АКТИЩЕВ АЛЕКСАНДР ЕВГЕНЬЕВИЧ * * * Вот и время стукнуло калошей По моей бездарной голове, Сам себе парнишечка хороший, Хулиганом срок тяну в тюрьме. Шаркает колонна трудовая, Рыцарей свободных дум и грез, Ждет - пождет судьбинушка такая - Лес валить, толкать российский воз. По ночам разносится сирена, Кобеля рычат под завыванье сук, Облапошат всякого спортсмена И прицепят задницей на сук. Ну, а ноченьки коротки очень, Дни ползут, как кляча на узде. И, конечно, воры между прочим, Уважают нары как нигде. Сны мгновенны как миганье ока. Срок предлинный края не видать, Тянется здесь время от порога, От острога хочется сбежать. ... Сине море, алые закаты, Лучезарен солнечный восход. Там девицы любят нас, богатых, Уважают озорной народ. ПОДКИДЫШ Маленькую крошку бросила в корзину, Сделала сыночку жизнь, но не малину, Сделала сыночку вечную химеру. Не попал в приемыши он к миллионеру, Не попал к разумным, даже к дяде Ване, Потому был в доме кем-то, вроде няни. Курицы не кушал, а одни объедки, Мясо поедали личные их детки. А ему достались тумаки да плюха, Не видал он чашки, с полу ел, как чуха. Жил собакой-бякой, ползая по полу, И не знали люди, он какого полу. Говорил словечки, тявкал вперемежку, Вот такую с крошкой сделали насмешку. Выгнать - не прогнали от себя чего-то, Находилась в доме задарма работа. Так вот и остался во чужих обносках, Средь неродной доли, среди недоносков. Маленькая крошка, мамкина насмешка, Мальчик неродимый, чуточку невежда, Маменькин сыночек - несчастливой доли, Вроде на свободе, вроде весь в неволе. Мальчик - хулиганчик, маменькин сыночек, Брошенный в корзину с ножки, как чулочек. АНДРИЯНОВА НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА Сухумский вечер Изнуренный абхазской жарою, Над Сухумом июль затухал, Сердце - солнце, как будто кристалл, Раскрошив над водою. Не скрою, Что в черед беспредела муссона Этот край обозначен клеймом. Так томленье в Эдеме самом Непокорным ... Цветущие кроны Олеандров густых благолепны - Ядовитой услады шары, Резиденция звезд. . Мишурит Лунной пряжей поток. А в конверты Волн рыбацкие спрятаны сети - От катранов пристанище ль рыбам? Их тела безголосые криком Изгибаются ... Медлено ветер Голубые поэмы полощет И щекочет ладони камней. Вечер - странник над миром теней Пеннозубым мальчишкой хохочет. Рассвет В переливчатых медалях - Говорливая река. В неизведанные дали Небо прячет жемчуга. Мир подвластен летней лени, Длится тишины урок, И не спят во всей деревне Только соловей и Бог. * * * Январь пока Наряжен числами Всего на треть. Легко ли дням В завьюжья твистовы К весне лететь? И нас пугали Долей терпкою Еще вчера ... Но Ангел сжал Рукою крепкою Страстей ветра. * * * Вот и отправился состав. Храни нас Бог! Ветра грозятся, не застав Меня врасплох. В май из апреля еду я Тепло искать. Лишь от себя мне никуда Не убежать. А май прохладнее. Да зря Весна хитрит: Как бы стихи, цветочный ряд Из - под трухи. Определяет рельсов суть Колес накал. Мой дорогой, совсем чуть - чуть Ты опоздал. Море Как жизни таинство, ты,. море, предо мною, Непредсказуемое счастье и мученье. Смыкаешься вдали с бездонной высотою, Как неподвластное земному притяженью. Порой кипишь, как страсть, покорно временами, Изнежено закатною глазурью, И, озаренное небесными огнями, Смываешь все следы, оставленные бурей. Заглатывая боль, прощения желая, Ласкаешь ноги языком зеленым, И пенишься, на скалы налетая - Любви и ненависти фейерверк соленый. И я непредсказуема, как море. Волны Светлели недоступно дали, Освободившись от дождей. Поверив вольности своей, В восторге волны умирали. И каждая волна стремилась Бессмертье чувств своих внушить: "О брег, чтоб жизнь с тобою слить, Я дни среди подруг теснилась" Собрав лазурные браслеты, Солено-йодный фимиам, Несла я их к твоим ногам. Камней округлых амулеты Я лицезрела, вдохновляясь Суровой гордостью хребтов, Пальм кипарисовых лесов Виденьем стройным наслаждаясь. Прими души моей богатство, Желанный берег! Я твоя. В небезысходность бытия Еще я верю. Знаю братство И душ родных соединенье, Не верю в гибель я никак. Нет солнца, но еще не мрак. Уж не пою, одно шипенье: Декабрь и море гарцевали, С восторгом море разбивали. Моя любовь, как та волна, В твоей душе погребена. БЕНДИЦКИЙ ДМИТРИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ : В автобусе утром я еду туда, где ждет меня страшная рожа труда. Рубаи * * * Мне трудно быть эстетом по утрам: не выспался, стою, как истукан. В тумане тусклом еду на работу в упадке сил, от ненависти пьян. * * * В промозглую осень, в тьму, слякоть и грязь, в автобусах едут, вахтеров боясь, угрюмые толпы с гнилыми зубами. Полощется ветер, злорадно смеясь. * * * Я был разочарован год назад. Теперь пришли другие в этот ад, и тоже вот не плещутся в веселье. Живем, как изуродованный сад. * * * Неправду говорят - мол, высший слог едва заглянет в тухлый закуток. Поэт - везде поэт, в отделе винном накал страстей достаточно высок. * * * От стеклотары - на высокий лад: в подвальном пункте, тусклом, невпопад Хайяма вспомнил - легион бутылок стоит в строю, как легион солдат. * * * Вина - в вине, в огне, в глухой борьбе с догматом, с потным телом, вещь в себе : Какая чушь! Душа индивидуя равна его досье из КГБ. * * * Погибшим памятники - кров. Он мал и скромен, но суров. Зато живым за счет убитых немало высится дворцов. * * * "В стихи" сейчас идут по двум дорогам: одни еловый листик ловят вздохом, другие кроют матом города. Но стержень ускользает от тревоги. БОГДАНОВ АЛЕКСАНДР ПАВЛОВИЧ * * * Везде Есть место беде: В еде, В езде, И в крепкой узде; В далекой звезде, В воде, В руде, В суде, И в зоосаде Спереди и сзади. Сто глаз надень, Их не смыкай весь день, А лень - Иди на бюлетень. Лежи В тиши, Дрожи, Тужи: Дожди Промочат этажи. Бомжи. Ножи. Ужи. Ежи. Потом попробуй докажи ... Везде Есть место беде:, Коль духом слаб Или душою раб. * * * Расставанье. Расстоянье. Пониманье. Юности стремительный порыв: Сбудется заветное свиданье, Все мечты земные воплотив. Расставанье. Расстоянье. Пониманье. Жизни суетной круговорот. Вера в счастье, в чудо. Ожиданье, Что найдет, что мимо не пройдет. Расставанье. Расстоянье. Пониманье. И ... молчанье. БОЛЬШАКОВА ЕЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА * * * В середине ноября Не могла понять себя И сомнение поныне Гложет зимнею пустыней По одной всего причине Нету у меня мужчины Может быть совсем не зря В середине ноября Взглядом с болью повстречалась И ни с чем опять осталась * * * Поздно вечером В метро Покупала серебро Обманул меня цыган Пусть заплатит за обман Я иду опять в метро Где цыган стоит в пальто Проницательно глядит А моя душа летит Что гадать? На что пенять? Как любовь пришла? Понять Не дает мое нутро Поздно вечером в метро БОНДАРЕНКО НИКОЛАЙ * * * Родное поле васильками, Теперь, конечно, поросло. Давно ушедшими годами, Вдруг память в детство унесло. Солидно выросшие липы, И непонятный темный сад Тем нежным временем повиты, Что не вернуть уже назад. Моя тропинка у околицы Не заросла еще травой, Мы здесь, сгорая от бессонницы, Встречались много раз с тобой. Где это все? Куда уехало? Уплыло, ветром унесло? Качает жизнь своими вехами, Пустую лодку и весло. ВЛАДИЧ * * * Благо-Ухание колоколов Благовест * * * Дымы... Дома... Зима... Из труб подобно дракону... * * * На колени сынишку возьми И поймешь Что жизнь удалась * * * Не любое зеркало Отразит тебя Не любое солнце Встретит тебя Что же тогда сказать о мужчине Который ляжет У ног твоих * * * Ты заговорил о ревности И я уже слышал Звуки ее несовершенства * * * Можно ли Не возводить мост На другой берег Реальности * * * Новый год чернобуркой вступает в мой дом. Осторожен шажок его лисий. За окном так летело, мело - унесло То ли век, то ли год, его мысли. Эти первые дни замечаю едва, Заворожен крадучей повадкой: Два начала вступили и два Рождества Как четыре пушистые лапки. 29 декабря 1999 Хозяйке чайной церемонии "Чай в пиале остыл, ибо я давно жду собеседника". Тимур Зульфикаров Хвала хозяйке чайного стола: Рука ее - халва! А пальцев кончики - искрящейся инжир, Они плывут, плывут, я буду жив, Пока стаканчик ограненный так несут, И чая терпкого отхлёбываю суть. Хвала хозяйке чайного стола! Её бровей два царственных крыла, Её ресниц порхающих смолу Люблю я снова видеть наяву. Приятен чая тонкий аромат - С хозяйкой он приятней во сто крат. Хвала хозяйке чайного стола: Уста её - декабрьская хурма! А взгляд её как пара полных лун, А стан её, а грудь - рахат лукум! А там где шеи прячется изгиб, Туда лишь загляни, и ты погиб! Хвала хозяйке чайного стола! Но ой-ла-ла! Нам чая церемония дана, Чтоб света нить достигнуть дна могла! Чтоб не прервался чуткий разговор, Имбирный дух, айвовый взор. Ведь мудрость остывает на Земле Без собеседника, как в чашке на столе. 2000 г. ВЫСОЦКИЙ АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ Пунктир * * * Словно плавленный сыр, разомлевший на солнце, Город спит пополудню, и ни ветерка. Полный штиль. Даже листик не шелохнется. И строки не доводит рука ... * * * Что космос? Отвечаю за свое - За каждую минуту жизни бренной А что касается Вселенной - Нам даже в мыслях не объять ее. * * * Когда останешься один, Не оставайся одиноким! Живи сознанием высоким, Что ты одна из половин! * * * Ты приходишь, не любя, И уходишь, не жалея ... Отчего же я шалею - И во сне зову тебя!? * * * То отвергая, то опять маня, Ты, как мираж из жаркого июля, За что так ненавидишь ты меня? Ужель за то, что так тебя люблю я? * * * Да, каждый - времени транжир ... Нам дорог день и дорог час. Но ежедневно грабежи и невезенья полоса: друзья, родные грабят нас - кто час, кто полчаса ... * * * Пусть веселье, деланное, грубо, - вроде, самый безобидный грех. Улыбаясь, обнажают зубы ... Неприятен ритуальный смех. * * * Так вызубрили жизнь, как будто и не жили, Житейский опыт чей- то теребя. Страдали по шпаргалкам и любили, Сыграли в жизни роль самих себя. * * * Мокрый снег. Промозглая погода. Заблудились теплые деньки. И шипит, и пенится, как сода, Жухлая листва из-под ноги. * * * Вот по воздуху ветка рисует - На ветру раскачалась она. Что-то к знаниям нашим плюсует, В чем загадка заключена ... Но не шифр здесь, не письмена - Сеет дерево семена. * * * Не полынь впереди - полынья, Раздергай, междометья, проруха ... Одноразовость бытия И томление вечное духа. * * * Не значился, не привлекался, не числился, не состоял .. Вином, признаюсь, увлекался. Но не во зло употреблял. * * * Тяжела она, песня ухода. Песня встречи нежнее на слух. Но в уходе заметней свобода тем кто, к зову свободы неглух. Елена Гаврилова ДОРОГА, НАЗВАННАЯ РАЙ I :О чем соловей поет, Пока не устали мы Оспаривать не свое И летом искать зимы? А часики - те кому Указывают на час, Когда в паутину мук, Надуманных сгоряча, Мы бьемся? А мир зажат В мечту, и вопрос лукав: А мухи о чем жужжат В объятиях паука?.. II Младенцу Если не станете как дети, не войдете в царство небесное Ты - травинка под первым жуком, Ты - ладошка прозрачная клена, Птичий лепет, восход изумленный - Ты еще никому не знаком. После той ослепленной зимы Черной злобы, страстей, истязаний Приложи кулачок к нашей ране, Чтоб тебе уподобились мы. III Отражением мутным страха, Солнца и обручальных колец В отрешенных глазах монаха Мне запомнился незнакомец. Не решились сказать открыто Ни щегол, ни рябины ветка, Что в груди у него зашито: Узел плоти, душа, монетка: Как Овидиевы герои, Я, смущенная, стала б вишней, Но вскричали и Рим и Троя: "Поклонись ему: он - твой ближний!" IV Как упавший в воду майский жук, Рвусь расправить крылья над судьбою: Хоть наполнен каждый миг тобою, Лишь фиалкам о тебе скажу. Буду петь о чистом детском сне, Свете в окнах и вселенских связях: Жук жужжит, но не о талой грязи, А о свежих листьях и весне. V Завтра будут в Москве дожди. Пышной ночью без сна и звезд Меж затянутых в блестки див Вы скользнете - под ливень слез. Теплой влагой глаза омыв, Он уйдет, прозвенев едва, И оставит простую мысль Обо мне, незнакомой Вам. VI От того, как свился кокон, Пять бездумных лет прошло. Я гляжу в трамвайных окон Запотевшее стекло. Тысячным письмом взываю: Приезжай, пойми, решись!.. Тщетно - куколка скрывает, Что внутри: ничто иль жизнь. Завтра ты придешь, несмелый, И увижу крылья той, Что меж нами пролетела, Назовя себя мечтою. VII Шелест золота на ветру, Ты со мною всегда, во всем. Грусть покоя и милый труд Мы с тобою наравне несем. Ты не вспомнишь, что я жива, Что жива лишь тобою, - но Грудь без сердца зачем сшивать? Все равно без тебя темно. Породнюсь с тем, кто хром и кос, Лишь бы слышать, когда умру, Трепетанье твоих волос- Шелест золота на ветру: VIII Весна, похожая на осень: Не буйство юности, а вялость. И в каждом вежливом вопросе Сквозит болезненно усталость. Лишь я еще мечтаю кротко Остаться в судьбах полосатых- Одной строкой, в которой четко Прочитывают адресата: IX Я помню, как рождались горы Из горстки белого песка И неба слышали укоры Мох на камнях и облака. Осталась пыль на пальцах Бога От грешных царств, - но ввысь, за край К тебе ведет меня дорога, Однажды названная рай. Х :Зажигал три спички по одной. Первую дыханьем потушил Шаловливый сквознячок ночной. А вторая - насладись игрой! Жги! Священнодействуя, круши!- Только пальцы обожгла искрой: Третий раз - счастливый: оживи: Куришь, напевая по привычке. Но надолго ль жизнь твоей любви, Если это - огонек на спичке? XI Исход Зачем - электрички, такси, автобусы, Слепой оборот головы назад? Зачем в легкомысленный шарик глобуса Впивали мальчишки звериный взгляд? Зачем соседкина диагностика Душе моей заменяет храм? Зачем исчезают косички-хвостики В забвении пахнущих лаком дам? Зачем? Зачем? Не стирайте истово Пыльцу с переливчатых крыльев лжи: Из детства, из девства и вечно - из дому Уходят. Лишь мир - недвижим и жив. ХII Родному Кто сказал, что держать в руках- Значит верить?.. Пойми, скворечник: Я пишу на двух языках, Но язык - самый первый грешник. Даже если мы в мире плешь, Колокольчик-цветок, послушай: Лес твой тот, что корнями ешь А не тот, что чудней и глуше. Странных букв разбирать хвосты Я смогу, но в заморских странах Разве будешь со мною ты, Пыль, которой я тоже стану? XIII Разлука Каждый о ней говорил, как желал: Кто-то - подружке поплакав в жилетку, Кто-то - вздохнув: " Да она не со зла:" Сладко жалеть золоченую клетку! Чтобы потом, не сказав никому И не обмолвившись даже невольно, В новую клетку войти самому, Дверцу закрыв за собой добровольно. XIV Метаморфозы Если солнце садится утром, А рассвет наступает в полдень, И рождается всякий мудрым, И на узкой одной щеколде Держим дверь мы, ключей не зная, Или вовсе не запираем, Если жизнь моя земляная Оборачивается раем - Мне понятно, что маски сняты, Грим - усталой рукою стерт С тех, кого ты играл когда-то: Тех я знала, но кто актер?!.. XV Голову, грехами отягченную, Не стыдимся высоко поднять: Даже если мы душой и черные, Кто имеет право обвинять?- Люди? - Были бы судить достойные Бог? - Но мы от Бога далеки: И темнеют, как вода застойная, Под бровями наглые зрачки. XVI Мумия Наследник златоликий фараона, Зачем ты рабски верил сотни лет, Что каждый может получить от трона В бессмертие - на новый трон - билет? Под драгоценной маской равнодушья Ползет иссохшей кожи чешуя По горлу, вечно сжатому удушьем, Где розовая пенилась струя. Где серег блеск, отягощавший мочки Невольниц смуглых?.. И зачем дышал Своею властью, чтоб гнила в горшочке Пять тысяч лет бессмертная душа? XVII Серой стала осень золотая: В лужах спит нечистая вода, Словно свечи, лиственницы тают, Пепельный туман неволит даль. Кем придет спаситель - я не знаю - Мальчиком, мужчиной, стариком: У меня одна примета рая: Небеса в ветвях да листьев ком. XVIII Я знаю, что счастье - языческий Бог, Что мы ничего не значим, Что вырастет сочный зеленый мох На смехе, любви и плаче. Я вижу, что сомкнуты губы у всех, Сошлись воедино брови И греет колючий собачий мех Теченье холодной крови. Я слышу, как долго визжит на старух Сорвавшийся пьяный тенор, Как бьют по стене, выбивая мух, И даже - как режут вены. Я знаю. Я вижу. Я слышу. Из луж Грязь змием ползет под крышу. Но смерти крылатых с рожденья душ - Не знаю, не вижу, не слышу. ГРЕХОВ ГРИГОРИЙ * * * Вечер синий и волшебный. Мы к стеклу припали лбами. Ночь холодными губами Зазывает нас во тьму. Мы куда-нибудь отбудем, Мы куда-нибудь отчалим, А когда потом причалим Неизвестно никому. Бездна времени промчится. Много разного случится. На пути у нас невзгоды И превратности судьбы. Ночь темнее час от часу. Мы доверимся баркасу. Корки книг, как верстовые, Одинокие столбы. Побегут темны и гулки Переулки, закоулки, Вот и дом краеугольный, Вот и каменный подъезд. Здесь когда-то жили други В тесном дружественном круге. Замели метели, вьюги Все в округе и окрест. В верхотуре, в перекрестках Изредка мерцают блестки, Машут крылышками души, Уцелевшие в войне. И уносит эти души Ночь чернее черной туши. Звуки музыки все глуше, Тает свечечка в окне. Чернота проглотит зданья, И поймем мы с опозданьем, Как горьки плоды познанья, Да и те отрясены. Мы (не пальмы, не бамбуки) К небесам воздели руки. Может быть, за наши муки, Будем все мы спасены. ГРОЙСМАН ОЛЬГА ЕВСЕЕВНА

