила. Вспомнила! как на лекции по истории профессор Ж. рассказывал нам о том, как Иван Васильевич Грозный совершал налеты на собственные города. И я, еще почти совсем девочка, хотя и не по годам развитая во всех отношениях, кроме секса, сидела, опершись ладонью о щеку, как будто сама была новгородкой, попавшей под августейший налет, и думала: что мне это напоминает… Что все это мне напоминает… И вспомнила. Вспомнила! как мой родной двоюродный дядя Изя рассказывал с глазу на глаз мне, тогда еще совсем неразвитой во всех отношениях девочке, что во времена Сталина на завод, который он почти возглавлял, из министерства прислали какой-то прибор, на котором было написано: МАДЕ ИН ЮЭСЭЙ, и который ему лично приказано было

а) разобрать

б) понять, как устроен, и

в) не позднее чем через восемь месяцев запустить в производство.

А я, еще совсем ребенок, который ни в чем не разбирался кроме политики, слушала двоюродного дядю и думала: Что мне это напоминает? Что мне это все напоминает… И так и не вспомнила. Ни раньше ни давеча. Потому что сидевшие за нашим столом новые русские вдруг взяли и затянули. То есть не пояса, разумеется (затягивание поясов перед поднятием штанг и после бития морд у них в далеком прошлом было, на заре так сказать бизнес-юности незрелой) а советскую международную песню. Дорогаая мояя столииица, золотаая моя Москвааа… Громко так затянули. Протяжно. И до того многоголосо знаете ли, что за больше чем на четыре голоса ручаюсь. Более того: за намного больше чем четыре. Что? На сколько именно голосов раздавался этот перепой в сердце Манхеттена? Трудно сказать в точности, не имея совершенно абсолютного слуха. Их, по-моему, было одиннацать, этих мордоворотов, то есть , я хотела сказать, банковских воротил? Ну, вот на одиннадцать голосов и пели, не больше. Абсолютно, между прочим, плюя на сидевших за остальными столиками американских эстеблишментов в смокингах и дам в ну, очень вечерних платьях. А наши - молодцы-удальцы заливаются так натурально и колоритно, что трудно было ими не залюбоваться: то есть ну, просто как дома ребята!

И тогда меня осенило. Прямо за столом роскошного ресторана Жар Птица. После очередной-внеочередной рюмки фирменной медовухи сошло на меня озарение, как на Жанну Д ’Арк потусторонние голоса. Вспыхнуло, как мгновение истины во время праздничного фейерверка. Или, лучше сказать, говоря современным американским языком, как оргазм. Глядя не то на большие оригиналы, не то на оригинальные копии картин Бакста. И на удалые физиономии новых хозяев земли Русской, которые так и просились на картину Первая Конная в атаке и которым не то, что море - Уолл-стрит по колено а правила поведения по щиколотку. И на их набалдашники из золота мерцавшие на груди и пальцах. В одно мгновение я все без слов поняла. Все!

Ну, да, конечно. Наша Родина не русская земля. Бери выше! Наша Родина всюду, куда хоть один раз ступил наш сапог, наш туфель или наш лапоть. Наша Родина всюду, где наш конь не валялся, а просто всего-навсего проскакал. Наша Родина - великая степь - она же великая тайга и великая тундра. А степь, по определению, не имеет чего? Правильно: конца края. Вот так и мы: не имеем ни границ, ни рамок. Почему? Потому что Мы - Золотая Орда .

И не надо стесняться этого свидетельского показания. Ах, орда, ах, скифы, ах, гунны, ах неприличные термины. А кто сказал, что неприлично быть скифом и гунном? Кто доказал - не на кафедре с мелом в руке, а по-русски, в баньке, с березовым веником - что Чингизхан такой уж плохой человек? Все относительно. Для тех, кого Мамай в полон брал, кому не повезло попасть под горячую плетку его миссионеров с нагайками - согласна: нехороший товарищ - но для тех, кто завоевал под его командованием четверть мировой суши и соблюдал закон-ясу - очень даже заботливый и прогрессивный. Можно сказать, кормилец, отец родной и гений всех времен и народов. Ну и что что мы скифы и гунны? Да, мы скифы и гунны. Это для Европы кочевники были пугалом. А в армии какого-нибудь Атиллы - уверена! - воинам и даже рядовым людям очень даже неплохо гулялось. Весело можно сказать, вырубались. Круто торчали. И выступали так, что в ушах свистело.

Мы Золотая Орда! Это объясняет так много, что сразу становится почти на свои места. Особенно после налитой мне внеочередной, как двадцать первый съезд партии, рюмки. Которую я тут же и приняла, как говорится, на грудь. МЫ ЗОЛОТАЯ ОРДА в том же смысле, в каком МЫ были СОВЕТСКИЙ НАРОД. Это понимание разом объясняет большинство загадок нашей души, над которым бьются историки не одну сотню лет, одним махом, в смысле одним предложением.

И то почему, если, стоя на одной ноге выразить, чем занимаются на Руси, то точнее всего, сказать: воруют (да не воровство это вовсе, а естественное состояние воина Великой Степи. Налетел, заарканил, ухватил, уволок, и живи дальше в покое, процветании и благоденствии.).

