Еврейский Интернет Клуб :: Наш клуб

Натан Щаранский... Наша национальная гордость, один из немногих, кто в черные времена коммунистической ночи пытался спасти и сохранить достоинство еврейского народа. Это уже потом, спустя много лет, получив право на выезд, из СССР хлынут сотни тысяч евреев. А тогда... Лишь немногие из нас - Эдуард Кузнецов, Семен Глузман, Натан Щаранский - понимали, что человек имеет право на свободу, как птица на полет.

Краткая биография:

ЩАРАНСКИЙ НАТАН (АНАТОЛИЙ БОРИСОВИЧ)
Советский правозащитник, советский диссидент, известный политический деятель Израиля.
Родился 20 января 1948 г. в семье журналиста. После окончания средней школы в 1966 г. Анатолий был принят на учебу в Московский физико-технический институт. Летом 1972 г. окончил институт, затем работал в Московском институте нефти и газа.
После отказа в 1973 г. в выезде в Израиль, мотивированного властями соображениями секретности, Щаранский стал одним из лидеров движения советских евреев-отказников. Щаранский уделял внимание не только делам евреев-отказников. Он занимался проблемами немцев, желающих выехать в ФРГ, свободно владея украинским языком, переводил воззвания украинских диссидентов, переводил пресс-конференции академика Сахарова для англоязычных журналистов, помогал христианам-пятидесятникам, занимался другими правозащитными проблемами широкого спектра.
Позднее Щаранский напишет: «...выражение солидарности с теми, кто страдает рядом и вместе с тобой, было для меня продолжением той естественной внутренней свободы, которую я ощутил, став сионистом». В мае 1976 г. профессор Ю. Орлов объявил о создании Группы содействия выполнению Хельсинкских соглашений (Хельсинкской группы), целью которой было наблюдение за соблюдением прав человека в СССР. Создание этой группы было закреплено Хельсинкской Декларацией, подписанной несколькими правозащитниками, в числе которых был и Анатолий Щаранский, принимавший активное участие в выработке документа. Он предложил создать постоянно действующий семинар по теме: «Состояние прав человека в России».
Логическим концом правозащитной деятельности Щаранского в СССР стал его арест 15 марта 1977 г. Ему было предъявлено обвинение в измене Родине в форме шпионажа и оказании помощи в проведении враждебной деятельности против СССР, а также в антисоветской пропаганде и агитации. Эти обвинения грозили Щаранскому расстрелом. С момента ареста (март 1977 г.) и до суда (июль 1978 г.) Щаранский находился в Лефортовской тюрьме в Москве. Во время суда Щаранский отверг все обвинения в свой адрес и показал их абсурдность. 14 июля 1978 г. он был приговорен к 13 годам лишения свободы.
В результате политических перемен в СССР и под давлением международной общественности в феврале 1986 г. Щаранский был освобожден и сразу же депортирован из СССР. Жена Щаранского - Наталья (Авиталь), с которой незадолго до ареста он сочетался еврейским религиозным браком, все девять лет его заключения вела активную кампанию за его освобождение.
На Западе Щаранский не прекратил свою деятельность в защиту свободы эмиграции. В декабре 1987 г., накануне советско-американской встречи в верхах, он организовал в Вашингтоне крупнейший марш протеста. В 1989 г. президент США Р. Рейган наградил его медалью Свободы. В Израиле Щаранский создал Сионистский форум - общественную организацию, занимавшуюся проблемами абсорбции (обустройство, вживание) репатриантов из Советского Союза. В июле 1995 г. он объявил о создании нового политического движения выходцев из бывшего СССР – «Исраэль ба-Алия» (в переводе на русский – «Израиль за алию», или же «Израиль на подъеме»). На парламентских выборах в мае 1996 г. партия Щаранского получила 7 мест в Кнессете и вошла в правительственную коалицию, а сам он стал министром промышленности и торговли Израиля. Депутат Кнессета 15-го созыва от партии «Исраэль ба-алия». В правительстве Эхуда Барака с июля 1999 года министр внутренних дел.
Покинул Кабинет министров в знак протеста против переговоров о статусе Иерусалима. Натан Щаранский заявляет, что не пойдет на компромисс по вопросу о статусе Иерусалима.
В настоящее время Натан Щаранский является депутатом Кнессета, лидером Партии «Исраэль ба-Алия», которая объединяет в своих рядах главным образом выходцев из бывшего СССР и отстаивает их интересы. В то же время Щаранский является сопредседателем российско-израильской комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству.

Гороскоп:

Щаранский Козерог, а представители этого «психотипа» обладают редчайшей внутренней силой. Это неудивительно, ведь время прохождения Солнцем этого знака соответствует поворотной точке года. Земля в это время ближе всего подходит к Солнцу и некоторым из Козерогов столь мощный энергетический импульс позволяет стать чуть ли ни ключевыми фигурами человеческой истории!