* * * Я не могу себе представить, Что поменяю адрес вдруг, Что всех друзей смогу оставить И позабыть их тесный круг. Забыть, где вход и где есть выход Из самых разных мелодрам Поглубже вдох и дольше выдох, Себе расстроиться не дам. Как перестану улыбаться, Прикрывши плотно жизни дверь, О други, где вы? Может, братцы, Меня спасете от потерь? Я приросла, увы, корнями: Здесь детство пролегло мое, Надгробия отца и мамы И памяти моей жилье. Как распрощаюсь со всем этим? Зачем отсюда уезжать? Смогу ли где-то солнце встретить, Как прежде воздухом дышать? * * * Люблю весеннюю распутицу, Не снег, а каша под ногой, Не знаешь, как пройтись по улице, И выйти из воды сухой. И солнце яркое весеннее, И режет неба синева, Все поднимает настроение, И это не одни слова. Все брызги радугой расцвечены - Фонтаны выше головы, Дурачатся мальчишки весело, И в радостях весны - правы. ДЕЙНЕКО ВАЛЕНТИНА ПЕТРОВНА Либо есть, либо нет. То ли бег, то ли шаг. Может, смех или бред. Кто мы? Есть или так? Если нет - не для нас, Тот ромашковый свет, Без невстреченных глаз Невостребован след. И не нам согревать Двух ладоней печать, Не тебе горевать И не мне отвечать. Если есть - задержи Добрым взглядом мой бег, Два узла завяжи - На платке моих бед. Спрячь под корень платок, Осушив на ветру, Либо в шумный поток Сбрось его поутру. Если есть - не забудь Спелой ягоды нить, Уронив мне на грудь, В знак любви подарить. * * * Пишу стихи, и что же, Коль не по правилам опять, Хореи с ямбами умножим, Пытаясь качество поднять. Сомнений груз непроизвольно, То подчиняется теченью Словесной шелухи, то вольно Кружит в хаосе изречений. Наивный и упрямый дух, Собрав в катрены чувств различья, Тревожит утонченный слух Созвучьем клаузул привычных. Тревожно-увлекательны сужденья О смысле строф, их ритме. Наконец, В переплетеньях сложных предложений Простой поэзии откроется ларец. Этюд Тишина закрыла двери, Сбросив обувь за порог, И, меня себе доверив, Отвлекла от всех тревог ... ДОРОНИН ДМИТРИЙ ЮРЬЕВИЧ * * * Не кажется ли вам, Что вы забыли Свое происхождение от трав?.. Волнуемые ветрами ковыли. Растущий, расстилающийся прах. Не чудится ли вам, - Как мы желали Забиться в угол, Чтобы за спиной Какие-нибудь стены окружали, Наружу раскрываясь пустотой?.. И видится ли нам, Порою, в слякоть, Как что-то, за Дрожащею водой И вздрагивает, и Тихо плакать, И горько: заставляет нас С тобой. 18.11.2000 * * * Облака - сырые краски акварели. И колышутся, качаются свирели. Обнаженная, холодная, босая Речка-женщина вздыхает голосами. Отвечают ей и птицы, и капели, Обнимают и качаются свирели, И печалятся, и плачут голосами: "Речка милая и нежная, босая!" Речка шепчет. Речка нежится И стонет, Отдается и выныривает в море, Море черное, с солеными губами, Море дышит И качается волнами. Море дышит и укачивает снами, Море слышит, разговаривает с нами, Обнажает и выстраивает мели; И шуршат, качаются свирели. 01.01.2000 * * * Ветка в вазе От сухой ветки тень на стене - Коричневые семена Не шуршат, не шевелятся: - В комнате не движется ветер. Тишь. Стена: Вот ступает на дерево, за окном Воздух ступнёй. За собою несет плащ - плотным сукном - Разостлал над землей. Дерево гнется, видит: под ним - Только снег и земля. Сверху застывший зияет блин, Снег зеленя. 06.05.99 * * * На эти лужи падает дождем, На грязь и воду ноги наступают, Как будто этот город осужден Размокнуть, раствориться и растаять. Косые суетливые кивки - Плетется дождь в набухших шароварах, И плавают окурки и плевки По улицам и руслам тротуаров. И тех, кто попытался уцелеть Под крышами - у краешка, у кромки, Свинцовая дробящаяся плеть Выкликает холодно и громко. 30.10.98 * * * Мокрый снег, словно творог, Источается влагой. Истончается, робок День синей бумагой. В тротуаре набухшем Открываются ямы, Пар сквозь город уснувший Проливается пьяный. На обочинах стал Снег раздавленной жижей, Отражает сигнал Ослепительно-рыжий. 05.03.99 ДУБИНСКИЙ ВЛАДИМИР НАУМОВИЧ Разбойничья баллада От больших проблем с деньгами, От погоды ли тоскливой, Только вдруг мы с пацанами Грабануть решили виллу. На ближайшей электричке Мы домчались до предместий, Присмотрели поприличней Новорусское поместье. Саня прикормил собаку, Пирожочек дав ей с ядом, Сторожу, чтобы не вякал, Рот заткнули пачкой ваты. Подсобив кой-где ломишком, Вскрыли стенки да серванты, Подсобрали золотишко, Вазы, технику, брильянты. И присели на диване Выпить пива под ветчинку, Тут вскочил с дивана Саня: "Посмотрите на картинку!" Посмотрели на картину И буквально обалдели: Вот-те разлюли-малина - Это ж ранний Боттичелли! Это было очень круто, Запершило в горле что-то, Грудь стеснило почему-то - Боттичелли вам не Джотто. И вернуть шедевр народу - Пусть балдеют россияне - Поклялись мы на Коране, Что валялся на диване. Не теряя время даром, Разыскали спекулянтов, Распродали без базара Вазы, технику, брильянты. Подкупили сторожиху В Третьяковской голерее И повесили по тихой В главном зале Боттичелли. А потом зашли в церквушку, Что от галереи рядом, Помолиться за старушку: Нам свидетелей не надо. Морская баллада О если б "Титаника" капитан Не был перед отплытием пьян От гордости, как же - ведь он поведет В плаванье лучший из всех пароход, Он бы, возможно, нашел часок, Чтобы взглянуть хоть в один глазок В те же "Центурии" Нострадамуса, Где все расписано от дней Адамуса. Если б он был трезв и внимателен, То обнаружил бы в них обязательно Близко от слов "корабль" и "море" Слово "крушенье" и слово "горе". В радиорубку вбежал тогда он бы И объявил в корабельном эфире, Что выходить на "Титанике" в плаванье - Это как сделать себе харакири. (Лживы "Центурии" или не лживы, А пассажиры остались бы живы). Если б во всех регионах и странах Были начитанными капитаны, Не было бы ни крушений на море, Ни моря слез, ни флотилий горя. Если бы всем поголовно знакома Была Нострадамуса вещая лира, Вряд ли б вообще кто-то вышел из дома, Мы бы сидели тихо в квартирах И Нострадамуса книгу - всю в дырах - Зачитывали до дырок новых Пока не вычитали, что в квартирах Также опасно, как и вне дома. И мы бы плюнули на дурь эту, И в море отправились первым корветом, И слушали б волн о борт шелест, И ветра морского вдыхали прелесть, И мир бы открылся в огромной шири, И стало б обидно, что в тесной квартире Мы просидели целую вечность, И наступил бы морской свежий вечер, И ни одного огонька окрест, Лишь южная ночь, и Южный Крест, И вдруг - оглушительный жуткий треск! :Айсберг накрыл нас - счастливых самых, Как и предсказывал Нострадамус. И вопли несчастных взвились бы к небу И раздавались минуту-две бы, Пока не выяснилось, что пароход Цел, невредим и плывет вперед, А айсберг - совсем не большой и не страшный Остался давно за кормою нашей. И вот уже посрамлен Нострадамус, И снова гуляют по палубам дамы. У них есть целые полминуты, Поскольку от корпуса в нескольких футах Еще один айсберг, но страшный, большой: И всех нас накрыло последней волной Баллада о зрачках В зрачках души моей дырявых, Слепых, как Ариадны нить, Живут посменно Бог и дьявол, А больше некому там жить. Война и мир в закате алом И голубая благодать, Летят по небу Бог и дьявол, А больше некому летать. Любовь - конца любви начало, Опора мира, третий кит, Любимых двое: Бог и дьявол, И ветер дней зрачки слепит. ЖУКОВ БОРИС НИКОЛАЕВИЧ * * * Мы прозреваем с опозданьем. Нам вечно что-то застит свет. И долгожданное признанье Приходит к тем, кого уж нет. Когда в сердца впивалось слово Щемящей грустью, озорством, Стихи Глазкова и Рубцова Свинцово метились крестом. Но вот в безвестные могилы Они безвременно легли, Кто их травили, возопили: "Сгубили цвет родной земли!" Так что за радость, если даже Цедящий: "Бездарь. Гонит бред",- И обо мне по смерти скажет: "А неплохой ведь был поэт". * * * Над влюбленными мудрость смеется: "Не бывает любви без борьбы". За любовь бесполезно бороться: Победители в ней - рабы. Если бьешься, тебе же больнее И издевка тебе же - увы! - Из двоих - кто не любит - сильнее, А где сила - там нет любви. Но, имей даже силу атланта, Проживешь, ты ничем не согрет: У любви - недостаток таланта: Она - или есть, или нет. * * * Давно живу надеждой зыбкой, С вас не сводя влюбленных глаз: Ну осчастливьте хоть улыбкой, Ну оброните нежно: "Здрась". А коль скупитесь на словечко, То взгляд-то Вас не разорит? Неужто женское сердечко Не слышит, как мое болит? ИКОННИКОВА МАРИНА АНАТОЛЬЕВНА *** Человеческие существа, животные и листва - все едины единожды на ладони родной земли. А от моей человеческой кожи исходят яркие свеченья. Они пылают и светятся, мигают и тлеют, передвигаются и замирают во мне. Гаснут, если я - одна... А была пора немых уст. И потому они пели в народе своем, как в граде чужих врагов. Блок - ах, Ахматова - ох, Цветаева - цветущая Ева. Есенин - ясень шелестит, и бульканье живой воды - Булгаков. Много было светлых имен, не допевших в эпоху Mолчанья. Они пели в народе своем, как в стане немых врагов. Одинокий ветер стынет у гортани, душно жить на свете, отцвели герани. И я - из эпохи Молчанья. Научите меня говорить! Под каменной плитой живу. В каменном мешке дышу. Каменным пером пишу. Научите меня говорить. В одиночестве тесно, и не спеть мне песню без моих соплеменников - россиян. ЗВЕЗДА - ПОЛЫНЬ Когда вострубил третий ангел - Упала звезда-полынь. И были отправлены воды. И я эту горечь пил. Смиренно чашу я испил. И ветер губы пепелил. И очищенье, как спасенье, Мне Бог явил. ЯВЛЕНИЕ ГАРМОНИИ На заре - колыханье двух крыл. Новый день твой образ творил. Явление гармонии толпе. И крик надломленный разносится в огне. Гармония на пытках умирала. Толпа безумно веселилась, хохотала. Ладони устремляя ввысь, Истаяла гармония. На пепелище - оцепененье, хлад. Толпа, потупив взор, молчала. И тоненькой цепочкой мысль: За что? Меж всеми билась, соединяла Разрозненное в Целое Одно. Явление гармонии толпе. Толпа в народ перерождалась. Пока что новорожден, безъязык Народ утрату постигал, А над землей по-прежнему Новый день сиял. *** - Не плачь, - сказала Богородица, и слезы мне платком утерла. - Вселенная не признает сиротства. Вселенная - небесные весы. В Ней разные слои. В них вы живете, это ваши ниши. Планета - слой, и свой имеет ритм особенный и цвет. - Но как прозреть? - Сама учись и сострадай. И показала мне свою ладонь: В ней молний сплетенье, ритмов цветенье, музыки цвет и озаренье - Лик-Вселенная. ИОНОВ СЕРГЕЙ ВАСИЛЬЕВИЧ *** Синяя впечаталась звезда В негативе августовской ночи. Я не понимаю иногда, Что судьба-разлучница пророчит. Тянутся осенние дожди, Как поминки солнечному лету. В горле ком и слезы: "Подожди. Я не знаю точного ответа". Тень звезды упала на порог, Это с клена лист слетел багряный. В сердце ожидание дорог, Горизонта белые туманы... РОЖДЕСТВО Душа к познанию стремится - Кто я таков, в чем жизнь моя? Листаю мудрые страницы Священной Книги Бытия. Внимаю Подвигам Христовым, Читая Библии Завет, Вникаю в Золотое Слово - Ищу сомнениям ответ. Я верю, верю в мир спасенный, В Свет Православного креста, Молясь коленопреклоненный Перед распятием Христа. И вот настал сей День великий - День Рождества, рубеж веков. И будет множество открытий Для грешных душ во тьме миров. Благословен же будет праздник - День величайший - Рождество. Я верю, что придет однажды Любви и Правды торжество. ИОНОВА АНТОНИНА МИХАЙЛОВНА * * * Двое. Двое... Ночь давно. Звезды смотрятся в окно. Все же утром до шести, Были мы уже в пути. Мы идем чтоб солнце встретить , Шелестит навстречу ветер, Треплет ветви у берез - Говорит весну принес. А с полей уходит снег - Уж видны проталинки. Шел хороший человек, Промочивший валенки. Тают у Зимы тропинки - Ей Весна пригрела спинку. ВЕСЕННЯЯ КАПЕЛЬ Ярко солнышко глядит, Ребятишкам петь велит. В садике малыш бежит, Маме улыбается. На него другой глядит - В луже отражается. Нагулялся во дворе, Шум весны послушал. Дома, вымывши лицо, Хорошо покушал. Передачу посмотрел, Поспешил в постель. Слышит за окном пострел Бьет весенняя капель. До чего же хорошо Озорной денек прошел. КАРАКУЛЯН ЭМИЛЬ АРХАИКА *** Жизнь коротка. Любовь не дольше. Во сне душа обнажена. В поспешном танце стриптизерши Сгорает время не спеша. Куда ты гонишь? Шаг за шагом Не остается ни шиша. Ослепший взгляд тобой оправдан. А ты все пляшешь антраша. Остановись, побойся бога. Он, незаметный, знает толк В твоих движениях пологих, В твоих прыжках под потолок. Где я в пространстве безразличном Не замечая, сей порок, В работе духа непривычной Сосредоточиться не мог. *** Он шел, и мысль вяло текучим Лучом стекала на чело. Поймай за задницу певицу - Тебе не будет ничего. Зажуй свой паспорт, чтоб инспектор Не заподозрил в свой черед. Любовь бессмысленна, и вектор Уже направился на норд. Залезь к судьбе под одеяло. Плесни чернила под подол. Вчера тебя здесь не стояло. Сегодня ты - фонарный столб. Давай, тряхни императивом Глагольной страсти и труда. И бюст любимой с новой силой Подбросит плоть под провода. Ликуй, гоняя футболяну. Зови любимую отсель. И, протрезвев, рекою пьяной Теки на вечную постель. Сливаясь с тем и этим миром, Успей заветное постичь: Ее любовь - за душу вира, Последней повести опричь. *** Вчера встревожило мне грудь Одной еврейки появленье (Как после выяснилось). Путь Проделан был до столкновенья. Она в запале: "Вы - еврей?" "Скорее нет". - "А я - еврейка. И математик". Я (трезвей): "И - не индус". - "Я - не индейка". И так, что времени - в обрез, И разряжается знакомство Пустой игрой на перевес. Тоской, граничащей с пижонством. И разговор, теряя такт, Терял и ритм короткой встречи. И днем бессмысленных затрат Порыв эстета был отмечен. И так был свернут романтизм Ненаучаемой подкорки, Когда листом опавшим жизнь Мелькает в образе нестойком. *** Архаика расшила времена, Но хронику разрыва не расторгла, Когда тебя к восторгу привела Дорога неумышленного торга. Где две души не ведают следа, Какой они найдут в картине мира. Не общая, но зримая судьба Их взоры на себя переманила. И, кажется, как прежде, наугад Меняются желания и роли. И мы выходим строем на парад, И музыка слышна в далеком хоре. Беспечные тела на перевес Разломанному времени в пространстве Находим без сомнения и без Сознанья, воскрешенного отчасти. И движется к восходу тишина, Задуманная в разуме аскета. Что где-то жизнь возникнет, спасена, Послав покой усталому скелету. *** Может быть так и надо, Бросить себя до встречи, Свесить язык на плечи И убежать в кино, Встретить подругу ночью, Крикнуть ей песню в ухо, Вырвать из сердца муку, И убежать в кино, Может быть так прилично, Честь ее взять без крика, Ей далеко до неба, Лучше пойти в кино, Там мы найдем друг друга, Будем ломать сиденья, В теле немного боли, Если вокруг - кино. После с восторгом юным, С умным и жадным видом Будут искать нас люди В старом немом кино. Я же с холста экрана, Словно бы ты безгрешна, Свешусь тебе на плечи, Остановив кино. Может быть так и нужно, Тайна нема, как прежде, Жизнь - это что-то между, Небом и сном в кино. *** Идти влюбленным идиотом. Любить стареющую блядь. Звенеть в невидимых высотах Бесстрастной лирой - дням под стать. Хранить в дряхлеющей подкорке Причуды неподвластных форм. Лепить любимую в разборке, Себя оставив на прокорм. Не атеист, но непокорен. В огне рассыпавшихся звезд Поверить сладостному вздору И не цапать судьбу за хвост. Простить себя за постоянство. Простить любимую за плоть. Не попрощавшись, не остаться - Зерно любви перемолоть. *** Любимая, твое влагалище - Нелепый памятник архитектуры. Когда б я был тебе товарищем - Запечатлел в стихе фактуры. Но я не здесь, а ты подавно, Скрываешь искренность в фигуре. Любовь к тебе экстравагантна. Разборки лишь да каламбуры. Засим и кончим. Нашей дружбе Не воплотиться в этой жизни. Твоя спина на новой службе На обелиск тебя воздвигнет. Смешав тоску с бумажным ворохом, Переболев, глотая вирусы, Я напишу на стенах кромлеха Все имена, что ты не вынесла. *** Словно блеф, смешна любовь. Я влюблен, а ты нисколько. Лучше страсти поубавь, Чтобы не было так горько. Лучше выйди на перрон. Помаши ночному поезду. И вернись со всех сторон. Никогда не будет поздно нам. Вот смешная сторона: Ты ушла - меня не стало. В пустоте, не зная сна. Бродит мысль моя устало. Между небом и землей Мы вошли в свои орбиты Сквозь смешение времен, От беспамятства привиты. Словно музыка проста (Если есть еще музыка), Я прочел в чужих устах, Что любовь разноязыка. *** Любил красавицу на вы, Не отрывая от травы. И глубже погружаясь в зелень, Своей не помнил головы. Не то, чтоб был себе не верен Иль окончательно потерян, Не отделив очей от тьмы, -- Молчаньем был ее отмерян. Потом явились мне слова, Что ночью здесь была сова, Что я любил ее, как мерин, Что разболелась голова: Ясна ли после многоточий Мораль сей басни иль не очень? Коль ты красавица - не стоит Давать поэту в свете ночи. *** Была бы вовсе пеплом лета, Тебя бы сам тогда одел, Но перед тем слепил из мысли И страсти новый позвоночник. Из земли и волн прибоя - Твои бедра. Из восхода - Твой живот, как чашу солнца, Опрокинувшую море. Из небес и облаков - Твою грудь создал бы, плечи. И соски - созвездий сгусток, Где душа остановилась. Дальше - шея, символ грусти Или гордости и воли. Но за миг до поцелуя В губы - в душку поцелуй. Глаз бы вовсе не коснулся. Глаз, увы, себя не видит, Я бы стал твоей зеницей, Если бы ты пошла навстречу. Ты - не здесь, тебя не слышно. Я не здесь, но многословен. Исчезай, как наважденье. Я мудрей, чем призрак плоти. *** :И как обычно после ланча, Случайной встречи на вокзале, Я мог блуждать без цели, знача, Не больше, чем трофей в кармане, Она, как девственный апача, Мне отдалась, как наркоману, А после спела, чуть не плача, Что я любить не перестану. И чтобы разлетелись тучи В ее глазах, как в небесах, Она взяла на память ключик, И растворилась на глазах. Вот такова эротомана Судьба: нет жизни без обмана. И нет любви без жизни этой - Плачу судьбе ее монетой. А что попишешь, страсть не вечна, Ее б я водрузил на плечи, Да незадача, эта дева К своей подруге полетела. Что я могу сказать в ответ? Я стар, сестра, уныл и сед. КОНДРАТЬЕВ МИХАИЛ БОРИСОВИЧ СКАЗКА Ни мгновенья вместе не были, День-деньской - дела, дела... Иль от солнышка, иль от неба ли Дочка-небыль родилась. Речка ноженьки омыла ей, Греет теплый бережок. - Ты откуда, Небыль милая? - А из небыли, дружок! И зачем-то мне послышалось В переливах по селу, Что в сиянье звезд возвысился Нежной Были поцелуй. Быль была тиха-тихонечка, И невинная душой. Всю родимую стороночку Осветила красотой. Красотою ненаглядною, Что, как зоренька, чиста. Словно в платьице парадное, Нарядилась в снегопад. И, уставший жить в неведенье, Я спросил девчушку вновь: Как зовешься: Былью, Небылью? - Ты зови меня - Любовь! КОПАСОВСКИЕ ТАЬЯНА И НАТАША Эпиграмма Ефиму Манделю Не тратит он вниманья На знаки препинанья: На зов любви и сердца зов Помчит без всяких тормозов. Дразнилка Такие слоги потом спала раскинув ноги а я писал такие слоги Е. Мандель На самом краешке дивана, Достав блокнот из сумки рваной, Сидел он у нее в ногах, Совсем нагой, в одних очках И, встречи подводя итогги, Писал означенные слоги. Когда закончил излиянья, Взглянул на спящее соданье, Подумал: старый я осел ... Оделся тихо и ушел. Любилка. Манделиссимо. Ну это же немыслимо: Явился Манделиссимо, Навесил нам стихи на уши, Наш быт размеренный нарушил; И стали полностью зависимы Мы от фантазий Манделиссимо. 4.02.2000г.

