Лекарство от горя

Хен Котас-Бар / перевод: Семен Каплан

Среди резервистов, получивших несколько недель назад похвальную грамоту за добровольную службу был Эли (Илья) Полонский - отец Кохавы, погибшей полтора года назад в теракте на перекрестке Азур, когда водитель-араб въехал на полной скорости в группу солдат, ожидавших на остановке автобуса. Кохаве оставалось служить еще 5 месяцев и Эли решил завершить то, что не успела его дочь. В пятьдесят лет он пошел добровольцем на резервистскую службу, и последние четыре месяца провел в Иудее. Командующий центральным округом генерал Ицхак Эйтан повысил рядового Полонского в звании.

Эли Полонский родился в Кишиневе. В 1978 году репатриировался в Израиль с женой и сыном первенцем и поселился в Ашкелоне. Здесь у них родилась Кохава; родилась не смотря на утверждения советских врачей, что в семье Полонских детей больше не будет. Они ошиблись дважды - позже у Кохавы появился младший брат, которому сейчас 16. Десять лет назад Эли разошелся с женой, однако они продолжали жить рядом.

Призыв Кохавы в армию прошел с трудностями. Врачи обнаружили у нее врожденный порок сердца, и в ЦАХАЛе отказывались призывать девушку. Не знали, что она была серьезной девушкой, с идеалами. С того момента, когда она впервые увидела отца в армейской форме, уходящего в милуим, ей стало ясно, что она должна пойти служить. Она плакала, жаловалась, ходила по врачам, пока в конце концов ее не призвали. Кохаве хотелось служить в боевых частях, на закрытой базе, вдали от дома, но из-за проблем со здоровьем ее направили на тыловую базу в Црифине, и она каждый день возвращалась домой. Минимум один раз в день Эли звонил дочери и просил быть осторожной на дороге, где так часто происходят аварии. Ему никогда не приходило в голову, что Кохава может погибнуть в теракте.

14 февраля, почти полтора года назад, Кохава Полонский, как обычно, вышла из дома и поехала до перекрестка Азур, где должна была пересесть на автобус до военной базы в Црифине. Когда она подходила к остановке на перекрестке Азур, водитель-террорист въехал на мостовую и сбил девушку. Смерть наступила мгновенно.

В тот день Эли был дома; обдумывал принятое накануне решение уйти с работы. Неприятное предчувствие подсказывало, что продолжать работать дальше в сфере технического обслуживания он не сможет. Эли включил телевизор и увидел кадры снятые на перекрестке Азур. Маршрут дочери был ему хорошо знаком. Он знал, что Кохава пересаживается там на автобус идущий до базы Црифин. Эли позвонил дочери на сотовый телефон. Она не ответила. Он пробовал дозвониться несколько раз, но все было безрезультатно. Тогда он спустился к магазину и попросил у продавца бутылку водки. Стоя на улице начал пить. Что случилось, Эли? спросил продавец. Ты пьешь и прямо с утра? Тебе не понять, ответил Полонский. Моя дочь погибла сейчас на перекрестке Азур. Тебе уже сообщили об этом? удивился продавец. Мне не нужно никаких сообщений, сказал отец Кохавы, я все и так чувствую. Позже позвонила мама Кохавы. Она видела сумку дочери в телерепортаже с места теракта. Эли, ты знаешь, что случилось? спросила она. С первого мгновения, ответил Эли. Потом появились военные из городской комендатуры и сообщили о смерти Кохавы.

Начальник генерального штаба и президент приезжали выразить свои соболезнования, Эли Ишай помог собрать минъян для молитвы. По окончании семидневного траура Эли не мог работать, не мог есть, не говорил и не выходил из дома. Он не прекращал траур по дочери, но так и не смог заплакать. Жил с ощущением, что жизнь окончилась. Больше года не выходил из дома. С утра он начинал пить. Выпив в первый раз, отправлялся спать. Он проводил время в забытьи, не желая сталкиваться с реальностью. Не желая видеть портрет дочери и вновь вспоминать о том, что ее уже нет.

Рядом с домом Эли шло строительство нового дома. Кто-то сказал ему, что на стройке работают арабы. Несколько раз он выходил и дома и наблюдал за ними. Однажды, взяв с собой нож, он отправился на стройку с твердым намерением убить какого-нибудь араба. К счастью, соседи остановили Эли. Поплачь, советовали они, это поможет тебе избавиться от злости. Эли пробовал, но ничего не получалось. Он по-прежнему хотел отомстить. Жена водила его к врачу, поскольку он становился невыносим. Врач нашел, что Эли психически здоров, но находится в сильной депрессии.

Около четырех месяцев тому назад, в один из тех дней, которые Эли по своему новому обыкновению проводил во сне и питие, он сидел перед телевизором. В выпуске новостей полковник Бецалель Трайбер рассказывал о новом проекте добровольного призыва на резервистскую службу. По завершении интервью на экране телевизора появился номер телефона, по которому приглашали звонить всех желающих. Эли немедленно набрал номер. Он почувствовал, что это должно его спасти. Так он сможет завершить то, что Кохава не успела. Наконец у него будет цель в жизни.

14 февраля рядовой Элиягу Полонский начал свою добровольную резервистскую службу. Сейчас он живет от повестки до повестки. Через шесть с половиной лет после демобилизации в связи с возрастом, он вновь оказался среди военных. Поначалу, он опасался, что его не захотят призывать, если обнаружат, что его дочь погибла во время службы. Позже среди резервистов-добровольцев Эли встретил человека, сын которого погиб несколько лет назад при столкновении двух вертолетов, летевших на задание в Ливан. Они познакомились в душевой. Эли увидел на шее у солдата медальон с портретом парня и спросил, кто это. Человек попросил никому не рассказывать о том, что он потерял сына. Позже командир все же обнаружил это, но Эли и его новый товарищ продолжили службу.

Эли и двух других добровольцев направили в десантный батальон. Во время операции "Защитная стена" вместе с солдатами-срочниками он проходил службу в районе Бейт-Лехема, рядом с могилой праматери Рахели. Он готовил им кофе, убирал столовую, менял их на посту, готовил им сэндвичи, когда они выходили на задание. Ребята спрашивали Эли: хочет ли он отомстить? И он объяснял, почему у него нет такого желания. Он не хочет убивать невинных людей. Женщины и дети, которых он видел Бейт-Лехеме вызывают у него жалость. Жалость вытеснила желание отомстить. Но террориста он бы не пожалел.

Эли не видел араба, который отнял жизнь у его дочери. На суд его не пригласили. Впрочем, на процесс над террористом не пригласили никого из родителей погибших солдат. Эли очень хотел бы посмотреть в глаза этого человека, понять, как он - сам отец троих детей - мог убить. В тюрьму Эли тоже не пустили. Он даже подумывал совершить какое-нибудь преступление только для того чтобы попасть в тюрьму, увидеть убийцу дочери и спросить его: почему? что случилось? Сам Эли не перестает задавать этот вопрос. Почему этот человек, получивший от Израиля работу, возможность обеспечивать свою семью, убил Кохаву? Иногда Эли усмехается: мы ведь соседи - он сидит в тюрьме в Ашкелоне, я живу в Ашкелоне, только Кохава на небесах.

http://www.sedmoycanal.org/article.php3?id=1249