Матвей Гейзер Каддиш по местечку
Спорить с Экклезиастом невозможно, и всё же я не могу смириться с тем, что неповторимый мир еврейских местечек ушёл бесследно и забыт навсегда.
И дрожащей рукой, потому что глаза слеповаты, Ощутит он дома, синагоги и камни могил - Мир знакомых картин, из которого вышел когда-то. (Наум Коржавин)
Раввины, мудрые цадики, меламеды, потомственные грамотеи-сойферы - в тесном общении с простым людом - кустарями, ремесленниками, водовозами, бесшабашными клезмерами, здоровенными извозчиками... Шумные, пёстрые базары, оживлённые толкучки - и, в непосредственной близости от них тихие, почти торжественные площади перед синагогами. Преследуемые за веру, гонимые из страны в страну, евреи, оказавшись на новом месте, прежде, чем позаботиться о собственной крыше всегда первым делом строили синагогу... Строгое религиозное воспитание детей, сохранение и соблюдение древних заповедей - и песни, бурные, зажигательные, меткие, проворно ловящие любые изменения жизни; постоянно рождающийся, подчас в муках, зато всегда новый и актуальный еврейский юмор... Вечный страх висел над местечком, гнездился в сердцах его обитателей, оплетал дома и души тяжкой пеленой неуверенности и смятения, но не было в жизни явления, к которому не научился бы еврей относиться с юмором - еврейская черта - смеяться в глаза смерти. Юмор всегда был окрашен печалью, а печаль - юмором. Где, как не в местечке могли возникнуть такие поговорки:
Черта под Чертою. Пропала оседлость. (Борис Слуцкий) Погромы, гражданская война, Крушеван |
© Copyright IJC 2000 | Условия перепечатки |
|