КОПЫТОВ БОРИС АРКАДЬЕВИЧ
У Бориса Аркадьевича Копытова (1919 - 1999), до пенсии работавшего на известном авиационном заводе "Сокол", при жизни вышло два сборника стихотворений: "Вновь память обходит поля боевые" к 50-летию Великой Победы и "Снимите темные очки:" 1997 г. Проникновенно писал Борис Копытов о природе, находил яркие выразительные детали, психологическую достоверность.

ЛИВЕНЬ 
Чуть отхлестал июльский ливень - 
В дождинках вспыхнули луга, 
Вонзила в тучу яркий бивень 
Цветная радуга-дуга. 
Умытый лес листвой и хвоей, 
Как лакировкой заблестел 
И, пробуждая все живое, 
Запел, защелкал, засвистел: 
С высот на землю, огрызаясь, 
Свисала туча на поля, 
А вслед ей падала косая 
Дождя густого кисея: 

ЦИКОРИЙ 
У каждого цветка своя история, 
У каждого цветка своя судьба: 
Но нет неприхотливее цикория, 
Чьих звезд искусна тонкая резьба. 
На стеблях долговязых и разбросанных 
Соцветий бирюзовые огни, - 
Когда уже все до травинки скошено, 
Еще горят приветливо они. 
Не брезгуя задворками и свалками, 
На пустырях средь щебня и песка, 
Ликует он созвездиями яркими 
И на полынь не смотрит свысока 
  

Мария Кострова

***
Золота в прошлом веке не стало.
Платина в этом вся изошла.
Кто бы сказал, из какого металла
Наши отлили колокола.

Попытки благоразумия 
(Для внутреннего голоса)

	1
    Около полуночи
А скажи, на смертном ложе:
А.Крупнов
Гвоздь не выдержал, конечно, --
Есть пределы сопромата.
Ну не любит друг сердечный -
Чем же мебель виновата?

Оттолкнула табуретку,
Ни за что погнула гвоздик:
Он у нас бывает редко?
Значит, за-аавтра: едем: в гости:

	2
   После полудня

Княгиня, давайте обедать. Ваш декабрист
Уже с полторашкой наносит визиты соседям.
Налижется к вечеру до положения риз.
А в гости к нему лучше как-нибудь летом поедем.

Чай будем? С вареньем. Крыжовник. Позвольте стакан:
Так. Был одноразовый пластик - стала ромашка.
Ну, знаете: Ой, погодите, на вас таракан!
Смахнули? Да ладно, забудьте. Не севрская чашка.

Не майтесь фигнёй, вон уже под глазами круги,
Как будто вы ночью неведомо чем занимались.
Я знаю, вам горько, темно, хоть из дому беги:
А что это вы так поспешно засобирались?

Кареты, ландо, шарабаны свой отжили век.
Хотите попутки ловить? Ой, хлебнёте вы лиха.
Вы только подумайте - трасса!..
			Сверкающий снег.
Высокое, лёгкое небо. Безветренно. Тихо.

Наденьте мой свитер и шарф. Я сказала, надень!
Тебе как втемяшится, так ничего не докажешь.
Внизу на углу продаётся хороший портвейн,
Чтоб хоть не с пустыми руками: Нa  бантик, привяжешь.
 КУЗНЕЦОВА АСЯ РОБЕРТОВНА

Романс "Прощание"                                 
Живительны мечты,                                 
И сладки ожиданья.                                
Так верилось, что вас                             
Найду когда - нибудь.                             
Пленительный мираж                                
Возможного свиданья                               
Безмолвно освещал                                 
Мой одинокий путь.                                
Прощай, мой друг, прощай.                         
В закат уходит вечер.                             
Последняя мечта                                   
Сгорит в ее огне.                                 
Не выпала судьба,                                 
И не случится встреча                             
Я не увижу вас                                    
Ни в грезах ни во сне.                            
Я не увижу вас                                    
Ни в грезах ни во сне.                            
Но как проститься нам                             
Без встреч и расставаний,                         
И как от миражей                                  
Свободу обрести?                                  
Объятий не разнять,                               
И не прервать свиданий,                           
И взор не отвести,                                
И не сказать "прости!"                            
Прощай, мой друг, прощай.                         
В закат уходит вечер.                             
Последняя мечта                                   
Сгорит в ее огне.                                 
Не выпала судьба,                                      
И не случится встреча                                  
Я не увижу вас                                         
Ни в грезах ни во сне.                                 
Прощай, мой друг, прощай.                              
И помни обо мне!                                       
12.04.99г. 
                                                        

* * *                                                  
Звезда, счастливая, что не в квадрате черном,          
Не намалевана и не одна,                               
В ночное небо смотрит увлеченно,                       
В себя и в это небо влюблена :                         
Душа моя надеется и ждет:                              
В каком - нибудь благословенном веке                   
Счастливая звезда свершит полет                        
И нас с тобой соединит навеки!                         
6.11.99г. 

* * *                                                  
Взахлеб сердечко билось,                               
А жить ему не выпало:                                  
Бесчувственною пулей,                                  
Сразила злая власть.                                   
Из сердца песня выпала                                 
И о ничто разбилась.                                   
И жизнь никак не спелась,                              
И песня не сбылась.                                    
У пули до мишени                                       
Короткая дорога.                                       
Еще короче песня                                       
Сраженного певца.                                      
И нет тому прощения!                                   
Скажите, ради бога,                                    
Кому писать прошение                                   
И верить до конца?! 

3.12.99г. 



КУЗЬМИЧЕВ ВИКТОР КУЗЬМИЧ

* * * 
К ноге стишок! 
Заигрывать не смей, 
Не лезь к прохожим 
За кусочком ласки. 
Ловя подачку повкусней, 
Добьешься лишь дурной огласки. 
Поголодай, 
Не ройся в требухе, 
Не застревай 
С отребьем на задворках, 
Не подключайся 
К радостной брехне 
И не участвуй 
В кухонных разборках. 
На шумных торгах 
Дружбы  не добыть. 
Чтоб души трогать - 
Надо стосковаться. 
Тогда и нас 
Не смогут позабыть, 
Как разномастых, 
Что за сытый быт 
Ко всякой мрази 
Лезли целоваться! 
 *  *  * 
Всегда проездом в тех местах, 
Где жить бы  долго. 
Постелят свежее в гостях, 
Да спится плохо, 
И шлешь приветы второпях 
Той, что одна лишь. 
А ты бродягой на морях 
Тоску дневалишь, 
И тянешь вереницу дней, 
За баржей баржа. 
А золото лежит на дне 
Как память наша. 
И нету времени понять, 
Куда несешься, 
И нет  охоты поменять 
Дожди на солнце. 
Не глупо ли пускаться в путь, 
Чтоб разминуться, 
У края света зачерпнуть 
И развернуться. 
Откуда начал кочевать - 
Там и закончишь. 

- Ты остаешься ночевать? 
- Да, если хочешь ... 

*  *  * 
Что на старости делать? 
Жрать консервы воспоминаний? 
Хоть исходные те же, 
Да вкус до отрыжки несвеж. 
Это мясо настолько замариновали, 
Что от голода мучась - 
И ложки не съешь. 
Позабыто о том, 
Как пеленки марали 
И горды по сей день 
Белизною одежд  ... 
Чтоб не сбиться с пути - 
Напиши мемуары, 
А потом проживи 
Образцом для невежд.. 

Памяти Б. Окуджавы 

Булат - великий утешитель, 
Арбатский сказочник, нирванщик, 
обид  и скверны отрешитель - 
Он вновь с гитарой, как и раньше, 
Наперекор вражде и злобе 
Опять людей к добру склоняет 
И полуночника в ознобе 
Шинелью старой накрывает. 

Булат не умер! Что вы, братцы,- 
Он не умрет пока на свете 
В загоне радостные вести 
И разглагольствую т мерзавцы мерзавцы. 
Покуда есть кому послушать, 
Булата песня не умолкнет - 
Ведь и дворняжке на помойке 
Случается мечтать о лучшем. 

Булат еще не спел последней. 
Еще гитаре звук отраден 
И в безработице бесследной 
Тоскуют чистые тетради. 
И громыхнет июльский дождик, 
И освежая прополощит, 
И проозонит старый дворик, 
И выжить в духоте поможет. 

Булат беды не напророчит 
И слова не переиначит, 
Булата вечность не прикончит 
И современность не заначит. 
И сходит с облаков окрестных 
Во дни раздрая и разлада - 
Надежды  маленький оркестрик 
Под  управлением Булата.



КУРЫШЕВ ВИКТОР ВЛАДИМИРОВИЧ
Критикам

Вы рвали рифмы благозвучные,
И строфы втаптывали в грязь,
Язвили и меня измучили,
Над молодым стихом смеясь.

Вы творчество еще зеленое
Пытались грубо запинать,
Но разбудили что-то злобное,
Опять заставили писать.

Огонь, души моей пылающей,
Тушили грязным сапогом,
Но я, от синяков страдающий,
Сильнее запою потом.

 

ЛЕВИН ИГОРЬ ЛЕОНИДОВИЧ

Мера

Мера таланта - мечта,
Суть - мера слов,
Мера души - красота,
Мера поступков - рок.

Мера земли - твердь,
Тела - мерило прах,
Мера войны - смерть,
Мера сомнений - страх.

Путь - идущего мера,
Мера творимого - новь,
Мера живущего - вера,
Мера надежды любовь.

              1995


Зверь в клетке

Заточили зверя в клетку.
Как ему дышать в неволе?
Негде зверю развернуться,
Запыхавшись, щиплет сетку.

Оградили зверю небо,
Прутьями стальными сжали.
Кружит бегом вдоль барьера,
Мордой ищет выход слепо.

Проходили мимо люди,
Любопытно озирались.
Но, чем жалобней зверь стонет,
Тем глумливей смех их будет.

Неужели бесконечен
Бег безумный вдоль барьера?
Страшны люди на свободе,
Зверь в неволе человечен. 

              1997 г.