День под покровительством Козерога начинает увеличиваться, и не случайно, что на этот период приходятся не только праздники многих религиозных конфессий и течений, но и дни рождения их главных богов - таких, как авестийский Митра, греческий Зевс, египетский Гор, Христос и Магомет. С Козерога начинается год, и от него (согласно светскому календарю) весь мир отсчитывает время.
Ничего не скажешь: серьезный знак. И самый материальный. Планета, ему покровительствующая, Сатурн наделяет Козерогов способностью видеть жизнь такой, какая она есть. Мифологический образ Сатурна - это прежде всего база, почва под ногами, твердый фундамент жизни. Козероги так устроены, что в любой сложной ситуации они стараются быть опорой для других людей. Подобно держащему Небо сыну Земли Атланту, они наделены способностью глубоко входить во все жизненные проблемы. Им самим при этом бывает очень и очень нелегко! Ничего не поделаешь, основные принципы Козерога - это жажда власти через ограничение, подчинение и служение тому, чем владеешь.

При этом нельзя забывать, сколь жестоко Сатурн поступил со своим собственным отцом, Ураном. Последний, напоминаем, в бытность свою богом-властителем небес, был свергнут с престола именно им, своим собственным сыном! Добившись своего, сей отпрыск на протяжении веков боялся только одного - разделить участь отца и оказаться свергнутым с престола теми, кого сам же и породил. Но от судьбы не уйдешь. Пришло время, и у Сатурна родился сын, везунчик-Юпитер (Стрелец). Мальчик подрос и сделал то, чего больше всего на свете боялся его отец. История повторилась, и Юпитер скинул родителя с олимпийского престола.
Впрочем, это только миф. Тем более, что планета Юпитер в гороскопе Щаранского имеет настолько сильные позиции, что прямо там и находится - в Стрельце. Более того, Юпитер обжил первый, а значит, самый главный дом этого гороскопа. Известно, что Стрелец - игрок. (Так вот откуда шахматы!) Сильнейший Юпитер! И это наделяет хозяина гороскопа фантастической везучестью и непотопляемостью. И не только. Сильный Юпитер - это обаяние, интеллект, непоседливость и способность к маневру.
Прекрасный муж, отец, лидер, политик, бизнесмен... Короче говоря, отличный гороскоп. Ближайшие год-полтора кажутся, тем не менее, совсем нелегкими. Солнце в Козероге? На протяжении указанного периода этот знак будет находиться под негативным влиянием затмений обоих светил. Луна в Тельце? А этот знак недавно перенес всю тяжесть полного Парада планет. Единственным неуязвимым сектором гороскопа остается Стрелец - знак везения и удачи, а значит, будем надеяться: кривая вывезет.
В первую очередь Натан Щаранский наиболее совместим с Раками, в следующую - с Тельцами и Близнецами. Очень тянет к Стрельцам. Самый тяжелый период - июль 2000г.! Далее - декабрь 2000 и январь 2001 года. Ближайшие затмения светил: 16 июля - полное лунное, 25 декабря - солнечное. Нелегким будет и май 2001 года, а дальше опять - все, как по маслу.
А вот, что поведала китайская астрология. Натан Щаранский родился в год огненного Кабана, относящегося к группе животных Инь. Время дня, которым управляет Кабан - с 21 до 23 часов. Сезон, приносящий удачу - осень; цвета - голубой и палевый; цветы и растения - лаванда, акация и орешник.

В мифах друидов он обозначает духовную силу, и охота на него сопряжена со смертельным риском. В Японии в виде кабана изображался бог войны.

Королевский гамбит Щаранского

по материалам Эйтана Финкельштейна

После окончания средней школы в 1966 г. Анатолий Щаранский был принят на учебу в Московский физико-технический институт. Учиться на физтехе было нелегко — первые два курса студент, что называется, света белого не видел. Но потом становилось легче, у молодых людей появлялись увлечения. Появились они и у Толи Щаранского.

Юную пианистку звали Люба, в Москве она готовилась поступать в консерваторию. Молодые люди нравились друг другу; дело шло к свадьбе. Но тут случилась незадача: отец Любы оказался... пламенным сионистом; документы на выезд в Израиль давно лежали в ОВИРе города Вильнюса. Правда, против брака дочери он не возражал, но при условии, что Толя переведется на учебу в Вильнюс и вместе с семьей жены подаст документы на выезд. Сионизм тогда был не понятен Щаранскому. Воспитанный в «правильной» семье, награжденный золотой медалью в школе и принятый в лучший московский вуз, он верил, что «антисемитизм изжит в нашей стране в 1917 году». Позже он расскажет одному американскому журналисту, что в молодости слово «жид» слышал лишь однажды.

В феврале 1972 года семье Любы разрешили выезд в Израиль; покинуть пределы державы предписано было в течение двух недель. Отложить отъезд, дождаться, пока Анатолий закончит учебу, Люба не могла — рисковать визой казалось безумием. Решили, Люба отправится в Израиль с родителями и вышлет Толе вызов.

Лето и осень 1972 года ушли у Анатолия на подготовку дипломной работы. Работа была не секретна, Щаранский занимался теорией шахматной игры. «Эндшпиль — конец шахматной партии — типичный пример поиска решений в конфликтной ситуации», — напишет он в своем дипломе, еще не подозревая, в каких ситуациях предстоит ему принимать решения!

