ДЕТИ СНАЧАЛА

(как учатся и живут в Махон Меир )

Аркадий Малер.

Этот принцип "Дети сначала - родители потом" считаю верным. Если уж молодости не понравится в Израиле, то и зрелости нечего у нас делать Способ этот, конечно, несовершенен. Дети легко принимав новые "правила игры".

Родители далеко не всегда морально и физически могут последовать за своими отпрысками. Но следуют, а куда деваться иначе получается не соединение, а разъединение семей.

Побывал в одном из центров, работающих по указанной программе. Учится там значительная группа ребят из России. Как правило, приехали они в Израиль без родителей.

Махон "Меир" в Иерусалиме беден. Думаю, нет в нашей стране места, где ребята воспитываются в таких спартанских условиях. Но это понятно, так как этот институт занят сугубо гуманитарным образованием своих студентов. Махон прежде всего дает им великолепное знание иврита, истории, традиций страны, где они собираются жить

В этом смысле махон "Меир' -учебное заведение вполне уникальное, похожее, на мой взгляд, на старые классические гимназии и лицеи, какими я их представляю. Уровень педагогов лицея высок необыкновенно. Среди них первоклассные философы, писатели, историки, знатоки иудаики.

Новые, пионерские формы образования требуют аскетизма в быту. Зато мало где в Израиле я сталкивался с таким пиршеством духа, как в этом иерусалимском лицее.

Встреч было много, но расскажу вам только об одной.

- Как тебя зовут, откуда ты приехал?

- Дмитрий Гельмер. приехал из Бендер, Молдова

Дима - широкоплечий, мощный парень, явно спортсмен. Он радушен, прям, его русский язык на удивление чист.

-Ты приехал без родителей?

- Да. На подготовительный курс махона. Я решил не торопиться поступать в университет. Сначала подучу иврит, "сделаю" на отлично психометрию - и только тогда....

- А как с армией?

- В армию обязательно. Мне 23 года. По идее мне служить придется только 100 дней, но я уже раза три ходил, просил, чтобы меня быстрее мобилизовали. Хочу "сделать" армию, как можно быстрей.

Слово "делать" Дима повторяет часто. Судя по всему, он из счастливой породы людей, жизнь свою делающих

- Ты каким спортом занимался в Молдове?

- Начал с борьбы, потом легкая атлетика, но остановился на боксе Мечтаю и здесь, в Израиле, попасть в какой-нибудь боксерский клуб.

- Иди к Эле и Грише Люхсем-буртам. У них, как мне кажется, лучшая школа бокса в Израиле.

Дима как-то "подбирается" на глазах, левая рука невольно сжимается в кулак. Правой он записывает номер телефона боксерского клуба.

- Как давно ты в Израиле?

- Семь месяцев будет скоро Вот, учусь в махоне. Подтвердил один из своих старых дипломов.

- Родители в Вендорах остались?

- Да.

- Я думал, оттуда все евреи давно выехали.

- Есть еще чуть-чуть. В Кишиневе немногим больше. Я считаю, что пока моим родителям по возрасту не стоит сюда приезжать. Им, в среднем, 55 лет. У родителей высшее образование. Кормятся они пока там, не очень, конечно, но живут.

- Как в Бендерах с антисемитизмом?

- На самом деле у нас в городке ничего особенного не происходило. У нас все друг друга знают. Рядом, в Тирасполе, штаб-квартира Русского национального единства РНЕ - баркашовцы. Там другое дело. Но даже в нашем городке разбивали в синагоге окна, залезали туда, гадили...

- У нас те же "баркашовцы" обстреливают районы Иерусалима и взрывают бомбы на улицах.

- В Израиле есть, по крайней мере, чем защититься -улыбаясь, говорит Дима.

- Не боишься попасть на настоящую войну?

- Нет Здесь, по крайней мере, буду знать, за что воюю А в Молдове.. Нет, даже вспоминать не хочется

- Ты взрослый человек. Ты мог просто приехать в Израиль, почему решил выбрать более сложный путь, через махон?

- По большому счету, в Бендерах я не совсем представлял, куда еду, к какому народу мне предстоит присоединиться В любом случае я хотел поселиться в Иерусалиме В страну приезжал и прежде В один из приездов узнал человека, который и познакомил меня с этим махоном. Мне понравились педагоги, понравились программы обучения, понравился сам дух этого учебного заведения. Вот я и остался здесь.

- Как у тебя с ивритом?

- Я уже приехал с некоторым знанием языка, но здесь он поднялся значительно. Можно считать, я иврит "сделал".

Слушал Диму и думал с тайной завистью, как все просто и легко в молодости, как все-таки замечательно жить надеждой и уметь защищать себя кулаками и оружием. Как здорово верить в силу своих кулаков и надежность оружия и знать твердо, что ты защищаешь себя. свой дом, саой город, свой народ. У Димы Гельмера нет в этом сомнений. Так складывается моя журналистская работа, что чаще всего имею дело с людьми зрелыми и пожилыми. У этих людей проблем множество. Не та работа, не тот достаток, не то правительство, не та страна наконец Да и молодежь этим людям кажется совсем другой, не такой замечательной. как в годы их молодости.

Вот почему я и решил записать этот разговор с человеком молодым, который видит перед собой только одну проблему: проблему получения знаний. Со всем остальным нет вопросов Все остальное должно быть таким, каким и должно быть.

В махоне, где учится Дима, свой устав. Здесь не курят, наркотики и пьянство недопустимы Никто не держит студентов в этом лицее насильно. Ты волей прийти сюда, волен и уйти, хоть через неделю. Рядом с "русскими" учатся здесь "американцы", "европейцы", "африканцы". За всю тридцатилетнюю историю махона "Меир" не было случая вспышки межэтнической или межобщинной розни.

Если честно, я не поверил, что достаточно взрослые студенты махона ведут себя так, как положено. Из банального опыта знал, где можно спрятаться от глаз надзирающих Я был уверен, что там-то уловлю запах табака, аромат "травки", а то и бутылочку из-под горячительного обнаружу.

Не обнаружил. Чисто, светло. Даже на стенах нет характерных записей.

Уходил я из махона в печали и в радости. Печалился, потому что такое замечательное учебное заведение пребывает в обидной нищете, а радостен я был, так как убедился в очередной раз, что дух наш сильнее плоти, а молодость так же энергична и полна надежд, как и десять, и сто, и тысячу пет назад.

"Время"