И то, почему Чапаев наш национальный герой номер один (А как же иначе, ведь он в сущности ничем не отличим от Батыя. Налетел, победил, схватил, уволок и поскакал далее. Эх, тачанка-растачанка, наша гордость и краса!).

И то, почему места, на которые не ступала нога человека и не изгадила рука его - тайга, тундра, лесостепь, берег озера, вечная мерзлота, - вызывают у нас прилив романтики и губы сами шепут: хочу туда …

И то почему и какой же русский не любит быстрой езды .

И то, по какой такой причине мы не отдаем землю в частное пользование (да какая ж это будет степь, если через каждые десять минут - или десять секунд - галопа - межа или запретительный знак? Тут тебе не расскачешься!)

И то, почему мы повсюду дома.

И то, почему от боевого клича: по коооооооооням! - у нас рефлекторно наступает напряжение мышц…

Мы - Золотая Орда! Достойные наследники величайшей империи всех времен и народов - я имею в виду не какую то там Византию и не всего лишь Рим, а гигантскую, не знающую себе равных территорию завоеванную Чингизханом, разумеется. На поле Куликовом мы отбили знамена Тимучина, подхватили Древко и стали истинными хранителями и протогонистами идей Великой Степи и Великого Кочевья так же, как Спартанцы, победив Афинян в Пелопонесской войне , стали правопреемниками эллинской славы, а Рим, победив Грецию, стал душой античной цивилизации.

Да, нам по душе набеги и молодецкие натиски. И налеты на своих нам так же милы, как на чужих, а может быть, даже еще милее, ибо от своих отпора не будет (вспомним хотя бы, как сегодня ходят, по широко распространенному убеждению, во власть: осмотрелся, урвал, ухватил, уволок, унес ноги и живи остаток жизни в радости и благоденствии - это не я говорю, это я народ цитирую). Да, мы везде просочимся - не мытьем так катаньем, не набегом так марш броском, не на пузе, так на танке, не на самосвале, так на парашюте. Да, для нас Родина всюду, где наш конь травку щиплет и наш сапог травку топчет. Да, мы взяли все лучшее от Чингизхана: бесстрашие, безоглядность, безответственность, стремительность, неприхотливость. Кто смел, тот и съел. Не пойман - твое. Взял, сколько смог унести, - и деру. Урвал - и пользуйся. Ведь даже границы наших с Чингизханом империй на семьдесят процентов совпадают. И дань нам несли и несут точно так же и с почти что теми же клятвами в верности и поклонами, как когда-то мы несли дань в Орду пока не победили ее на Куликовом Поле в честном открытом бою.

И почему собственно надо стесняться называть себя наследниками Тимучина? Какие у нас основания не гордиться этим духовным родством? Какие там еще раскаянья или, тем более, покаяния? Вот насмешили! И главное: почему и зачем надо изображать из себя что-то гуманитарное перед Европой тогда как такие, как мы есмь, вызываем несравненно большие страх, поклонение и интерес. Даже наши миролюбивые заявления на европейцев наводят такой ужас, что они готовы вступить с нами в любые отношения, только бы не целоваться. Почему нам надо равняться на Второй Рим и оглядываться на Европу - тогда как у нас на лице и прочих частях тела и туалета написано, что не Константинополь мы вовсе, и не Европа ни в какой мере, а что

Мы - Орда . Да не простая, а Золотая .

Ну, какие мы продолжатели дела греков в самом деле, когда чем мы больше, тем нам покойнее, чем мы бескрайнее, тем нам уютнее, чем мы безогляднее, тем мы удачливее, чем мы непримиримее, тем мы победоноснее и чем мы проще, тем мы легче поднимаемся вверх. Где вы увидели тут идеи Платона или Праксителя? Где тут золотой век Перикла? Мы бери выше! Орда мы, ребята. Золотая Орда! Наследники Чингизхана, а вовсе не вась… васи,.. баси… - и выговорить то титул ихний без полбанки по-русски трудно, чтобы язык не сломать -… василевсов. Ну, какой мы с вами третий Рим, положа руку на сердце? И что у нас общего с вторым Римом, кроме направления осенения крестным знамением? Никто в мире не может лучше нас свистнуть в два пальца - думаете, этим отличались при дворце васи…васе… ну этих самых. Нет! А где? При дворе Батыя. Тут и к гадалке ходить не надо.

Мы не наследники величайшей империи мира. Мы ее естественное продолжение, ее генеральная линия, которая еще далеко не исчерпала себя.Это только кажется, что мы начали сокращаться. На самом деле мы расширяемся. Как это происходило и происходит изо дня в день со времен поля Куликова с средней скоростью: княжество Лихтеншейн в день. Сегодня куда ни плюнь наши люди. На Пикадили? Сколько хотите. На Лазурном берегу? Такие крутые гульки, что арабские шейхи разевают варежки.

Мы расслабляемся в Нью-Йорке? Так пусть рады будут, что всего лишь в перепой вдарились, что не пришли освобождать Манхеттен на танке! Сегодня мы всюду. Куда дальше? Некуда? Дудки! Там, куда некуда, мы тоже будем!