Справка:

Возможно, на сегодняшний день Щаранский является самым сильным шахматистом среди политиков. Ему - бывшему узнику Сиона, пришлось развивать навыки шахматной игры при очень печальных обстоятельствах. 9 лет своей жизни в маленькой тюремной камере он посвящал все свое время игре вслепую, что позволило ему достичь уровня кандидата в мастера. Щаранский так объясняет свое понимание шахмат: «… шахматы являются высокой технологией в спорте». В 1999 году Натан Щаранский (белые) играл против компьютера «Baby Junior» - упрощенной версии микрокомпьютера-чемпиона мира. Игра ярко продемонстрировала различие человека и компьютера. Политик отклонился от теории «Junior» на четвертом ходу, а на восьмом - министр допустил смертельную связку коня. Щаранский взял пешку в расчете на то, что программа попытается её отыграть, однако та неожиданно пожертвовала коня, создав тем самым убедительную матовую угрозу и вынудив белых сдаться.

Итак, Щаранский получает диплом, согласие родителей и вызов от невесты на руках; можно подавать документы в ОВИР. Но документы не принимают «за недостаточностью родства». В апреле 1973 года Толя посылает бумаги в ОВИР по почте и начинает отсчет времени. Время идет, ответ из ОВИРа не приходит, встает вопрос: что делать? Этого Толя еще не знает, но одно ему ясно: обратного хода нет. В августе он добивается приема у начальника Московского ОВИРа генерал-лейтенанта Андрея Вереина. Вереин заверяет Щаранского, что документы его приняты, намекает: к концу года следует ждать «положительного разрешения». Генеральское слово, увы, не более чем уловка, Толя становится отказником.

Новая жизнь начинается с квартиры «отца отказников» Владимира Слепака. Толя — участник всех акций еврейских активистов. Чуть позже он сближается с профессором Александром Лернером, который ведет семинар ученых-отказников, и становится непременным участником этих необычных собраний. Вскоре, однако, Щаранский приходит к выводу, что приемы отказников-ветеранов уже превратились в рутину и перестают производить впечатление на тех, кто решает вопрос о выезде, — нужно придумать что-то свое, новое, вынудить КГБ избавиться от смутьяна. Толя сближается с молодыми отказниками Валерием Крижаком и Исааком Полханом. Лозунг этой тройки: демонстрация каждые две недели! Ребята не упускают случая, чтобы выйти на улицу с плакатами. Их избивают «дружинники», по пятам ходят стукачи. В конце концов Крижак и Полхан получают выездные визы, Толя остается отказником. Обидно, конечно. Но и его юношеская смелость не остается без вознаграждения.

13 октября 1973 года, когда на Синае и Голанских высотах шли тяжелые бои, еврейские мальчики и девочки собрались на улице Архипова на демонстрацию протеста против арабской агрессии. На улице холодно, дождь идет вперемежку со снегом, но молодые люди не расходятся, они жадно ловят вести из африканской пустыни, они переживают за тех, кто там обливается потом. К насквозь промокшему и продрогшему Толе подходит молодая девушка: «Не волнуйтесь, наши скоро возьмут Дамаск», — говорит юное создание и предлагает Щаранскому... теплое белье. Толя шокирован, — откуда у этой девчонки такая уверенность, и причем тут... белье? Девушку зовут Наташа Штиглиц, ей 22 года, теплое белье она приготовила для брата Миши, отказника, который отбывает 15 суток в одном из милицейских «приемников». Откуда уверенность? Об этом они будут говорить часами, днями, ночами. А почему бы и нет, ведь Люба не дождалась жениха: в Израиле она встретила другого и вышла за него замуж. А пока выясняется: Наташа посещает ульпан, изучает иврит. «Если ты собираешься в Израиль, то почему не учишь иврит?» И в самом деле, почему? Приобщение к ивриту начинается со смены имен: Анатолий становится Натаном, Наталья превращается в Авиталь.

События между тем развиваются стремительно. В декабре 1973 года Михаил Штиглиц получает визу, улетает в Израиль и высылает приглашение сестре. Наташа не хочет подавать документы, она опасается за судьбу жениха - Толя убеждает ее: мы поженимся, если ты получишь разрешение, то уедешь в Израиль в качестве моей жены и поможешь мне выбраться отсюда. Наташа подает документы; обдумывает, как устроить религиозный брак, — регистрироваться в загсе они не могут: документы, лежащие в ОВИРе, станут недействительными.

А пока молодая чета ломает себе голову над тем, как узаконить свои отношения, Москва готовится к визиту президента Никсона: чистят улицы, красят заборы, перекрывают въезды в столицу, превентивно рассаживают по соответствующим учреждениям бродяг, проституток, пьяниц и других неблагонадежных. К числу последних принадлежат и отказники-активисты. 19 июня Толю схватили милиционеры, «хулиган» получил 15 суток. Толи нет дома уже шесть дней; на седьмой - Наташе вручают открытку из московского ОВИРа: гражданке Штиглиц предлагается в течение 10 дней убраться в Израиль. «Это невозможно - у меня назначена свадьба, но мой жених пропал, помогите мне найти его, иначе я не уеду». «Если не возьмете визу сейчас, на всю жизнь останетесь в России, и у Вас будет много неприятностей...» Тем не менее, за день до свадьбы и за два дня до отлета Наташи из Москвы (о чем Толя еще не знал) офицер КГБ открыл двери его камеры: «Можешь идти...». Роман Натана и Авиталь продолжился в письмах; первое из них датировано 12 июля 1974 года.

