Константин Капитонов

Ариэль Шарон

Мало про кого из нынешних политиков Израиля можно сказать, что им свойственны «внутренние противоречия». Один из них - премьер-министр Ариэль Шарон. Этот располневший человек среднего роста с горящими глазами временами вызывает к себе сильные симпатии и антипатии одновременно со стороны различных слоев общества. Причина тому - его позиции в политических и военных вопросах. По мнению многих наблюдателей, сегодня он представляет собой (даже в цивильном костюме) «ястреба» в военной форме.

«Арик-бульдозер» (так называют Шарона соратники по партии) - участник всех войн, которые вел Израиль за 50 лет своего существования. В свое время он был самым молодым полковником в ЦАХАЛе (Армия обороны Израиля). Он прошел путь от солдата до генерала. Занимал должности министров сельского хозяйства, обороны, промышленности, строительства, инфраструктуры, главы внешнеполитического ведомства.

Многие израильтяне считают его национальным героем и даже символом Израиля...

* * *

Ариэль Шейнерман (в переводе с идиш означает «красавчик») появился на свет в 1928 году в семье выходцев из России. Его отец - Шмуэль был родом из Бреста. Мать Вера - из-под Могилева. Они встретились и поженились в Тифлисе во время учебы в местном университете. Вскоре чета Шейнерманов переехала в Среднюю Азию. Оттуда было гораздо легче нелегально покинуть Советский Союз и добраться до «земли обетованной», куда они перебрались в 1922 году.

Забегая вперед, скажу, что в 1999 году Ариэль Шарон в составе израильской правительственной делегации находился в Тбилиси. Искал там свои корни - и это ему удалось.

В старинном уголке грузинской столицы, который теперь называется Плехановский район, на улице Ивана Джавахишвили он пришел посмотреть отчий дом. До революции 1917 года улица, где в доме номер 112 жили предки Шарона, называлась Елизаветской.

В Тбилиси на еврейском кладбище Шарон долго искал могилу бабушки и, наконец, нашел ее. Рядом обнаружил еще одну могилу. Как оказалось, неизвестного двоюродного брата.

Как говорят очевидцы, Шарон был искренне рад тому, что нашел могилы предков. Он подошел к Эдуарду Шеварднадзе и сказал, что теперь Тбилиси для него - «родной город».

Родители жили в одном из первых «мошавов» (как и «киббуцы», эти поселеня были формой еврейских коммун) в Палестине Кфар-Малаль, расположенном к северу от Тель-Авива (тогда Яффо), и воспитывали сына на социалистических догмах. Позже он взял себе имя на иврите - Шарон и всю жизнь провел в среде лейбористов, где доминировали идеи сионизма.

Жители «мошава» вели аскетический образ жизни, с рассвета и до заката обрабатывали землю. Не удивительно, что в юности Арик, как называют его в Израиле, мечтал стать, как и его отец, агрономом. Однако мечте не суждено было сбыться…

Уже в 14 лет он вступил сначала в движение «Гадна» («юношеские батальоны» - тогда еврейская молодежная полувоенная организация), которое являлось частью «Хаганы» (в переводе с иврита - «оборона») - подпольного военного формирования еврейского сопротивления в Палестине до создания государства Израиль.

В 1945 году Шарон поступил на курсы офицеров и через два года стал инструктором в подразделении ополчения «Хаганы», защищавшем еврейские поселения от арабских налетов. В 1947-м был мобилизован англичанами в полицию.

15-го мая 1948 года было провозглашено государство Израиль. Менее чем через 24 часа все арабские страны объявили войну (израильтяне называют ее «Войной за независимость») новорожденной стране. Была сформирована Армия Обороны Израиля (ЦАХАЛ), и Шарон стал командиром взвода бригады «Александрони», затем - командиром роты. На десятый день войны под Латруном в бою за открытие дороги в осажденный Иерусалим был ранен, но вскоре вернулся в строй. В конце войны его назначили командиром разведгруппы бригады «Голани».