Диалектика

Я отрицаю отрицание
И утверждаю положение,
Что из блаженства созерцания
Рождается порыв горения;
Что детский возглас удивления
Ведет к вершинам понимания,
И мир изменится в течении,
Коль вспомнят добрые предания.
Когда сердцам открыто знание,
То души обретают зрение.
Я отрицаю отрицание
И утверждаю положение,
Что не достойно сожаления
То, что достойно увядания;
Что бесполезны все старания,
И не избегнет все старения,
Ведь все придумано заранее
Для тлена и уничтожения.
И только бездны восклицания -
Ответ на духа вопрошения.
Я отрицаю отрицание
И утверждаю положение,
Что недоступно вдохновение
Не испытавшему страдания.
И разница меж всеми мненьями -
Суть символ в карте узнавания,
Что звуком было лишь мгновение
И влилось в песню мироздания.
А жизнь есть трепет откровения
Перед безмерным ожиданием.
Я утверждаю положение,
Что отрицаю отрицание. 


ЛЕВИН МИХАИЛ ЛОНИДОВИЧ 
                              
* * *                                          
Речная рябь на фоне облаков,                   
Песок, что черным илом зарастает:              
Мы проплываем мимо островков,                  
Чьи имена никто и знать не знает.              
Неведомые капельки земли                       
Среди немых мелеющих просторов.                
Сюда не заходили корабли                       
Суровых капитанов-командоров.                  
Седая ряска да лесистый склон,                 
Да чайки на заброшенном причале                
Ни лиц не узнавали, ни имен,                   
Ничьих следов хранить не обещали.              
А мы с тобою дальше поплывем.                  
В холодные беспамятные дали,                   
От островов, где были мы вдвоем,               
Но в нашу честь их назовут едва ли. 



ЛИАНСКАЯ ЖАННА

Молитва 

(День Ашана Раба - по ветхому завету
единственный день в году,
когда Всевышний может изменить запись
в Книге Судеб на наступивший год). 

Господи, Всевышний, Аве, Отче.                
Мудрый архивариус небесный,                   
Пимен наш, старательно и тесно                
В книгу Бытия вносящий строчки.               
Почерк Твой - красив, каллиграфичен,          
Клякс и правок нет в благом творенье,         
Иногда наполнен вдохновеньем,                 
А порою вял и безразличен.                    
Боже, Графоман, седобородый,                  
Вечером с винцом под абажуром,                
Каждый день, привычно и дежурно               
Тянешь свой роман, так год за годом...        
Господи, прости интимность слога,             
Опыт маловат, сменились нравы.                
Только раз в году у нас есть право            
Лезть за изменениями к Богу.                  
Классиков не перепишешь снова.                
Вечность всех могла заткнуть за пояс:         
Анна вновь кидается под поезд -               
Такова всего лишь сила слова.                 
Боже мой, пиши без многоточий                 
Толстую и радостную книгу,                    
Будь побережливей с каждым мигом,             
Господи, Всевышний, Аве, Отче:.               
                22.10.1997 г. 

 

ЛИХОМАНОВА НИНА 

* * * 
Слова похожи на людей, 
Так в слове "девочка" - цветочка 
Изгиб. И беготня затей, 
И платья лентой оторочка. 
А в слове "девушка" - ушко 
Иль ушко, что белеет сладко. 
Над Евой зреет высоко 
Греха округлая загадка. 
И жаркое ночное "Да" 
Заключено в коротком - "дама". 
"Ам!" - и исчезнешь без следа, 
Где дама, там дуэль и драма. 
Кошелку тяжело тащить: 
Как слово "женщина" уныло, 
Как надоело щи варить 
Жене усталой и постылой. 

Где ж ты, любовь моя - бессонница? 
В заветном имени - любовница. 

НЕУДАЧА 
"Во сне и наяву - 
Люблю, люблю, люблю!" 
"И сказали губы: 
Грубый, грубый, грубый:" 
":листопад, листопад, листопад." 

Владимир Курганов  Сб. "Негромкое слово" 

Снегопад, снегопад, снегопад, 
Тихо падает снег невесомый, 
И пишу я три слова подряд 
Незнакомке моей незнакомой. 

И уйду, и уйду, и уйду, 
Вдаль отправив конвертик конверта, 
Все по льду, да по льду, да по льду - 
На любовь дожидаться ответа. 

Тишина. Тишина. Тишина. 
От молчания склеились губы. 
Как же так? Я - один, ты - одна: 
Неужели я все-таки грубый? 
ОДНОЕ 
"Гаврош с гранатой под левой мышкой: 
Париж, я с тобой. Не реви, мальчишка." 
":у тела юной женщины нагой, 
Раскинувшей подмышки, бедра, чресла:" 
Елена Крюкова 
"Сена - как бы женщина" 
Стоит Максимыч, пиджак набросив, 
Ильич не снимет уже пальтишко. 
О, Родина! Кабаны и лоси! 
Живу у Волги под правой мышкой. 

Каштанов жареных нет? Не надо, 
Окрошкой щедро кормите гостью. 
Вернулась я, мне одна отрада - 
Вам строчку кинуть берцовой  костью. 

ДЕНЬ И НОЧЬ 
"Не одиночества боюсь, 
Боюсь, тебя навек теряю. 
Я днем шучу и веселюсь, 
А ночью горестно вздыхаю." 
Евгений Молостов 

Я ничего уж не боюсь, 
Все гармонично в мире этом. 
Опять шучу и веселюсь - 
Совсем неплохо быть поэтом. 

О большем Бога не прошу 
И о напрасном не мечтаю, 
А те стихи, что днем пишу, 
Я ночью сам себе читаю.


ЛОГАЧЕВ АЛЕКСАНДР АРТУРОВИЧ 

Александр Артурович Логачев родился в 1957 году. 
Жизнь его оборвалась трагически в июне 2000 года. 
По профессии врач, в последнее время работал 
психотерапевтом. Он был одарен многими способностями.
сожалению, не смог осуществить свой замысел - создать
сборник. Эскиз его поэтической книжки "Краски" 
запечатлен в тетради. В ней 3 раздела: 
"Краски природы", "Краски души", 
"Краски общества". Лучшее из написанного 
Александром Логачевым отмечено печатью взыскующего 
ума и трепетной души, художественным чутьем. 
Публикуемые стихи - дань памяти 
самобытному сормовскому поэту.

ДОЖДЬ СКВОЗЬ СОЛНЦЕ 
Дождь сквозь солнце - праздник в природе. 
Искры света в капле любой. 
В их недолгом, свободном полете - 
Дар лучисто - чистый.. . 
С тобой 
          мы в объятьях радужных арок 
Над принявшей сиянье землей. 
Дождь сквозь солнце - нежданный подарок, 
                 Льющий в души желанный покой. 
  

ОСЕННИЙ АПОГЕЙ 
Листопад на точке апогея. 
Кое-где зеленые листы. 
Солнце только светит, но не греет. 
Торжество осенней красоты. 
Траур золотого увяданья. 
На ветвях пронзительный просвет. 
В свисте ветра - жалобный сонет 
С горькими аккордами рыданья: 
  

НЕВЕРИЕ 
Есть теплая спокойная сердечность 
Под плотным покрывалом облаков, 
Как будто чутким глазом смотрит 
                              Вечность 
И видит наши души глубоко. 
Тебя, как после слаженой работы, 
Теплом объял пленительный покой - 
И отдых мягкой пеною морской 
Смывает с тела соль и капли пота. 
Но страх, что не дано нам до конца 
Блаженным расслабленьем насладиться, 
Опять стучит в нестынущих сердцах 
И снова тени скепсиса на лицах. 
  


ЛУКОНИН ВЯЧЕСЛАВ

*  *  * 
Журчит станок да стружка вьется, 
Резец бежит, срезая сталь. 
Над работой токарь бьется, 
Получается деталь. 

Ворожит над  ней  умело, 
Чтоб размер ее не сбить. 
Чтоб игрушечкой блестела, 
Нужно мастерски точить. 

Кончил смену - стружки ворох. 
Три детали - уйма дел. 
Больше сделать не успел. 
Потому его труд  дорог. 

*  *  * 
Придешь  домой - уже ни до чего, 
Хрустит спина, и хочется упасть. 
Берешь полуживой 
Сто грамм, немного пожевал и спать, 

А завтра на работу - словно в бой. 
На запыленных лицах - утомленье. 
Еще не стар, но весь седой. 
Исчезло юное стремленье. 
*  *  * 
Под  сводами подземных переходов 
Играют скрипки Баха и Шопена. 
У нищих и заплеванных порогов 
Они поют, что музыка нетленна. 

За копейки музыку послушать можно, 
Забыв проблемы вечные, земные. 
Искуство классиков всегда неложно,
И скрипачи мне кажутся родными. 

Я, как поэт, увидел вдохновенье, 
У брошенных  средой на дно, 
В тоннелях обреченных на мученье, 
Порадуют искусством все равно. 
*  *  * 
Сегодня маменька приснилась 
Такой уставшей и седой, 
Что сердце учащенно билось. 
Уж не пора ли мне домой 
Хранить покой уютный дома, 
И ощутить тепло ее морщин 
В краю, где желтая солома 
Небрежно сложена в овин. 
Там мужики в вечерней сини 
Ругают матерщинно власть,
Храпят в соломенном овине, 
Напившись самогонки всласть. 
  


ЛУКОЯНОВА НАТАЛЬЯ ЛЬВОВНА

*  *  * 
Небо весеннее - чистое, чистое. 
Небо весеннее - ткань голубая. 
Мне бы взлететь в него быстро-быстро, 
Чтоб дотянуться 
Рукою до края. 
*  *  * 
Волны морские, 
С белою пеной, 
Вам доверяю печаль. 
Если хотите, 
Разбейте о берег, 
Или найдите причал. 
Шепот прибоя 
Возьму я с собою, 
Ласковый синий простор. 
В городе будет с моею судьбою 
Вечный его разговор. 

             Август 1999 г. 

*  *  * 
Давно миновали беспечные дни, 
Но зрелость бежит, как река озорная, 
Никак не желает по руслу идти, 
А все норовит дотянуться до края. 

           22.01.2000 г. 


МАЧНЕВА ТАМАРА АЛЕКСАНДРОВНА

Мы так искренне сильно любили, 
Нашу землю - кормилицу мать. 
Почему же ее отравили? 
До сих пор не могу я понять . 

Ни к чему все поля отравили, 
Осушили болота при том, 
Подскажите - кого накормили, 
Осчастливили этим трудом. 

На  природу смотрели спокойненько, 
Не кричали: "Довольно! Ага!" 
Превращаем природу в покойника, 
Наказать не умеем врага. 

Ведь покаемся мы не однажды, 
Будет поздно расправу вершить, 
С голодухи помрем и от жажды. 
Коль не сможем по - умному жить. 

*  *  *
Печально солнце из - за туч глядело.
Денек казался непогожим,
И сердце почему - то заболело,
Как будто истоптал его прохожий.

Моя душа с обманом не в ладу.
Людской не переносит фальши,
И не пойму, куда же я иду,
Что может быть за ложью дальше.

Больная грудь, на сердце смрадно.
Печален звук, и радость замерла.
И до чего ж эпоха беспощадно
Всю сложность жизни мне переплела.

Моя судьба - разменная монета.
Ее цена: то радость, то печаль.
Пробил он, час последнего ответа,
И годы уходящие мне жаль.

Опять в душе все прошлое всплывает:
Родные дали, нивы и леса,
Картина жизни - грусть моя живая,
Нежданная прощальная слеза. 


МОРЯКОВА НАТАЛИЯ АНАТОЛИЕВНА

Из книги "Высокие колокола" 
Из цикла "Сицилийская мадонна"

А в России снега, снега... 
Высоки они, глубоки. 
Неужели и сквозь века 
Не найти мне твоей руки? 

Неужели Петрарка замолк, 
О Лауре своей забыл? 
Есть ли в этом какой-нибудь толк, 
Что весь день ты хмур и уныл. 

Перепутали день и ночь 
Неразумные дети земли. 
Сны и явь мы хотим истолочь 
В первоцветное зелье любви. 

Телефон мой "тюльпан" - 
                        иль полынь - 
Еще десять минут до звонка... 
У тебя там уже теплынь, 
А в России снега, снега... 
  
В  свою чудесную страну 
Меня ты не зови, 
Проплачу ночку не одну 
От Родины вдали. 

Терзаюсь между двух огней - 
Двух солнц в моей крови, 
Всё о Тебе и всё о Ней, 
И это от любви. 

Истоптаны слова в пыли 
На смежной борозде... 
Тоскуя от тебя вдали,
Я  плачу по тебе. 

И что там будет впереди, 
Не бросить, не  отнять... 
Две боли у меня в груди, 
Скажи  -  как их унять?.. 
  

Море любви 

Пена целует ноги 
Остраненно и нежно, 
Тонут мои дороги 
В музыке белоснежной. 

Страстно и упоённо 
С нами смеялись Боги. 
В море любви бездонном 
Тонут мои дороги. 

Чутко чувствуем время - 
Чудо творится немногим. 
В шторме и в повиновении 
Тонут мои дороги. 

Треснет зеркальная чаша - 
И... посредине лета 
Брызнут дороги наши 
Лунной дорожкой света. 