Еще совсем недавно слова «связь с заграницей» приводили советских людей в ужас, но в начале семидесятых отказники-активисты не упускали случая встретиться с иностранцами. Случаи подворачивались не так уж редко, но инициаторами чаще выступали западные корреспонденты или туристы. В 1971 году в отказники попал журналист Кирилл Хенкин. Человек сложной биографии, бывший сотрудник журнала «Проблемы мира и социализма» и радиостанции «Мир и прогресс», Хенкин порвал с прошлым. Хотя многие отказники и диссиденты относились к нему с подозрением, Кирилл ненавязчиво старался внести лепту в общее дело. Ему и бросилось в глаза то обстоятельство, что встречи с западными корреспондентами происходят время от времени, собираются на них люди случайные, каждый несет свое. «Это мешает делу, — заявил Хенкин, — должен быть человек, который станет собирать, проверять и регулярно передавать информацию о положении дел с еврейской эмиграцией западным корреспондентам». Выпускник Сорбонны Кирилл Хенкин стал первым спикером в еврейском движении. После отъезда Хенкина в роли пресс-атташе его сменил Александр Гольдфарб, после Гольдфарба за опасное и сложное дело взялся Толя Щаранский.

Новые встречи, новые имена, новые перспективы.

Баптист добивается выезда в Канаду по приглашению из Израиля, русский генерал требует вернуть на родину крымских татар, московская адвокатесса хлопочет за украинского поэта...

Приехав в Израиль десять лет назад, Щаранский начисто исчез из диссидентского движения, равно российского и зарубежного. Это дает повод думать, будто и участвовал-то он в правозащитных организациях из соображений прагматических. Однако в 70-е годы Щаранский был искренен в своей приверженности правозащитному движению, в своих симпатиях к друзьям-диссидентам.

Он был дружен с Еленой Боннэр и Людмилой Алексеевой, с Юрием Орловым и Андреем Амальриком. Несмотря на разницу в возрасте, он был с ними — знак диссидентского братства — на ты. Дело не ограничивалось одними лишь дружескими связями. Щаранский помогал баптистам и пятидесятникам, оказал немало услуг советским немцам, крымским татарам, семьям политзаключенных.

В 1976 году Щаранский становится одним из учредителей Московской Хельсинкской группы, где он выступает в качестве спикера, консультанта по вопросам эмиграции; его подпись стоит под совместным обращением Московской Хельсинкской группы и Христианского комитета защиты прав верующих в СССР, он встречается с «ходоками» из провинции, пишет и редактирует документы, делает массу черновой работы.

Наблюдая в то время за Щаранским со стороны, нетрудно было представить его лет, этак, через двадцать в роли министра в правительстве Юрия Орлова, Владимира Буковского или даже Егора Гайдара...

Дело «нового Бухарина».

К лету 1976 года началась другая игра: Хельсинкские группы переполнили чашу терпения; на Старой площади стучали кулаками, требовали принять меры. «Бомба» взорвалась 8 января 1977 года; 3 февраля забрали Гинзбурга, через неделю — Орлова.

4 марта в «Известиях» появился «программный документ» — письмо провокатора Сани Липавского. Об отказниках и правозащитниках в документе сказано: «...Хотя эти люди имеют различные взгляды на формы и методы борьбы, у них общая платформа и один лидер — американская разведка и зарубежные антисоветские организации» (обратный перевод с английского). 15 марта взяли Щаранского.

Взяли его не первым, но роль отвели главную — ведь «антисоветский заговор» планировался на Лубянке прежде всего как сионистский — с Америкой мы еще поиграем! Далее все просто: Щаранский свидетельствует о наличии разветвленной сионистско-шпионской сети, всюду по стране идут аресты сионистов и тех, кто с ними заодно; списки уже подготовлены. После первого круга идет второй, а понадобится и третий. Одновременно в стране разворачивается кампания нетерпимости по отношению к сионистам и их «прихвостням». А там, глядишь, и восстановим порядок! Дело за малым: расколоть Щаранского.

Пятнадцать месяцев провел Анатолий в одиночной камере Лефортовской тюрьмы. Его обвинили в измене родине по статье 64-а — «шпионаж, передача государственных или военных секретов иностранному государству». Угрозы расстрела перемежались с

обещаниями отпустить, «если поможешь следствию». Ради этого «если», бригада следователей из двадцати человек работала день и ночь. Опытный майор Скалов, энергичный капитан Щарудилло, следователи Соловейченко, Горбунов, Володин, другие - ни на минуту не оставляли Щаранского, одновременно объезжая страну в поисках тех, из кого можно было выколотить компромат на предателя родины.

Результаты были неутешительны— все тот же Саня Липавский, два мелких милицейских провокатора и дочь покойного минского отказника полковника Ефима Давидовича. (Молодой женщине не приглянулось в Израиле, за право вернуться в родной Минск КГБ потребовало плату в виде «показаний» на Щаранского). И ни одного сколько-нибудь известного отказника, ни одного именитого диссидента.

«Был бы человек, дело найдется». 10 июля 1978 года изменник родины предстал перед судом. В ходе «судебного разбирательства» обвинитель, зам. Генерального прокурора СССР Павел Николаевич Солонин сделал упор на то, что брак Щаранского с гражданкой Штиглиц нельзя считать законным: поскольку мать Штиглиц нееврейка, то перед свадьбой девушка должна была пройти гиюр — процедуру обращения в иудаизм — и... потребовал осудить Щаранского на 15 лет лишения свободы. Однако судья П. Луканов, приняв, по всей видимости, во внимание наличие других талмудических авторитетов, утверждавших, что брак Штиглиц с Щаранским имеет законную силу, смягчил меру наказания — три года тюрьмы и 10 лет лагерей строгого режима.