Не надо ошибочно думать, что мы сокращаемся в размере: наоборот! В открытом обществе, в мире без национальных границ нам еще проще и безудержнее расти - потому что поодиночке расширяться рентабельнее и проникать сквозь поры легше. Нет, мы не третий мир (то есть я, конечно, оговорилась от медовухи и хотела сказать, что мы не Третий Рим да губы сложились не в ту трубочку). Более того: мы даже не Вторая Орда. Мы все еще та, Первая. Вечная и Победоносная. Не знающая ни преград, ни границ.

И кстати! вы заметили? с пониманием того, кто мы на самом деле, вопрос о нашей национальной идее разрешается сам

собой -- достаточно мельком взглянуть на косую сажень в наших глазах и бескрайний простор на наших картах. Орда мы, ребята - это больше чем идея. Это исторический факт. И о боже, как же гордо звучит гордо это слово, если его произносить с правильной интонацией:

О-Р-Д-А! ! face="Times New Roman" size=7>!

Почему тише? Почему того, что мы Орда надо стыдиться, а того, что с нами ни один партнер не может иметь дела более одного раза, нет?

Дорогая моя Столица, золотая моя …! - запела я неожиданно.

- Москва! - подхватил воистину многоголосый хор (на семь голосов более многоголосый, чем хор Метрополитен Опера, где я на прошлой недели слушала Верди). После чего замолчал. Налил. И выпил как один человек.

Я посмотрела на новых русских мамаевцев, двое из которых переговаривались через стол по сотовому телефону, а трое продавали друг другу какой-то металлообрабатывающий комбинат, и поняла, что если бы Батый был современником Шестисотого Мерседеса, его воины выглядели бы ничуть не лучше чем эти. А скорее всего точно так же. Один в один.

Тем временем один из моих сотрапезников (изображавший из себя первого среди главных) крикнул через весь зал:

- Ну, ты Вася. Где ты там?

Официант мгновенно материализовался и стал перед столом, как перед травой лист в незабвенной народной сказке.

- А замени-ка ты нам … посуду! - повелел первый среди главных.

Вы хотели бы, чтобы я заменил все бокалы, все рюмки и все фужеры? - переспросил официант с ацкентом, по которому можно было с уверенностью сказать, что учителями русского языка у него были потомки тех, кто покинул Россию до коллективизации, а не после ее.

Да ты шустри, шустри! - приказал первый среди главных вольяжно и небрежно засунул стоявшему перед ним, как лист перед травой, стодолларовку. И тот - о чудо! - как бы это сказать правильнее по-русски? Зашустрил, лучше не скажешь.

Мы больше чем гунны! - С гордостью подумала я, чувствуя, как с каждой минутой медовуха разливалается внутри моего туловища все шире и шире. -Мы - истинные наследники Чингизхана в третьем тысячелетии. Сказано шустрить - и шустри. А то, расслабились, понимаете. Знай наших, Америка!

И вот еще о чем подумала я, пьянея и веселея. Да, да и еще раз да. С Распадом СССР Россия возвратилась в свое естественное состояние расширения, потому что ее границы открылись. Это только кажется, что мы сжались, как горючая смесь в двигателе. На самом деле мы расширяемся, как пар, выпускаемый из паровозной трубы в атмосферу, и чтобы убедиться в этом, достаточно мельком пройтись по любой европейской столице и проверить, видны ли там наши. Еще как видны! даже находясь в подавляющем меньшинстве доминируем , чтобы убедиться в этом достаточно осмотреться по сторонам в любой мало - мальски приличной точке западного полушария , что я и сделала, и убедилась, и, выпив очередной налитый мне фужер, внесла в это слияние теории с практикой свою непосильную лепту. Если задуматься, то после смерти Сталина, если, конечно, не считать сравнительно незначительных по сравнению с взятием Берлина военных операций вроде ввода ограниченного контингента в Афганистан (неограниченный у нас в вечном резерве) ? сверхдержавка занималась несвойственным ей делом:: стратегической обороной. Если смотреть с птичьего полета , а иначе я не умею - мы занимались тем, что поддерживали статус кво на своей территории от Праги до Пхеньяна. В результате мертвичина кругом стояла такая, что мумия Ильича стала казаться сравнительно живой. То есть Громыко , конечно , поднимал свой указующий палец, чтобы грозить им Европе, и Брежнев, конечно, помогал товарищам Хо Ши Мину и Ким ир Сену в их освободительной наступательной борьбе - но сколько их было, принимавших решения? По пальцам рук и ног пересчитать можно. Рядовым чапаевцам и мамаевцам , а их у нас миллионы и миллионы , негде было разгуляться, если не считать прохождения мимо трибуны Мавзолея чеканя шаг. Насколько же жить стало лучше и веселее сейчас, когда наши люди могут внедряться в Запад и совершать на него набеги поодиночке и группами совершенно свободно, если , конечно , у них для этого есть 1) деньги 2) визы и 3) в глазах горит чингизхановский огонек.

Циля Львовна.

Манхеттен.

Четверг. Жаркое лето десятого года после распада Страны Советов.