В моей стране, 

В стране верхоглядов, 
                     в стране костоломов 
Одни переходы, 
              одни переломы. 
Не хочет снимать переломное время 
Бессрочно-кабальное 
                    тяжкое бремя.. 
Нам делать что 
На вниз летящей спирали? 
В стране, 
         где нет совести - нет морали; 
Где нет ничего, 
               кроме  выгоды личной 
Не в меру обыденной и  циничной. 
"Хрущевки" - трущебы, 
                    "центровки" - хоромы, 
Не жизнь уготована, 
                     а переломы, 
Не только ног-рук, 
                     но и судеб, и веры... 
И мраку сему нет ни края, ни меры. 
Вот так и живем  - 
                     в тоске безысходной, 
Где выходов нет, 
                     одни переходы: 
Из бар  -  в комиссары, 
                     из нищих  - в бомжей... - 
В стране узаконенных грабежей. 
Жизнь наша 
                     легко переходит в геройство, 
Утратив давно 
                     человечности свойство. 
Паденья... 
Уклоны... 
Туннели... 
Траншеи... 
Долой костоломов! (Сломать бы им шеи.) 



Ангел смерти, 
Ангел смерти 
С прекрасным лицом 
Целомудренного юнца, 
Не спеши 
Со счастливым концом, 
У которого нет конца. 

Не смущай 
Ядовитой стрелой - 
Нам не страшен твой сладкий яд, 
Пусть застынут морской смолой 
Многозвучные волны баллад. 
  
Изумительным янтарем 
Вновь на землю 
Вернемся, любя, - 
Станем 
Лунным календарем, 
Чтоб петь песни любви 
                     для тебя. 

А пока 
Не скрывай небосвод, 
Улетай  в свою легкую тень... 
Родились мы  - 
В один год. 
И умрем мы - 
В один день. 
  

НАДОЛЬСКАЯ АНТОНИНА ВАСИЛЬЕВНА
Любитель солнечных лучей,            
Сверкая в мае медной кожей,          
Шептал фиалкам, что ручей            
На море Черное похожий.              
Сегодня ж странные дела:             
Кругом печальная картина,            
Дождище льет, как из ведра,          
Он меланхолии причина.               
Гляжу с седьмого этажа,              
Поверх деревьев взор бросая.         
Представил крышу блиндажа,           
Миражем память называя.              
Припомнил 43-й год,                  
Такой же дождь, такой же ветер,      
Когда израненный мой взвод           
За дождь отдал бы все на свете,      
Чтоб все дороги развезло,            
Чтоб враг не сделал даже шагу.       
Тогда нам крупно повезло:            
Приняли ливень, как награду.         
Пока он шел, мы кровь и пот,         
Как в банный день с себя смывали,    
А ливень кончился: "Вперед!" -       
Команду сразу услыхали.              

* * *
Прямые, кривые - каких только нет -
Березки родные, привет вам, привет!
Лишь в песнях поется, что все вы стройны,
Но есть среди вас инвалиды войны.

Я здесь воевал и сюда каждый год
Незримая сила и горе зовет,
Сюда приезжаю, никто не забыт,
Здесь сын мой любимый и друг мой зарыт.

Я их схоронил под березкой одной,
Чтоб к солнцу поближе, на горке крутой.
Невестка от горя тотчас умерла
Когда похоронка на сына пришла.

Душа не смирилась с потерей такой.
Сыночка назвали посмертно герой.
Мой внук без отца и без матери рос,
С младенчества жизнь принимая всерьез.

Сюда, где кривые березки стоят,
Спешу каждый год на священный парад.
Сюда - в День Победы и снова домой,
Где ждет меня внучек, наследник святой.


Нефёдов Алексей
Мягкими ногами на белую подушку
рваная упала детская игрушка.
Ты спала - не знала, что игрушка рядом.
На пол разбросала плюшевую вату.

А за дверью осень, желтою листвой
На душе пестреет медвежонок мой.
Я возьму совок и веник, вату подметать
Мишкины останки                                                         
        на своих ладонях                                                
                о-о-очень осторожно                             
                        поднесу к губам.
Сдуну снова на пол, снова соберу.
Вместе забавляться будем поутру.


***
Возьми меня за шею, как графин,
И выпей из него всё, что осталось.
На дне осталась тоненькая малость
Бессильных рук, держащих "Нафтизин"

Губи меня скорей, не отступай,
Не позволяй лекарству влиться в носоглотку.
Ты для меня и господин и плётка.
Последний вдох мне совершить не позволяй.

Я буду вечно помнить этот стон,
Что из груди, как хруст больных деревьев,
Упал и замер, с запахом весны
И насморком с малиновым вареньем.

***
Темнота поглощает меня, как утроба.
я стемлюсь доказать себе, что я прав,
Её разорвав, снять крышку гроба
И выползти на свет, как удав,
Заполняя пустые предметы,
Заполняя пустые предметы.

Обитающий в моих ушах сверчок
Монотонно меня убеждает,
Что он сделает из меня шесток,
Это насекомое знает
Как бывает с ушами и без,
Что такое полёт и тяжелый вес,
Но ему не ведома бесконечность,
Уползающая вереницей дней в вечность.

О женщины!!!
Вам не понять,
Из-за чего стреляются поэты.
А для поэтов ничего страшнее нету,
Чем прогорать,
Чем прогорать.

О сколько радости скрывает эта грудь.
О сколько чувств там искренних таится,
И дикой страсти с ней совокупиться,
И стихоплётского желанья восхвалять.

Поэты никогда не скажут нет
Призывам женщин, жаждущих процесса.
Поэт без бабы - это не поэт.
Поэт без бабы - это поэтесса.

Да и мужик у ней должон такой-же быть,
Чтоб пломбы в пасти плавились от жажды
Качаться вверх качаться вниз такой
вот нежной матерью оргазма.

Как крем-брюле, подобное цветку -
Хочешь смотри его, а хочешь ешь ты.
О что за руки по утрам плетут
Узор объятий под твоей одеждой.




Порабощённый властью красоты,
Не в силах устоять перед желаньем
Я снова прошепчу тихонько:
                                ":ты:"
И захочу добавить: ":дорогая:"

Люблю тебя, небесных рук творенье,
Ты вечно молодая, как и я,
Достойная похвал и униженья,
Непостоянная судьба моя.

Люблю твоих шагов неслышное дыханье,
Проникновенный шепот у окна,
Ночную суету, после которой
Вдруг наступает сразу тишина.

Люблю прогулки по ночам, по звёздам,
С луной в обнимку сладко засыпать,
И потому люблю нетрезвым просыпаться,
Волос твоих букеты вспоминать.

Люблю смотреть на бурное теченье
Весенних вод и пламенных речей.
Я всех люблю, но только ради бога
На пять минут меня оставьте с ней.

Поэты ведь странные люди,
Поэту, допустим, скажи
О том, что стихи хороши,
И день пропадает впустую.

И ночь нагоняет тоску
При мысли о том, кто хвалил,
О том, что ты недолюбил
Любимую напропалую.

Поэты ещё хороши
Когда им не платят гроши
За их нестихи неплохие.
Так граждане дорогие,
Простите нам наши грехи.



Маленький мальчик, 
        шалунишка, 
                обманщик
Маму обманул 
        и плачет.
Мама у...мерла 
        один, да:
Это навсегда.
Было просто в детстве всё 
                замечательно.
Надоело - 
        бросил, 
                убежал.
Мама, мама, я устал.

Нету мамы больше, всё, 
                и не будет,
А жены нет ещё, 
                а будет ли?
А по телевизору детям жвачка,
А в кармане сигарет пачка.


Семья

Мать вяжет, сын воюет,
Обычный жизни ритм.
Отец один работает
На поле за двоих.

Отец строгает, вяжет мать,
Они устали ждать.
И скоро дети новые 
Поедут воевать.

Отец и мать на кладбище
 С поникшей головой,
Привыкли жить родители
Наедине с войной



Общение

Открытой глоткой в лицо товарищу
Шепчу про трудности семейной жизни.
И проверяю часы по гринвичу,
Если маятник временем стиснут.

Не сравнивай - живущий не сравним.
Не вычитай - живущий не безгрешен.
Не будь, как все. Ты для неё один.
Для вас двоих живёт твоя надежда.

Пишу, как Маяковский, чтоб не сравнивать.
Бегу, как спринтер, чтоб не догонять.
Беру по максимуму, чтобы не завидовать.
Даю по минимуму, чтобы не давать.

Смотри на небо, звёзды падают.
Лови свою, а то как дым сгорит.
Не жди утра, разлука не обрадует.
А счастье незаметно пролетит.

Вот и всё, вот и кончилось лето,
Вот и всё, отзвонил телефон.
По дороге из Кирова в Нижний
Засыпаю под то, что не вижу.
Удаляюсь от Кирова к Нижнему,
Засыпаю под то, что не вижу.
Засыпаю под то, что не слышу уже.
Уже хуже не будет уже.




А я не могу
не хватает
Они могут
Что-то скрывают
Щурюсь, как лампочка,
Тоже полезный,
Опять не так,
Не про это.

Слов много, все известные
Говорить можно, сам себя 
не услышишь,
НЕ ПОЙМЁШЬ.

А у него надлом,
Из надлома  - кровь,
Свежит, 
        бежит,
                течёт,
Душа поёт,
        ревёт,
                рвёт!
Вдвоём выше - 
я на ноль - бесконечность,
Псевдоразвитая человечность.
Один - пустота, 
                разряды
Молнии, вспышки,
                другим преграда.
Дрожь, холодно, зря!
заря, заря, заря!
Как это?
Нет!
Это больше, чем бред,
В каждом слове - 
                аккорд с бемолем,
Перепадами настроения
                в резиновой грелке приключения,
Идеи, как современный водоворот.
Каждый новый уровень абстракции локомотивом новым мотивом за живое берёт,
Утомляет, слаб, веником звоним,
К каждому новому слову
                трёх-тысяче-девяносто-девятый синоним.





НЕФЕДОВА МАРИНА 
Отрывок из поэмы "Пpocти" 
              - 1 - 
Пpocти зa нeмoтy, 
Пpocти зa зaпoздaлocть вcтpeчи, 
Пpocти и oбними зa плeчи, 
A я пpoщy зa кpacoтy. 
  
Пpocти мeня зa бoль, 
Пpocти зa нeизбывнoe cтpaдaньe, 
Пpocти зa oмepтвeлoe жeлaньe, 
A я пpoщy зa пoцeлyя coль. 
  
Пpocтишь, xoть дaжe и yбью, 
Cмoтpи, пepeплeлиcь c тoбoю, 
И льeмcя мы oднoй вoдoю, 
Дaй пpoшeптaть: "Люблю, люблю ..." 

Дocтигнyт ли пpeдeл мeчтaний? 
У cчacтья выcoкa цeнa, 
Пpижмиcь: oпять идeт вoлнa, 
He oбoйтиcь нaм бeз cтpaдaний, 
  
 И нe нaйти нaм, чья винa. 
 "Пpocти", - шeпнeм cкopeй дpyг дpyгy, 
 Hecяcь пo жизни - cмepти кpyгy, 
 Kyдa взлeтeли мы co днa. 
  
Oгoнь пyльcиpyeт пo вeнaм.Oгня, oгня cюдa! 
Pacпyщeн миpoвoй пopoк, 
И нaм зaпpeты, чтo цвeтoк. 
Mы жизни миг pacтянeм нa гoдa. 
  
Чтo нec пoтoк нaпpoпaлyю, 
Лacкaeт нa pyкax пpибoй, 
Ocтaлиcь живы мы c тoбoй, 
Шeпнeм: "Блaгoдapю, люблю, цeлyю ..." 
  
Бeз гopя cчacтья нe yзнaть, 
Бeз дня нe oцeнить и вeчep, 
Блaгocлoви жe миг нeждaнный вcтpeчи. 
Зa гpex? Зa cвятocть?  He пpeдyгaдaть. 

Я больше чем люблю - горжусь тобой! 
Моя вторая половина, 
Мой ненаглядный и желанный мой  мужчина, 
К тебе лечу я путеводною звездой. 

Твое желанье мне опора, 
Тебе я гибель, паутина, 
На то я - женщина, а ты на то - мужчина, 
Нет времени у нас для спора. 

Ты мой подъем и в небо взлет, 
Грехопаденья я причина, 
Мой ненасытный, трепетный мужчина, 
Весну принес и растопил ты лед. 

Ах, если бы не твой малыш! 
Нас крепко держит пуповина, 
Я - только женщина, а ты - всего мужчина, 
Но верю, отречение простишь ... 

                 14.12.1995  г.


НИКОЛАЕВ АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ 

Простая кровавая песня  (Д. Хармсу) 

Вчера захотел прокатиться, 
стал залезать в автобус, 
но двери загородила 
беременная старуха. 

Упитанный злой ребенок 
стоял со старухой рядом. 
Очко залеплено белым. 
Вся харя в густой зеленке. 

Вообще-то я - добрый малый, 
но бил ногами старуху, 
руками душил ребенка 
и очень громко смеялся. 

За то, что громко смеялся, 
меня попросили выйти. 
Я  покинул автобус. 
Пешком зашагал обратно. 

Мягкий снежок ложился 
на шапку мою из шкуры. 
Фонари и звезды повсюду. 
Пахло чем-то приятным. 

Пока я добрел до дома, 
А.) Казаки зарубили еврея, 
Б.) Евреи убили араба, 
В.) Хохол поросенка зарезал. 