Почему вместо нового «дела Бухарина» суд над Щаранским вылился в непристойный водевиль? Все просто: те, кто должен был оговорить себя и товарищей, были свободны от гипноза советской фразеологии, их не удалось запугать. И, прежде всего, это не удалось в отношении Щаранского.

Конечно, Анатолий знал, что о нем помнит Андрей Сахаров, а диссиденты и отказники делают для него то же, что и он в свое время делал для других арестованных. Он знал, что в разных странах еврейские и нееврейские организации, конгрессмены и сенаторы, с которыми ему доводилось встречаться, будут добиваться его освобождения. При всем том нельзя не отдать дань мужеству этого человека, его вере, его таланту. Да, ему не удалось спасти ведущих диссидентов, отказников, религиозных активистов: десятки этих людей были арестованы или вышвырнуты за границу, но большая игра кремлевских карликов была сорвана; развязать кампанию массового террора им не удалось. И в этом смысле суровый приговор Щаранскому был вполне оправдан.

Мост через два мира

Добрый десяток лет не сходила со страниц самых крупных, самых влиятельных в мире газет и журналов фотография молодой женщины с глубоко посаженными глазами. Если бы не эти скорбные глаза, если бы не эта нелепая косынка, если бы не эти строгие свитера и очень уж немодные юбки, ее можно было бы принять за кинозвезду. Впрочем, в те семидесятые-восьмидесятые известности и популярности Авиталь Щаранской могли позавидовать многие кинозвезды. Тысячи встреч и бесед, интервью и выступлений, писем и обращений. Конференция еврейских женщин в Филадельфии и женщин-англиканок в Хоррагейте, массовый студенческий митинг в Сиднее и встреча с известным писателем в Нью-Йорке, интервью журналу «Тайм» и обращение к генеральному секретарю ООН — всюду, где только можно было замолвить слово о Толе, поспевала Авиталь. Трудно найти в западном мире хоть одного крупного политика, хоть одного премьер-министра или президента, кому бы не поведала Авиталь о трагической судьбе Щаранского. Ее утешала Маргарет Тэтчер, ее внимательно выслушивал Франсуа Миттеран, ей пожимал руку Гельмут Коль, ее не раз и не два принимал Рональд Рейган. Она была неутомима, у нее не было ни кола, ни двора, она жила у знакомых, без имущества, без дум о быте, о маленьких человеческих радостях. При всем том она была полна оптимизма, ни на минуту не сомневаясь, что Толя будет освобожден, что Толя приедет в Израиль, к ней.

Не следует думать, однако, будто Авиталь и сделала Щаранского Щаранским; она была важным звеном в той длиной цепи, что тянулась из тюрьмы в Чистополе в офисы западных политиков и редакции газет, но не менее важным было и первичное звено: мать Толи Ида Петровна Мильгром и его брат Леонид. Это они с помощью отказников и диссидентов добывали вести из Чистополя и передавали их Авиталь. Мать и брат Щаранского вместе с другими отказниками не упускали случая встретиться с именитыми иностранцами в Москве, представляя, правда, отдельный случай — дело Щаранского.

И все же неизвестно, как долго пришлось бы тянуть Толю из тюрьмы даже с помощью столь мощных рычагов, если бы в самой стране не происходили — пока подспудно — глубокие перемены. В 1985 году Горбачев говорил еще только об «ускорении», а Шеварнадзе лишь прощупывал пути сближения с Западом. Впрочем, слухи о возможном освобождении Щаранского начали циркулировать с 1983 года, но дела закрутились позже, в преддверии женевской встречи Горбачева с Рейганом, которая должна была состояться в ноябре 1985 года. Из полуофициальных советских источников поползли слухи: «Если встреча в верхах пройдет успешно, Сахарова и Щаранского обменяем». После женевской встречи двух лидеров в кругах, близких к канцлеру Колю, знали определенно: Горбачев хочет освободить диссидентов, но вынужден действовать осторожно, чтобы не спровоцировать партаппарат, не сорвать начинающуюся перестройку. Оставалось ждать.

А в ГУЛАГе меж тем шла подготовительная работа. 26 декабря Анатолия перевели в тюремный госпиталь, начали давать витамины, делать уколы для улучшения сердечной деятельности. 22 января 1986 года его под конвоем отправили в Москву. И никаких объяснений: то ли новый процесс готовят, то ли какие-то показания потребуют, то ли... Утром 11 февраля его отвезли в аэропорт и посадили в самолет в сопровождении четырех офицеров КГБ. «Куда мы летим: на Восток или на Запад?» Конвоиры демонстративно молчат. И Анатолий понял — на Запад. Лишь когда самолет начал приземляться, один из конвойных офицеров объявил Щаранскому, что уполномочен Верховным Советом СССР объявить ему, Щаранскому, что «за поведение, недостойное советского гражданина, он лишается советского гражданства и выдворяется из СССР».