В 1951 году он окончил курс командиров батальонов, затем служил офицером разведки Центрального и Северного округов. Через год стал студентом Еврейского университета в Иерусалиме и командиром батальона пехоты в резерве.

В пятидесятых годах участились диверсионные рейды палестинских «федаинов» (в переводе с арабского - «жертвующий собой») на территорию Израиля. Они нападали на деревни, убивали людей. Армия ничего не могла сделать, и общество негодовало.

Поэтому в 1953 году Шарон был вновь призван на срочную службу. Он сформировал и возглавил легендарный отряд «101», который стал прообразом «Сайерет Маткаль» - элитных частей спецназа при генеральном штабе ЦАХАЛа. Напомню, что этот отряд был создан для борьбы против арабского террора, вызревавшего в Иудее и Самарии (Западный берег реки Иордан), и в секторе Газа, находившемся под контролем Египта со времени первой арабо-израильской войны. Подразделение «101» за короткий промежуток времени сумело в корне изменить боевой уровень ЦАХАЛа.

Через пять месяцев оно было слито с 890-м батальоном парашютистов, командиром которого был назначен Шарон. Несмотря на свое короткое существование, отряд «101» (он насчитывал всего 45 человек) свою задачу выполнил. По словам Шарона, «эти пять месяцев оказали решающее воздействие на борьбу Израиля с терроризмом».

У народа вернулась вера в собственные вооруженные силы. Подразделение показало, что с терроризмом можно эффективно бороться, хотя и часто использовало слишком жестокие методы, за что его и лишили независимого статуса.

Это подразделение, и его методы, в общем, стали характерными для Шарона - действовать быстро, решительно, эффективно и жестоко. Все его военные кампании отличались скоростью и мощью - взять все что есть, бросить немедленно на выполнение задачи, и довести до конца не останавливаясь, практически любой ценой.

- Наша группа всегда была готова нанести ответный удар, - вспоминал позднее Шарон, который водил своих «командос» на арабские территории с карательными рейдами.

Боевики этого подразделения были грубы, жестоки и… обожали своего командира. В тот период он много узнал об особенностях арабов и способах борьбы с ними. Это оказало решающее влияние на его мировоззрение и подход к проблемам арабо-израильского конфликта, что в свою очередь сказалось на точке зрения Шарона по вопросу, какой должна быть реакция Израиля на террористические действия арабов.

На практике его взгляды нашли свое выражение во время акций возмездия, проводившихся в период, предшествовавший Синайской кампании 1956 года. Некоторыми из этих акций он руководил лично. Кроме того, командовал парашютными частями, принимавшими участие в операциях.

Самая бесславная страница в истории отряда «101» связана с рейдом на иорданскую деревню Киббия ночью 14-го октября 1953 года. В ответ на убийство еврейской женщины и ее двоих детей боевики Шарона при поддержке регулярных частей вошли в деревню, имея с собой большое количество взрывчатки. Они взорвали 50 домов. Большая часть из 1500 жителей разбежалась, но в результате взрывов погибли 69 человек, включая прятавшихся в домах женщин и детей.

Через несколько лет после этого инцидента, вызвавшего сильный международный резонанс, Шарон говорил о нем как о «случайной трагедии», которая привела к потерям среди гражданского населения. Однако этот инцидент не повредил репутации будущего генерала.

В 1956 году Шарон был назначен командиром 202-й бригады, продолжавшей почти в одиночку проводить акции возмездия. Под его командованием бригада установила высокие боевые нормы и стандарты ЦАХАЛа на долгие годы.

26-го июля того же года президент Египта Гамаль Абдель Насер национализировал Суэцкий канал, и Англия с Францией решили, что необходимо действовать против страны пирамид, поскольку Египет может заблокировать важную морскую артерию. К осени к союзу Лондона и Парижа присоединился Израиль, озабоченный концентрацией египетских сил на Синайском полуострове и продолжавшимися нападениями палестинцев с египетской территории.

