Девочка с булыжником

Юлия Сегаль родом из Харькова. Во время войны их семья бежала от Гитлера в Казахстан, а после войны поселилась в Алма-Ате. Тихая еврейская девочка стала объектом для побоев и издевательств. Ее обижали не только шантрапа, но и обыкновенные ребята, будто вымещая на этой безответной тихоне свои обиды: безотцовщину и голодуху, зависть и тупость, слепую ненависть к "другим". Напрасно девочка старалась быть вежливой и доброжелательной все оборачивалось против нее. Ох, и лупили же девчонку! Дорога в школу и домой превращалась в пытку.
Однажды Юля несла из магазина, прижимая к груди, драгоценную пайковую буханку. Обмирая от привычного страха, миновала угол, обогнула поворот, перебежала перекресток... До калитки оставалось всего чуть-чуть, еще минута и она дома! Неожиданно две до тошноты знакомые фигуры замаячили впереди, поджидая безропотную жертву. Спокойно стояли, заранее предвкушая победу над слабосильной евреечкой. Но тут произошло непредвиденное. Юля наклонилась, положила буханку на землю и подняла увесистый булыжник. Так с булыжником в руке и двинулась навстречу шпане. Те смылись так же быстро, как появились, едва встретившись с ней глазами. Юлечка, что с тобой, детка? Ты какая-то совсем другая стала, поразилась мама, когда девочка пришла проведать ее в больницу.
Перемена удивила всех: отныне "эта хилая еврейка" дубасила здоровенных оболтусов, и ярость ее была неутолима "народную мстительницу" боялись, как огня. И вовсе не за "готовность помочь отстающим" и не за покладистый характер Юлю Сегал, пионерку-отличницу, избрали вскоре в той же школе председателем совета дружины...
В Казахстане я прожила до девятнадцати лет, рассказала Юля. С детства мечтала рисовать красками. Но семья жила в нищете, и такой возможности не было. С тех пор у меня остался какой-то пиетет к краскам, я боялась к ним прикоснуться. Наверное, поэтому пошла учиться на скульптурное отделение. Окончила местное художественное училище, работала в школе, в кукольном театре, на телевидении, а в 1965 году поехала в Москву и поступила в Суриковское училище. Потом вышла замуж и осталась жить в столице. Участвовала во многих выставках. Лепила детей, пожилых людей, женщин, познавших горький вкус одиночества. А в 1994 году жизнь моя круто изменилась я репатриировалась вместе с тяжело больным отцом в Израиль. Здесь врачи совершили чудо, подарив ему еще несколько лет полноценной жизни. Мои прадед и дед повторяли: "В следующем году в Иерусалиме". А я здесь живу. Сама себе не верю, что живу в Иерусалиме. Постепенно я стала настоящей, как мне кажется, израильтянкой, люблю эту страну, этих людей.
...В один из дней Юля ворвалась ко мне в летящей лиловой пелерине, так идущей к ее серебряной шевелюре. Вот, ты еще этого не видела! разложила свои политические карикатуры, совсем еще свежие, только из типографии. Разошлем по всему миру пусть подонков знают в лицо! И продолжила: Нельзя позволять делать из тебя мишень! Никого это не образумит, не остановит, а нашим унижениям не будет конца.
"Сегодня убивают наших соотечественников только за то, что они евреи. Разве это не Катастрофа?! Поэтому главное в моей работе убедить своим творчеством себя и других: жизнь стоит того, чтобы за нее бороться. Наш дух не сломлен, мы обязательно выстоим".