Самолет приземлился в Восточном Берлине; у трапа ждал лимузин. И вот уже знаменитый мост Глинике, соединяющий две столицы, а в сущности, два мира. Когда-то на нем встретились Гарри Пауэрс и Рудольф Абель, а сейчас должны встретиться четыре агента Восточного блока, арестованные в США, и четыре западных: трое западногерманских разведчиков и Щаранский. Правда, американцы добились, чтобы Щаранского провели по мосту отдельно от других, с разрывом в пять минут...

Шимон Перес встречает Натана Щаранского

Четыре шага через белую полосу, и «крестный ход» завершен; в ГУЛАГе Толя провел 3255 дней, из них 430 в карцере.

Русские наблюдали за всем этим по телевидению со смешанными чувствами: с радостью и сочувствием, но и с недоумением: они не могли припомнить, чтобы человеку из России устраивали столь пышный государственный прием.

Первая «русская» партия

Чрезвычайно интересно развивается в Израиле политическое сознание общества. Если раньше так же, как и во всем мире, политическая консолидация происходила либо на базе социалистических, буржуазных, религиозных или националистических идей, то сейчас здесь есть прецедент - политическое объединение на идее “землячества”. Именно на этой идее возникла партия «Исраэль ба-Алия», представляющая интересы выходцев из бывшего СССР. Щаранский создал её в июле 1995 года.

20 процентов шестимиллионного населения страны - именно эта часть населения является основным электоратом «русских» партий. И большинство из этой части избирателей отдали свои голоса именно партии «Исраэль ба-Алия». На парламентских выборах в мае 1996 года партия Щаранского получила 7 мест в Кнессете и вошла в правительственную коалицию. Тогда это позволило получить два портфеля в правительстве. Лидер партии Натан Щаранский занял пост министра промышленности и торговли, а Юрий Эдельштейн - министра абсорбции, занимающегося проблемами новых иммигрантов.

- Почему Щаранский ушёл из Сионистского Форума в Кнессет?

- Он ушёл в Кнессет потому, что сидеть в Иерусалиме с поднятой рукой приятнее, чем стоять в Вашингтоне с протянутой.

В следующий состав Кнессета пошли уже две «русские» партии – о себе заявила партия Авигдора Либермана «Наш Дом Израиль» (досье на лидера НДИ Вы можете найти на нашем сайте по адресу https://ijc.ru/liber.html). Партия Щаранского ставила целью удачную абсорбцию новых репатриантов. Давайте познакомимся с основными вопросами, которыми она занимаются:

· выделение жилья в социальных случаях (пенсионеры, матери - одиночки, инвалиды);

· поддержка врачей и медсестер в их борьбе за признание их дипломов и борьба за их трудоустройство;

· поддержка ученых, их трудоустройство через создание технологических теплиц и другими способами;

· поддержка малого бизнеса, консультации, выделение ссуд;

· в некоторых других отраслях с основной целью - дать возможность репатриантам войти в израильское общество.

В итоге выборы 1999 года показали следующие результаты: партия «Исраэль ба-Алия» получила шесть мандатов, их же соседи по «русской улице» довольствовались в 120-местном Кнессете четырьмя депутатами. Ещё до выборов о партии Щаранского говорили, что она могла бы войти в любое правительство, поскольку в партии есть представители и левых, и правых взглядов. Так и случилось: в июле 1999 года Натан Щаранский получает в правительстве Эхуда Барака пост министра внутренних дел.

Министерская доля

Однако за всей решительностью присутствовал некий дискомфорт. Даже сравнить нельзя самоощущения Щаранского в правительстве Нетанияху и в кабинете министров Барака. Нетанияху, как бы ни складывались политические взаимоотношения между ними, все-таки был другом (или, скажем мягче, - товарищем) Щаранского. Они общались в неформальной обстановке, как принято говорить, «дружили домами», и, в общем, были политическими единомышленниками. Да и правительство, несмотря на все внутренние противоречия, было «своим», правым... Что бы ни говорил Щаранский о своем центризме, это вряд ли кого может обмануть. Щаранский, безусловно, человек правых взглядов, и если и занимает в политическом спектре место чуть левее Либермана, то не потому, что он в душе левее, а потому что прагматик, и не его партия «Исраэль ба-Алия» тянет Щаранского в этот центр. На самом деле, и Щаранский, и Эдельштейн по своим личным (именно личным, а не официальным партийным) взглядам - типичные мафдаловцы, сторонники национально-религиозной партии. Недаром министр от МАФДАЛ Ицхак Леви и Щаранский в правительстве Барака поднимают руки практически синхронно. Проблема в том, что электорат Щаранского и Эдельштейна включал в себя и правых, и левых, и вообще, «левизм-правизм» в идеологии (или отсутствии таковой) у «Израэль ба-Алия» значительно уступал «нашизму». На самом деле Щаранский особенно не стремился стать лидером «русских», но израильские партии не были готовы отдать ему первые места в своих списках (как не был готов «Ликуд» признать за своего Либермана, что и привело активного в свое время «антирусского» Либермана в итоге тоже в лидеры «русской» - что бы он ни говорил - партии). Когда публицисты, питающие особую неприязнь к Щаранскому, публикуют с чьих-то слов бродячий апокриф, что якобы однажды на утверждение, что русские привели Щаранского в Кнессете, тот ответил: «Это не они меня привели, это я их привел», то это, разумеется, клевета на Щаранского. Он такого, конечно же, никогда не говорил, потому что он просто не мог сказать такого в силу своего характера. Щаранский уже успел побывать не просто секторальным лидером, он уже был вознесен однажды в разряд руководителей общенациональных. Во времена после отставки Давида Леви с поста министра иностранных дел и до назначения Ариэля Шарона на этот пост, когда формально портфель министра находился в руках Нетанияху, фактически внешней политикой занимался Натан Щаранский.