Было достигнуто соглашение, по которому Израиль при поддержке французов и англичан атакует Египет, западные союзники выставляют ультиматум о прекращении огня, египтяне отвергают его, Англия и Франция получают повод для того, чтобы ввести войска в зону канала.

Во время Синайской кампании (операция «Кадеш»), начавшейся 29-го октября 1956 года, Шарон был командиром бригады парашютистов. Его десантники стали основой израильского вторжения на Синай.

890-й батальон ВДВ под командованием Рафаэля Эйтана по приказу Шарона высадился к востоку от прохода Митла (один из двух проходов через центральную часть Синайского полуострова) и вступил в бой со значительно превосходящими египетскими силами.

Понеся тяжелые потери, израильские десантники взяли Митлу штурмом. Дальше всё развивалось более-менее по плану - израильские войска разбили египтян, и дошли до канала за три дня, в чем была большая заслуга десантных сил под командованием Шарона. Кстати сказать, по иронии судьбы, когда Шарон ехал на фронт, его машина перевернулась. Он был легко ранен - ехал на войну, а попал в ДТП.

Египет отверг ультиматум, английские и французские войска захватили Суэцкий канал, но из-за давления СССР были вынуждены уступить место подразделениям ООН. После Синайской кампании было - и до сих пор есть - немало критики в адрес Шарона по поводу приказа о захвате Митлы. Многие критики считали, что приказ был излишним, принес ненужные потери среди солдат ЦАХАЛа, и был дан только для того, чтобы англичане и французы поторопились с ультиматумом.

Сразу же после окончания военных действий полковник Шарон был направлен в Англию на учебу в командно-штабной колледж.

Возвратившись в Израиль, Шарон с 1958-го по 1962-й годы командовал центром обучения личного состава Армии Обороны Израиля. Потом перешел в бронетанковые войска и в 1962 году был назначен командиром бригады. В 1964-м получил должность начальника штаба Северного военного округа. Он занимал этот пост в период продолжительного конфликта с Сирией, пытавшейся изменить направление истоков реки Иордан. Враждебные действия сирийцев имели целью препятствовать получению Израилем воды Иордана.

Через два года Шарона назначили начальником отдела боевой подготовки генерального штаба. Тогда же ему присвоили звание бригадного генерала.

Некоторое время спустя он вновь берет учебный отпуск и изучает юриспруденцию в Тель-Авивском университете.

В «шестидневную войну», начавшуюся 5-го июня 1967 года Шарон командовал 138-й бронетанковой дивизией резервистов, прорвавшей основную систему египетских укреплений на Синае. Израильские ВВС уничтожили египетскую авиацию, и танки ЦАХАЛа буквально раздавили египтян.

Боевые действия на египетском фронте длились с 5-го по 8-е июня, за это время израильские войска полностью разгромили египетскую армию и целиком овладели Синайским полуостровом. Дивизия под командованием Шарона захватила (во второй раз за его карьеру) стратегически важный проход Митла, и продолжила движение до Суэцкого канала.

Шарон вышел из этой войны героем, и с тех пор прочно обосновался в Южном военном округе. Позднее, в 1973 году, после увольнения из армии, он даже купил самое большое ранчо на севере пустыни Негев, где и живет по сей день

Вскоре, почувствовав, что темп его продвижения по служебной лестнице замедлился, он стал подумывать об уходе в отставку. Перед выборами в кнессет (израильский парламент) в 1969 году у него появилась идея активно включиться в политическую жизнь. «Либералы» пожелали выставить его кандидатуру в качестве «своего генерала». Особенно муссировалась идея включения его имени под первым номером в список блока «Гахал» на выборах в муниципалитет Тель-Авива.

Но Шарону пообещали выдвижение на одну из высших должностей, и он остался в армии… В 1969 году он стал генерал-майором и командующим Южным округом - самого важного на тот период. Он осуществлял командование операциями на Суэцком канале в ходе «войны на истощение».