Дома есть телевизор. 
Шел боевик про Rambo 
Брызгала кровь с экрана ... 
Был ласковый зимний вечер. 
  

НОВОСЕЛЬЦЕВА НИНА ПАВЛОВНА

Молитва стариков 

Помоги, мне, господи, 
Умереть. 
Ни души, ни косточек 
Не согреть. 
Этот  мир - бессмыслица, 
Как мираж. 
Над  реальным высится 
Чья - то блажь. 
Хоровод  политиков - 
Как шабаш.
Высоко над  критикой 
Входят в раж. 
Прячут подноготную 
Во вранье. 
Жизнь у них вольготная - 
Воронье. 
Старики все мечутся 
В нищете. 
Их болезнь не лечится 
В немоте. 
Полнится инфарктами 
Наша Русь. 
Плачутся над фактами
Страх и грусть. 
Доллар издевается 
Над  рублем. 
Скоро или долго ли - 
Все помрем. 
Лишь вампиры весело 
Кровь сосут. 
Жизнь осенним месивом ... 
В этом суть?! 
Над  рублем и бедами 
Возлетим. 
Господи, поведай 
Нам пути., 
Красоту вселенскую, 
Вечный взлет. 
Аура нетленная 
Обовьет ... 
Помоги мне, господи, 
Помоги! 

*  *  * 
Мои любимые когда - то! 
Вы живы? 
Так спешат года. 
Давно усато - бородаты ... 
Что с вами - 
Счастье иль беда? 
У  вас, конечно, дети, внуки. 
Тревожно может на душе, 
Устали головы и руки. 
А смерть идет  - ее взашей. 
Забыли давнюю влюбленность, 
Привыкли к нынешней судьбе. 
Не посещает , окрыленность, 
А только избежанье бед ... 
Печально сознавая старость, 
Припомним юность иногда, 
Но ностальгия и усталость 
Уносят  в никуда 
И навсегда. 
*  *  * 
Не травите душу, сожаленья, 
Не скулить бы жалостью к себе. 
На исходе жизни - удивленье, 
Что сама понатворила бед. 
Слишком долго полетала птицей, 
Стала вольной птицей без гнезда. 
Промелькнули дорогие лица, 
Потускнела давняя звезда. 
Все несло куда - то дальше, 
Дальше от деревни милой и себя. 
Откровеньем стало - много фальши, 
Насмехаясь, фактики сидят. 
Не жалеть бы, позабыть, не плакать 
И спокойно - все равно туда. 
Почему же смотрит вурдалаком 
Злая память через все года? 
Познавать хотела, что угодно, 
Принимала всякую игру. 
Навсегда стремилась стать свободной. 
Ощутив укоры, уберу 
Травящие душу сожаленья 
Чтобы жить себе на удивленье. 
  

ПАНФЕРОВА СВЕТЛАНА ЮРЬЕВНА
*
Звучит гитары напев, 
И ветер влетает в окно, 
И вечность в мгновения эти 
Умещается вся. 
Это было давно: 
Кастаньеты вплетались в такт, 
Может быть, это было так, 
Но сейчас лишь мелодия бьётся, 
Словно сердце моё, 
Строчка трепетных слов в стихах. 
* 
Ещё величествен восход, 
Ещё мечты полны бездумья, 
И жизни буйный хоровод 
Ввергает в горькие раздумья, 
Но голос совести звучит, 
Жива душа и сердце бьётся 
В такт музыке, и говорит, 
Что счастье, может быть, вернётся. 
И звезды жизнь, как нить, совьют, 
Из облака воспоминаний, 
И тихо вечный свет прольют 
На раны зыбких мирозданий. 
* 
Хокку о русском. 

Вьётся туман над рекой, 
Скрывая опоры моста. 
Город плывет в молоке.


Влюблённые на холме 
Смотрят, как тонет солнце 
В море. Сияния путь. 

Дети играют в ручье, 
Плещутся на солнцепёке. 
Радуга в брызгах видна. 

В глазах младенца-сына утонула. 
Там необычно было и спокойно, 
Словно на дне тенистого пруда.


ПАСЕЧНЫЙ ИГОРЬ ДМИТРИЕВИЧ

*  *  * 
Своим друзьям пишу сонетами: 
Познал любовь, добро, терпение. 
Общаясь с лучшими поэтами, 
Внимаю трепетно их пению. 

Так соловьи зовут  прекрасную, 
Но слышат  их, увы, немногие., 
Всю душу излагают страстную, 
И просыпаются убогие. 

В борьбе за жизнь важны мгновения 
И неизбежны столкновения. 
Пусть книга, жизнь моя зеркальная, 
Не пребывает в слабом тлении, 
Живет, как ниточка хрустальная, 
И в двадцать первом поколении. 

*  *  * 
Своим друзьям пишу сонетами, 
И удивляюсь их терпению. 
Общаясь с лучшими поэтами, 
Приобретаю вдохновение. 

Имею сильное желание: 
У соловья учиться пению. 
Хоть полон нежного внимания, 
Сонет не вышел, к сожалению. 

В искусстве слов власть над  секретами 
Могу всю ночь искать и мучиться. 
Слова рождаются рассветами, 
Вдруг верная строка получится. 

Когда в словах сомненья нет, 
Тогда получится сонет.


 

Салганская Надежда


Слов немного. Зато есть окно,
Старый сад, что бесплоден и жалок,
Плешь забора и несколько палок,
А над ними, как детство, -- светло.

Это небо. Точу карандаш.
По листу сонно тянутся тени.
Запах яблок и мятой сирени
Вперемешку с безлепицей фраз.

Надо выспаться. Ветви в закате.
Свет сбегает по листьям, шурша.
В тишине отдыхает душа
Рыжей бабаочкой, севшей на платье.

***
Мне приснилось, что будет зима,
Будет снег и замёрзшие стёкла,
Пара яблок и томик Дюма
На салфетке от времени блёклой.

Будет серый и ветреный день,
Перехваченный фартучным ситцем,
И засохшая злая сирень 
В приоткрытой ладони страницы,

Будет лампочки слабый накал,
Голос мамы -- вот только с мороза,
Запах шапки и кот-хулиган,
Изогнувшийся знаком вопроса,

Будет двор силуэтом окна
И охапками снега -- январь...
Мне приснилось, что будет зима.
Ты не веришь? Возьми календарь.

***
Чахоточным кашлем знобит дома.
На размытом асфальте живыми стёклами
Разбился закат на куски полотна
Неба, на тонкие ветви привёрнутого.

Черёмуха в цвету. Стынет город.
Примерзает май к стёклам трамвайным.
Смятым комом бумаги, брошенным случайно,
Шевелится месяц половинчатый. Холод.

Душу несёшь кочаном жёстким.
Хрустящий лист грубой дышит свежестью.
На основах мысли трофейным воском 
Третьей мировой лепишь с нежностью

Прошлое, чувства больного минутные промежутки,
Розы, состарившиеся лет на двести,
Даты морщинистые, нервные жесты,
Качество шума в пустой телефонной трубке,

Словом, порок сердца, пульсирующими приступами
Подбирающийся к горлу, а там -- шевелящимся шёпотом
Просишь Его о забвеньи и сирой милости
Тихо пустеть до дна, покрываясь закатным золотом.

***
...Отдать ладони голым веткам,
Ступни столочь с землёю в ступе,
Охапку проволоки рыжей
	вплести в причёску диска солнца,
Попрыгать по тетрадным клеткам,
Успеть отмыть от лета руки,
Перевести через дорогу
	отставший час с лицом китайца...

...Вживаясь в сумреки страницы,
Зрачки оставить свету лампы,
Вдохнув засиженный годами,
	пропахший чьим-то горем воздух,
В альбоме перепутать лица,
Связать узлом стихи и штампы,
Писать английскими словами
	о воспитании подростков...

...Сходить с ума без шоколада,
Быть центром крохотной Вселенной,
Украсить тонкие запястья
	венком из высохшей крапивы,
На стенах рисовать помадой
Чужие взгляды, лица, сцены,
Пить осень прямо из-под крана
И быть здоровой и счастливой...

***
Тихая слов безбрежность,
Горькая правда рук,
Падает с крыш небрежно
Капель упрямый стук.

Снова на мокрых ветках 
Виснет собачий лай.
Стёртый кружок монетки,
Где-то звенит трамвай.

Март на замёрзших лужах
Бьёт каблуком  в стекло.
Мягко снежинки кружат,
Тая на ноте "до".

Пережиданье света,
Скукой больные дни.
В шаге часов ответом:
"Никни, живи, люби....".

***
Чернота трёх часов. Как дом, луна.
Шёпот кузнечиков за окном.
Тело, как вымерший вид,
		молчит.
Вязкость, непостигаемая умом,
Шелест машин... шуршит тишина...

Перержавевший остаток дня --
Цепь на запястье крестом на крест.
Неоднозначность тоски...
		Смотри --
Звёзды -- небеса пожирающая тля.
Неповторимость нужных нам мест.

Город дышит порами окон.
Верность -- агония непостоянства.
Вечность в коробочке из-под пудры.
		Мудрым
Быть исключительно приятно. Локон
На подушке белеющего пространства.

Этот безликий ночной покой --
Как неразбавленность душ до дна.
Я избегаю людей.
		Дверей
Неподающихся нет. Есть их отсутствие. Хной,
Запахом шин шуршит тишина...

***
Я хочу получить много денег.
И в вагончик пустой электрички
Заберусь я, ни с кем не прощаясь, 
Ветеррком остужая глаза.
Я возьму только мамино сердце,
Лист газетный и горстку черешен
И уеду, чтоб больше не видеть
Ненавистное детство моё.
Лишь за то, что сверкающей сказкой
Не даёт мне вздохнуть и умыться,
Переждать, перебрать, переделать,
Занавесить, закрасить, забыть,
Обернувшись смешной обезьянкой,
Дразнит счастьем, живущим на ветках,
И целует, порывшись в прошедшем,
Чей-то светлый забытый портрет.
Пусть бежит мой вагончик, качаясь,
В никуда из несбывшихся строчек,
Из вчера не прочитанных книжек
К ярким бликам и синим лугам,
И пусть утром, росистым и ясным,
Он в зелёной тиши растворится,
И пусть мамино сердце не плачет:
Я его буду крепко держать.

***
Наитие. Нервно дрожащие веки.
Удар по ладони наотмашь усмешкой.
Твой холод, домов быстроногая спешка
И где-то текущие медленно реки.

Над городом голос струящихся листьев,
Кричащих от боли в усталых прожилках,
Кристаллики смеха на солнечной вилке
И две параллельных до глупости жизни.

Минутная встреча -- судьба скуповата,
Осенние лица в троллейбусном свете,
Прыжок сос тупеньки, смирень распада
И вновь оседающий хлопьями пепел.

***
Открыта до слепых глубин,
Накинута на спинку стула,
Чудна, как древний паладин,
Размеренна, как стих Катулла,

Разбавлена осенним днём
И чуть -- водою кипячёной,
Пропахшая нашатырём
И одиночеством толчёным,

Оголена до синяков
И до безделья загорела --
Минута в череде веков --
Сестра мгновенья и предела.

***
Так время -- неумелый костоправ --
Настойчиво молчит об исцеленьи,
Так птицы обезлюдевшей деревни
Галдят на бесполезных проводах.

Вода на обесцвеченном окне
Вбирает так знакомый запах тленья,
Так корни обожжённого растенья
Кричат от боли, шевелясь в земле.

Так из привычной нежности сердец
Рождается неискренное чувство,
Так безысходно и до страха пусто
В бездонной сердцевине всех колец.

Так по краям надорвана тетрадь,
Так глухо и отрывисто дыханье,
Так я привыкла с детства понимать
С приставкой со- удел существованья.

***
Мне хочется уйти пешком
По грязи тающего снега
В мои стихи, в небрежность века,
Стуча по строчкам посошком.

На старом шарике земли
Всё повторяется по кругу:
Который год живу в пыли,
Кусая выцветшие губы,

Дышу на стёкла пустотой,
Зимой глотаю витамины,
Храню отпущенные зимы,
Тугой перекрестив тесьмой,

Раз в год точу карандаши
Тупой пластинкою железной
И понимаю бесполезность
Существования души.

***
Чуть подморозило. Перчатки пахнут снегом.
Заклеиваю лентой сквозняки.
Читаю прозу прожитого века,
Не отражая красок и тоски.

Пустое тело косится на крыши,
Не переносит зимней тишины,
По вечерам пьёт чай и что-то пишет,
Врастая тенью в глубину стены.

Мне двадцать лет. Я никого не помню.
Привычно щурясь, выключаю свет,
Спокойно кровь пульсирует над бровью.
Я никого не помню. Двадцать лет.

Дрожит вода на оболочке глаза.
Бездонный сумрак плещется рекой.
Я тихо сплю. Жизнь -- треснутая ваза
С шуршащей в ней яичной скорлупой.



СИМОНОВ ЮРИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

РОНДО 

После дождя расправляются листья, 
Ярче цветы, распускаясь, глядят, 
Серый асфальт заблестел маслянисто 
После дождя. 
После дождя туч развеяна вата. 
Тихо грущу, по аллеям бродя :,
Звуки слышней и нежней ароматы 
После дождя. 
После дождя очертания резче,: 
Думаю, в прошлое уходя, 
Может, тебя неожиданно встречу 
После дождя. 