Натан Щаранский явно испытывал дискомфорт в новом правительстве. Барак, в отличие от Нетанияху, не числил его среди своих доверенных лиц. Он считался с ним как с лидером алии в коалиции (а с алией, в значительной мере приведшей его к власти, он не мог не считаться), но не более того. И глава правительства четко понимал, что Щаранский - его открытый идеологический противник. Однако премьер-министр предпочитал иметь Щаранского (как и МАФДАЛ) скорее в своем правительстве, чем в оппозиции.

Щаранский, не смотря на весь дискомфорт работы в новом правительстве, сохранял завидную популярность. Так, по итогам опроса радио РЕКА, который был осуществлен в срок с 5-го по 9-ое сентября 2000 года, Натан Щаранский был признан «Человеком года».

Проиллюстрируем этот факт рейтингом популярности:

Щаранский проработал на посту министра МВД чуть больше года. 9 июля 2000 года Натан подает в отставку. Этому событию было посвящено множество публикаций, и немало было сказано. Мы предлагаем Вам познакомиться с оригиналом – тем самым документом, который лег на стол премьер-министра в тот самый день.

Я надеялся, что правительство которое Вы создали на основе широкой коалиции, будет иметь достаточно широкую поддержку, чтобы выполнить свои обязательства:

· сократить разрыв в израильском обществе и уменьшить постоянное напряжение между группами, составляющими его;

· углубить и усилить интеграцию репатриантов и старожилов;

· следовать принципам корректного и открытого управления вернуть людям веру в их руководство и политическую систему.

Моя личная надежда была в том, чтобы сделать МВД частью этих изменений, столь нужных гражданам Израиля и, в частности, репатриантам.

Я надеялся, что Ваше мировоззрение, так как Вы его мне представляли перед формированием правительства, а также Ваш военный опыт, приведут Государство Израиль к миру в границах, которые гарантируют его физическое и национальное существование. Были у меня и опасения, что этого не произойдет.

К сожалению, спустя год Вашего правления, мне ясно, что опасения оказались верны, а надежды большей частью не оправдались

Господин Премьер-министр, несмотря на Ваши обещания, вы не действуете как премьер-министр всего народа. Ваше правление обостряет раскол в народе и углубляет разрыв в обществе.

Под Вашим руководством были достигнуты договоренности с палестинцами (отвергнутые ими), которые противоречат всем взаимопониманиям, на основе которых было создано правительство. Договоренности эти отвергаются большой частью партнеров по коалиции и не имеют широкой поддержки в обществе.

Вы едете на встречу в США в решающий момент в жизни еврейского народа и его государства, слабый, без поддержки народа, без установленной «красной черты», без поддержки правительства и без поддержки большинства народа. Соглашение, к которому Вы можете придти в таких условиях, опасно с дипломатической точки зрения и способно расколоть нацию. Раскол, из которого, сохрани Бог, не будет возврата.

Все могло бы быть по-другому, если бы Вы согласились создать правительство национального единства, на основе согласованной «красной черты». Вы бы поехали на встречу как сильный лидер, поддерживаемый правительством и народом.

Господин Премьер-министр, мир можно заключить только при поддержке большинства в правительстве, в Кнессете и обществе. Так было при заключении мирного договора с Египтом двадцать лет назад в Кемп-Дэвиде, так было при заключении мира с Иорданией, и только так можно заключить надежный мирный договор с палестинцами. Любой другой путь - это иллюзия, грозящая поставить нас на грань уничтожения.

Я обращался к Вам несколько раз, письменно и устно, предупреждая Вас об опасности того пути, по которому Вы следуете, и я призывал Вас создать правительство национального доверия. К сожалению, Вы не обратили внимание на мои предупреждения, не ответили на мой призыв, и Вы продолжаете двигаться по своей дороге.

Я не могу быть Вам попутчиком на этом, слишком опасном, пути, и я ухожу в отставку.

Вместе с тем я благодарю Вас за оказанное мне доверие, когда вы отдали в мои руки Министерство Внутренних Дел.

Я продолжу работать над созданием правительства национального единства, так как я верю, что это единственная возможность достижения прочного мира и сохранения единства.

Лидеры «Исраэль Ба-Алия» и их уже бывшие конкуренты из движения Авигдора Либермана «Наш дом – Израиль» устроили в Иерусалиме массовую демонстрацию, в которой приняли участие около 30 тысяч человек, в основном выходцы из бывшего Советского Союза. Самыми популярными лозунгами на митинге стали «Миру - да, капитуляции - нет!» и «Страной и честью не торгуют». Эти слова обращены к главе правительства. Но он их, похоже, не услышал.

Привет, господин президент!

Провал политики правительства Эхуда Барака в области абсорбции алии - этот тезис стал основным поводом для критики нашего героя в адрес премьер-министра.