В 1970-м он подавил первое восстание палестинцев в секторе Газы.

Надо сказать, что тогда «восстание» значительно отличалась от сегодняшней «интифады» и выражалось отдельными столкновениями с боевиками без участия местного населения. Тем не менее, Шарон весьма серьезно взялся за борьбу с ними, ввел в Газу войска. При этом он широко применял бронированные бульдозеры «Д-9» с пулеметами на крыше для разрушения домов, за что и заработал свое прозвище - «Бульдозер».

Кроме того, он ввел друзские части (друзы - близкая к арабам народность, проживающая по всему Ближнему Востоку), которые, несмотря на родство, никогда не смущались нажимать на курок, и довольно жестоко расправлялись с палестинцами. Вся операция по успокоению Газы прошла в лучших традициях Шарона - быстро, жестоко, и эффективно.

Сторонник концепции агрессивной обороны, Шарон выразил несогласие с позиционной обороной вдоль Суэцкого канала, основой которой были укрепления «линии Бар-Лева». Как большинство танкистов, он предпочитал подвижную оборону с использованием танков и отстаивал необходимость сочетания такой обороны с атаками в глубину территории противника. В период «войны на истощение» (1970-1972 г.г.) он командовал несколькими подобными операциями по ту сторону египетских позиций вдоль канала.

Вскоре Шарон был назначен командующим парашютно-десантными войсками с неплохой перспективой стать со временем начальником генерального штаба. Его парашютисты не только прыгали с самолетов. Он называл их «нетрадиционными антитеррористическими силами», которые в 1971 году предприняли попытку ликвидации терроризма на оккупированной территории сектора Газа.

Израильтяне переодевались в арабскую одежду и иногда с целью проникновения в палестинское подполье выдавали себя за борцов арабского сопротивления. За 7 месяцев, по подсчетам самого Шарона, его люди убили 104 и арестовали 172 палестинца. Причем, они действовали самыми жестокими методами. Коллективные наказания, высылки, экономическое давление - все это, в сочетании с его бульдожьим упорством, привело к положительным результатам.

Но ему так и не удалось занять (и, пожалуй, к счастью) высший армейский пост - начальника генерального штаба. У него было много друзей, но еще больше врагов.

Тогда Шарон решил уйти из армии и податься в политику. Собственно говоря, это происходит со всеми израильскими (и думаю, не только израильскими) генералами. Но Шарон, как всегда, не пошел по проторенному пути - в правящую партию «Маарах» (позже она стала «Аводой» - ныне партия Барака), а принял активное участие в создании нового оппозиционного движения, которое получило название «Ликуд» («Обьединение»), председателем которого он сегодня и является.

Но непредвиденные обстоятельства заставили его очень скоро вернуться в армию...

В два часа дня 6-го октября 1973 года, в самый святой день еврейского календаря - «Йом Кипур» («Судный день»), более двух тысяч египетских артиллерийских орудий открыли огонь по всей протяженности Суэцкого канала. Три тысячи тонн снарядов обрушились на израильские позиции линии Бар-Лева. Египетские ВВС атаковали укрепления ЦАХАЛа, а войска начали форсирование канала.

Одновременно сирийские дивизии начали наступление на Голанских высотах.

В Израиле никто не ожидал войны, и армия не была подготовлена. Передовые отряды египетских войск высадились на восточный (израильский) берег в 60 местах. Через несколько часов линия Бар-Лева фактически перестала существовать.

Сразу же с началом войны Шарон вернулся в регулярную армию и принял командование 143-й бронетанковой дивизией на Синае.

Немного оправившись от первоначального шока, утром 8-го октября, израильское командование предприняло попытку контратаки явно недостаточными (но больше не было) силами двух резервных бронетанковых дивизий генерал-майоров Авраама Адана и Ариэля Шарона.