                       * * * 
Вдруг весна опьянит и закружит, 
Задохнешься в весеннем бреду,: 
И боярышник пеною кружев 
Распустился у всех на виду. 

Встреча первая станет последней? 
Не смолкают в душе соловьи, 
И горят отожженною медью 
Непокорные пряди твои. 

Как хотелось в безмолвии чутком 
О прекрасном тебе рассказать! 
И глядят из травы незабудки, 
Как  твои голубые глаза.: 
  


СОКОЛОВ АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ 

Первые строчки стиха помню до сих пор: 

"У попа 
Сереги -
Волос длинный, 
До пупка, 
Подлиней чем ноги. 
Эти штуки ни к чему, 
Без движенья вроде, 
Всякий грешник сам к нему 
Каяться приходит ..." 

*  *  * 
Писать стихи я начал рано, 
Без  волоска на бороде, 
Но до сих пор их, 
Как не странно, 
Не напечатали нигде. 
Во все газеты и журналы 
Я посылал свои стихи. 
В ответ писали: 
Знаний мало, 
А то  - не подковал блохи, 
То места в "Правде" не хватило, 
То есть огрехи иль грехи. 
Так сердце у меня остыло, 
И бросил я писать стихи. 
*  *  * 
Стихи не праздная забава, 
А повседневный труд  большой, 
Пока придет к поэту слава, 
Глядишь, а он уже седой. 
Седой, невелика помеха, 
Если крепок как гора, 
А он - плохой,  и кроме смеха, 
Ему на кладбище пора. 

*  *  * 
Исписал я все тетради - 
 ежедневники. 
А спросите, чего ради - 
Лез в нахлебники. 
Думал - строчки и листочки 
Быстро вырастут 
Благ дадут мои росточки, 
Но не было тут. 
А в печать попасть не просто, 
Это вам не ГУМ. 
Нужно быть большого роста, 
Нужен ум. 
Зря  лежали бы  тетради, 
Но листочки нужды ради 
выдираю, 
Что положено и где - 
вытираю. 
Тем, для кого я существую. 

* * * 

Меня на войне не убили 
Я, к счастью, вернулся живой. 
Там пули того пощадили, 
Кто кланялся им головой. 
Случалось, привстану в окопе 
И слышу летит смерть: "Фьют, Фьют". 
Вмиг голову вниз, а по попе 
Случалось чиркнут, не убьют. 
Известно любому солдату, 
Что перед важнее, чем зад. 
В зад клюнет - поставят заплату, 
И встанет в строй снова солдат. 
Такое великое чувство - 
Не знаю: как лучше назвать. 

Наверное, это искусство: 
Там выжить и воевать. 


ТЕРЕХОВ ВЛАДИМИР МИХАЙЛОВИЧ

* * *
Наши ночи с тобой золотые,
Вспоминая, не в силах заснуть:
Мы вдвоем, одинокие, плыли -
В неведомую страну.

Сорван ветром был парус игривый,
Унесло рулевое весло.
Нас бросало на мели и рифы,
Но молились мы, чтоб пронесло.

В нас впивались пенные гребни,
Воедино жить жажда свила,
Неизбежность неистовой гребли
Нас сводила с ума и свела.

Злые, глупые, молодые,
Обессилев, лежали во тьме :
Наши ночи с тобой золотые
Никогда не забудутся мне.

* * *
Когда ты не прошен и брошен,
Обопрись на ладонь виском,
Вспомни, что был ты хорошим,
Хотя ныне гол, как сокол.

Подсчитай свои грешные гроши,
Наскреби на бутылку пивка,
И, как луг, что еще не скошен,
Ощути, как свобода сладка.


ФЕДОСЕЕВ ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ

* * *                                                    
Я девственность ночей твоих люблю, сентябрь,  
И диск луны на темно-сером фоне,              
Спокойную тоску по сорванным листам           
У ног деревьев в траурном покое,              
И смех ветвей: то тише, то смелей-            
Как  у   н е е   (и здесь я ею связан),       
И сиротливость скошенных полей,               
Что вижу за соседним перелазом;               
И гулкость звуков в томной тишине,            
Решительность свою в бездействии безвредном,  
Как я любил по нынешней весне                 
Веселый звон ручьев, за мной бегущих следом.  



ФЛАКСМАН ИРИНА 

*  *  * 
Без дефектов,
Женщина стоит у магазина, 
не старушечка с клюкою. 
Объясните, по какой причине 
встала так, 
с протянутой рукою. 
Непонятно, 
что с народом сталось. 
Честность, трудолюбие, геройство 
безнадежно, видно, затерялись, 
ценятся совсем иные свойства. 
Дама с БМВ в меха одета,
муж, преуспевающий в аферах, 
и другой, надув соседа, 
образумятся нескоро. 
Хочется, 
чтоб не было бездомных, 
и мечты стремились к звездам, 
наше окруженье стало добрым, 
но надеяться на чудо поздно. 
Мне б куда глаза глядят уехать, 
представляю с дикою тоскою, 
что однажды, залатав прорехи, 
я пойду с протянутой рукою. 

* * *
Что означает слово "Ты"? 
В доме свежие цветы,
До звезд незримые мосты, 
Слов не написанных листы.

Что для тебя есть слово "Я"? 
Средь бури крепкая ладья,
Средь мути чистая струя,
Средь кошек пестрая змея.

Что означает слово "Мы"?
Та робость встреч среди зимы,
Надежды вспышка в страхе тьмы,
Мечты, несбыточные сны.....

Что означает слово "Жить"? 
Взгляд первый, утренний ловить,
Ладошками весь мир дарить,
Любить, без памяти любить.

Что означает слово ждать?
Глазами птицу провожать,
Глухой неясный стон глотать.
И грустных мыслей стайку гнать.

Что означает "Встреча вновь"
В холодных венах жар от слов,
В беззвучной мгле - шальной звонок,
В бокалах - до краев вино!


ЧЕРЕПОВА ТАТЬЯНА АЛЕКСАНДРОВНА

* * *
Как редко можно помолчать
вдвоем :
Мы полустертые слова
поймем.
И через расстояние
и дым
Мы долго-долго молча говорим.
И, потушив ресницами глаза,
Молчим о том,
о чем сказать
нельзя.
* * *
Окна занавешу 
плотно-плотно
шторой,
Закрою дверь 
на внутренний замок.
Чтоб не слышать 
никаких историй,
Почтальона не пущу 
и на порог.
Пусть телефон охрипнет, 
сатанея,
Мой дом, как крепость,
выдержит напор,
А стих умрет,
от горя каменея,
И мир оледенеет
с этих пор.

* * *
Когда письмо твое
еще не вскрыто,
Храня тепло
Души твоей и рук,
Оно стоит и над любовью,
и обидой,
Верша надежды неизбывный круг :

Письмо твое,
моей судьбы касаясь,
Принадлежит не мне еще,
летя!
Не вскрыть его!
Нетронутым оставить!
До черного оставить дня!

Как свет звезды,
далекой и угасшей,
Коснется век,
сомкнутых от беды,
Твое письмо
из утреннего счастья
в тот страшный час
должно
ко мне
прийти :

* * *
Откинуться,
молчать :
Следить клубенье дыма :
Огонь в печи :
забытые слова :
И имя,
может, стертое другими,
искать, забвенье вороша.

К чему оно :
в своем воображенье
хранить, как сок,
добытый из лозы,
чтобы, пройдя
ненужное смиренье,
все превратить в вино
своей строки.



ШАБАЛИНА ИРИНА АЛЕКСАНДРОВНА

* * * 
Сынок мой : Челка непокорная,
Упрямо-взрослые слова : 
Уклонится, когда упорно я 
Хочу его поцеловать, 
И скажет: "Мама, я не маленький!" 
Не понимает, (вот беда!)
Что для меня, пусть и начальником, 
Ребенком будет он всегда. 
А эта, яростная самая, 
Слепая пылкая любовь 
Во имя мальчика упрямого 
Заставит жертвовать собой. 
Заставит волноваться, мучаясь, 
Терзаясь ночи напролет: 
Тревогу стонущую, жгучую 
Лишь сердце матери поймет. 
Жизнь позовет в дорогу дальнюю, 
Мечтами яркими маня, 
И вот однажды взрослый - маленький!- 
Уйдет, не глядя на меня,
Но вдруг поймет, коснувшись пламени, 
Иль оступившись невзначай, 
Что нет любви прочнее маминой, 
Что нет надежнее плеча. 
Вернется и обнимет ласково, 
Расправив жесткие усы: 
Мой мальчик: Солнце ясноглазое, 
Моя надежда, гордость. Сын. 
*  *  * 
Зажги звезду в холодной мгле заката, 
Сверкнув прощальным солнечным лучом. 
Прости слова, досадные когда-то, 
И отряхни от зависти плечо. 
Смети туман обиды непрощенной 
Порывом ветра. Слезы смой дождем 
И посмотри - какой незащищенный 
Росток сирени, что весной рожден: 
*  *  * 
Молчи! Накличешь мне беду 
Болотной выпью : 
А я упавшую звезду 
С ладони выпью. 
Уйду в росистые луга 
Тропой туманной. 
Там дарят теплые стога, 
Покой желанный. 
С душисто-колких их вершин 
Созвездья ближе, 
И я в мерцающей тиши 
Судьбу услышу. 
Задену облако плечом 
Пропахну мятой, 
И вдруг пойму, что я ни в чем 
Не виновата. 
А тот обрыв, куда иду, 
Мне только снится : 
Не плачь! Не накликай беду 
Болотной птицей: 
  

ШАПИРО АЛЕКСАНДР 

Вечерняя Волга 

Коль  опускается туман,
Как  парус белый и циругий, 
То кажется: выводит струги
Незримый волжский атаман. 
А если яркая луна, 
И звезд таинственных мерцанье, 
Меня волнуют и пьянят 
Былой любви воспоминанья. 
Я полон прежнею мечтой, 
В лицо мне свежий ветер веет, 
Я восхищаюсь красотой, 
И хочется любить и верить. 

Штурману Лидии Лазаревой 

Не верится: ей шестьдесят, 
По-прежнему глаза горят 
И нежным остается взгляд. 
А помнится девчонкой у штурвала, 
Где темная холодная вода, 
В суровую годину начинала 
И между мин вела суда, 
А на ветру косички раздувало. 
Вся Волга стала фронтовой, 
И Лида раненых спасала, 
Забывши отдых и покой. 
Не верится: ей шестьдесят. 
По-прежнему глаза горят 
И нежным остается взгляд 
Над  нашею любимою рекой. 
Волгарка, будь всегда такой. 
  

ШВЕЦОВА ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА

*  *  * 
На посох грудью опершись, 
Седую голову склонив, 
Толстой, осмысливая жизнь, 
Все окруженье заслонил, 
А Солженицын, будто ученик, 
Дыханье затаив, стоял. 
Свиданья вдохновенный миг 
Господь благословлял,
И щедро солнцем лил 
Свет на Пророков дел своих. 
"Отец" "младому" говорил: 
О смысле тщет людских, 
Как Царству Божьему служить, 
На зло добром лишь отвечать, 
Настолько землю и людей любить, 
чтоб суету не замечать. 
Служить добру учил Пророк 
с  любовью к жизни чистою. 
Так старец преподал урок 
Своею верой истою, 
"Младому" путь указывал, 
Возможно, мысли завещал. 
Сам Солженицын сказывал: 
"Лоб у меня тогда трещал!" 
  

ЯНЧУК ВИТАЛИЙ НИКОЛАЕВИЧ 

Нет, не будет невзгодам конца на Руси, 
Наползают, как волны, невзгоды.
Уж таков наш удел, тяжкий крест свой нести 
В ожидании царственных родов. 

Мне понятна печаль русовласых голов. 
Нет покоя -  покой только снится. 
В виде правды глотаем похлебку из слов. 
Не поймать журавля, улетела синица. 

И душа опустевшая плачет навзрыд : 
В пашню брошены зерна раздоров. 
И живет моя  Русь, потерявшая стыд, 
И  сплетает венки из пустых разговоров. 
         
                     2000 г. 

*  *  * 
Живет печаль под вечным звездопадом. 
Не потому ль душа моя светла? 
Когда я ночь окидываю взглядом, 
Парит она, раскинув два крыла. 

Врываясь к нам из глубины вселенной, 
Летят огни, прочерчивая след. 
Но лишь мгновенье - и его уж нет: 
Так гимн звучит всей жизни нашей бренной. 

Нам дан Природой миг земной юдоли. 
Но всяк из нас оденет свой венец, - 
Раздавит грудь земных невзгод свинец, 
Замкнется круг, знакомый всем до боли. 

                           2000 г.


*  *  *
Пути погоды неисповедимы ...
Средина мая, мокрый снегопад.
Пусть не плывут уже по Волге льдины,
Но снегом занесен расцветший сад.

И странно так, и жаль смотреть, как гибнут
Соцветья белые под снежною фатой.
И хочется в негодованьи крикнуть,
Но это был бы только звук пустой.

                     15.05.2000 г.