Натан Щаранский заявляет о том, что правительство Барака не предложило никаких новых решений в области обеспечения репатриантов жильем. Именно жилье до сих пор является наиболее болезненной проблемой абсорбции новых граждан страны. Единственным приемлемым вариантом и при нынешнем правительстве осталась аренда зданий по проекту «микбацей-диюр», который жестко критиковали в бытность Юлия Эдельштейна (ИБА) министром абсорбции. Между тем бюджет на этот проект был сокращен, по сведениям ИБА, вдвое: с 460 миллионов шекелей в 1999 году до 230 миллионов в 2000 году.

Критика политики правительства в решении проблемы жилья сводится к следующим пунктам:

значительное сокращение количества распределенных единиц социального жилья;

уменьшение средств на аренду жилья для пожилых (проект «микбацей-диюр»);

попытки ввести изменения в Закон о социальном жилье, касающиеся порядка продолжения аренды на льготных условиях в случае смерти основного квартиросъемщика;

предложение пересмотреть критерии назначения финансовой помощи от министерства строительства на съем жилья на частном рынке;

планируемое сокращение по этой статье государственного бюджета на 40 миллионов шекелей.

В конце 2000 года оппозиционные настроения Щаранского выразились в том, что его партия, впрочем как и ее «соседи» из НДИ, приняла решение поддержать на выборах 2001 года кандидатуру Ариэля Шарона – главного оппонента Эхуда Барака. Таким образом, «русская улица» отвернулась от экс-премьера, которого некогда поддерживала.

Сами же российско-израильские взаимоотношения в связи с продолжающейся интифадой Натан Щаранский оценивает следующим образом:

«У России - особая роль на Ближнем Востоке, учитывая ее традиционные тесные отношения с арабами и новое взаимопонимание, которое сложилось в последние годы с Израилем. Одна только Америка может в нашем регионе далеко не все. Нет ни одной другой страны в мире, помимо Израиля, где 20 процентов населения составляли бы люди, родившиеся в бывшем Советском Союзе. Вместе с тем, я был весьма разочарован позицией, занятой Россией при голосовании в Совете Безопасности ООН по поводу явно антиизраильской резолюции, касающейся последних событий на палестинских территориях. Резолюция осудила еврейское государство за «чрезмерное применение сил» против палестинцев. Российский представитель автоматически поддержал ее. Между тем, немногим ранее Израиль стал единственной страной западного лагеря, которая выступила в поддержку предпринятой Россией антитеррористической операции в Чечне. Мы считаем, что, при всей важности соблюдения прав человека, Россия должна довести до конца борьбу против исламского терроризма. Это - наше общее дело».

Щаранский заявляет, что всегда выступал за всестороннее развитие и укрепление отношений с Россией - и в качестве министра промышленности и торговли, и в качестве министра внутренних дел, и в качестве руководителя партии, представляющей в Кнессете интересы русскоязычных иммигрантов. В двух последних израильских правительствах он возглавлял комиссию по торгово-экономическому сотрудничеству с РФ. Осенью 2000 года Натан Щаранский посетил Москву, встретившись с Президентом России Владимиром Путиным. Вот любопытная выдержка из их диалога:

-Привет, Натан! Мы с интересом следим за Вашей карьерой!

-Привет, господин Президент! Мы тоже с интересом следим за Вашей карьерой. Когда полтора года назад Вы, будучи главой ФСБ, раскрыли передо мной папки моего дела, я сразу понял, что Вы далеко пойдете.

-Мы Вас любим, Натан, но Вы Барака все-таки не обижайте. Он славный парень.

- Если Вы, господин Президент, гарантируете мне, что Иерусалим останется единым и неделимым под израильским контролем, то я, в свою очередь, обязуюсь не очень обижать Барака.

Ирония судьбы. Не исключено, что в то время, когда Щаранский пересекал мост Глинике в Западном Берлине, Путин выполнял «правительственное задание» в Германии. Тогда их пути не пересеклись. Более чем через двадцать лет бывший сотрудник КГБ, ныне президент России, и бывший заключенный КГБ, ныне депутат израильского Кнессета, встретились в Кремле. Что же, такова судьба этого удивительного человека. Когда-то не побоявшись встать против «системы», сегодня он один из тех, кто вершит судьбы государства Израиль:

«Наша главная проблема — это наличие выходцев из самых различных стран. В Израиль приезжают евреи из Америки, Германии, Эфиопии, Сибири. Все эти люди, приехав сюда каждый в свое время, пройдя в своем обществе совершенно разные стадии его развития, должны в наше общество каким-то образом влиться, найти в нем свое место, должны влиять на незнакомую им государственную машину. И постоянный диалог, политический, культурный, социальный, этнический — вещь очень непростая, особенно когда речь идет об обществе, расколотом на правых и левых, на сефардов и ашкеназов, на религиозных и светских, на жителей городов развития и жителей Северного Тель-Авива. Каждый из них считает, что его путь развития государства — правильный, многие из них с подозрением и недоверием относятся к другим этническим группам, к их культурным ценностям, традициям, ко всему тому «багажу», который те привезли с собой. И поэтому нахождение основного пути, который объединит нас, позволит идти вместе, который позволит не выталкивать друг друга из этого диалога, а вести его на равных, уважительно — это самая главная задача, которая стоит перед нами».

ГРОССМЕЙСТЕР