Адан получил северный сектор канала, Шарон - центральный. Идея заключалась в том, чтобы обойти египетские армии с флангов и отрезать их от канала, загоняя египтян в «котел».

Дивизия Шарона выполнила маневр безупречно, и уже днем его разведчики достигли самого канала, так и не вступив в бой с египетскими войсками, что, собственно говоря, и предполагалось по плану на этом этапе. Сначала дивизии должны были обойти 2-ю и 3-ю египетские армии и только потом вступить с ними в бой. Но дивизия Адана маневр не выполнила и в результате столкнулась со 2-й египетской армией лоб в лоб. Понеся тяжелые потери, в основном от советских ПТУРСов «Фагот», Адан отступил.

Тем временем Шарон уже был готов форсировать Суэцкий канал и требовал от своего командира (командующего Южным округом генерала Гонена) разрешить ему форсирование, чтобы окружить 3-ю египетскую армию. Командование отказалось отдать такой приказ, и он был вынужден отступить вместе с Аданом.

Чем мотивировано такое решение, трудно сказать. С одной стороны, израильский прорыв на западный берег Суэца позволил бы окружить 3-ю армию и дал бы израильтянам значительное преимущество. С другой стороны, вполне вероятно, что дивизия Шарона оказалась бы отрезанной от основных израильских сил и, возможно, уничтожена египтянами.

Не исключено, что Гонен просто не хотел, чтобы Шарон получил всю славу от победы над египтянами (что, в конце концов, и произошло). Не исключено также, что он взвесил оперативные варианты и пришел к выводу, что форсирование канала обернулось бы неудачей. Скорее всего, и то и другое в некоторой мере повлияло на его решение.

Тем временем бои продолжались, и к 15-му октября у Шарона вновь появилась возможность форсировать канал. Теперь у него под командованием был уже корпус, включая его бронетанковую дивизию, десантные бригады и дополнительные танковые и артиллерийские бригады. На этот раз он даже не стал спрашивать разрешения, а просто рванулся в прорыв между 2-й и 3-й египетскими армиями севернее Большего Горького озера. В ночь на 16-е (в тот день Шарон был ранен в голову, но, несмотря на это, продолжил воевать) на западный берег переправились одна десантная бригада и одна неполная танковая бригада.

Но на этом форсирование закончилось - вмешался Гонен и потребовал остановки. Шарон был в ярости. Он обратился через голову Гонена напрямую к министру обороны Моше Даяну, который немедленно прибыл на место и приказал продолжить переправу.

Генерал Гонен был с позором выгнан из армии, но ущерб был нанесен - корпус Шарона простоял без действия почти двое суток, и египтяне за это время успели опомниться, и начали отчаянно атаковать израильский клин на западном берегу. Потом Шарон скажет, что в это время в него стреляли больше, чем за всю его жизнь.

Но, в конце концов, 3-я армия была окружена, израильские войска вышли на 101-й километр от Каира. Еще одна война закончилась поражением Египта и Сирии. После форсирования Суэцкого канала, израильские танкисты писали на своих танках - «Шарон мэлех Исраэль» - «Шарон царь Израиля»...

* * *

После войны «Судного дня» Шарон окончательно ушел из действующей армии. Он решил конвертировать свой военный успех в политический капитал. В лейбористской партии уже было достаточно много генералов, и он решил подобрать себе такую партию, где мог бы играть первую скрипку. Он стал членом либеральной партии ГАХАЛ (предшественница «Ликуда»), бывшей, несмотря на свое название, партией правого толка.

31-го декабря 1973 года Шарон был впервые избран в кнессет. Он стал членом влиятельного Комитета по иностранным делам и обороне, коим является и сейчас.

Однако армия призвала его опять - слишком уж ценным кадром он оказался, но на этот раз в резерв. Ровно через год, в декабре 1974, он оставил пост депутата кнессета, чтобы заняться реконструкцией армии, основательно поврежденной войной Судного дня.

В 1975 году Шарон был назначен советником покойного премьер-министра Ицхака Рабина по вопросам обороны.

В 1976-м году из-за внутренних разногласий в «Ликуде» Шарон основывает собственную партию - «Шломцион». На выборах 1977 года, на которых победил «Ликуд» и премьер-министром стал Менахем Бегин, его партия получила два места в парламенте. Впрочем, в том же году «Шломцион» вернулась в родной «Ликуд» и Шарон получил портфель министра сельского хозяйства.

Что любопытно. После этой победы «Ликуда» он занялся совершенствованием тактики политических баталий в правительственной бюрократии. Со своим опытом военного он отлично понимал важность и необходимость контроля над разведывательным сообществом. Разведка дает информацию, а информация означает власть. Отставному генералу разведка представлялась как государство в государстве, со своей внешней политикой, способное оказывать влияние на внутреннюю и оборонную политику. Поэтому Шарон проявлял особый интерес к достижению такой автономии.

Он предложил премьер-министру Менахему Бегину создать новый правительственный орган - министерство по разведке. Себя, разумеется, он видел в кресле министра. Бегин отверг предложение Шарона, назначив его министром сельского хозяйства.

Но надо знать отставного генерала. Он использовал этот пост для перехода в наступление. Он нашел средства для строительства израильских поселений на оккупированных территориях, которые он называл «фактами на земле». С 1977 года по 1981-й Шарон удвоил количество поселений в секторе Газы и на Западном берегу реки Иордан. Таким образом, он бросал вызов всему миру, считавшему неизбежным возврат арабам захваченных территорий.

После второй победы «Ликуда» на выборах в 1981 году премьер-министр Бегин все-таки назначил Шарона на пост министра обороны. Правда, он больше года продержал его на посту министра сельского хозяйства, забрав портфель министра обороны себе. Бегин говорил (то ли в шутку, то ли всерьез), что как только Шарон станет министром обороны, он окружит резиденцию главы правительства танками.

Для «Арика-бульдозера» пост министра обороны был заветной мечтой. Но не пределом. Он не оставлял надежды прибрать к рукам разведсообщество.

Ему уже удалось убедить Бегина назначить своего старого приятеля Рафи Эйтана на пост советника премьера по борьбе с терроризмом. Он был опытным разведчиком, крупным достижением которого было участие в операции по похищению в 1960 году нацистского преступника Адольфа Эйхмана.

Чувствуя уверенность в своих силах, Шарон проявлял заинтересованность в разработке новых формулировок в области внешней и оборонной политике. В декабре 1981 года новый министр обороны выступил с программной речью, в которой провозгласил, что оборонительные интересы Израиля выходят далеко за пределы зоны непосредственной конфронтации с соседними арабскими странами, и включают Пакистан, Северную Африку и даже более отдаленные районы Африканского континента.

Причем Шарон не ограничился словами. Он пытался реализовать свои взгляды через различные военные и внешнеполитические проекты.

По мирному соглашению между Израилем и Египтом, заключенному Бегином и египетским президентом Анваром Садатом в Кемп-Девиде, Тель-Авив обязался вернуть Каиру Синайский полуостров, захваченный в ходе «шестидневной войны». В рамках соглашения Израиль должен был эвакуировать свои города на Синае, самый большой из которых Ямит следовало передать египтянам как раз в 1981-м году. Жители этого города категорически протестовали против соглашения и отказывались эвакуироваться.

Шарон, ярый сторонник поселенческого движения, который захватил Синай первый раз в 1956 году, потом в ходе «шестидневной войны», и защищал его во время войны «Судного дня», был вынужден силой эвакуировать поселенцев. В первый раз за всё существование государства солдатам ЦАХАЛа было приказано применить силу против самих израильтян.

После насильственной эвакуации Шарон решил использовать тактику выжженной земли и взорвал город, сравняв его с землей, чтобы он не достался египтянам. Естественно, это нанесло чувствительный удар по репутации и популярности Шарона. Но это были, как говорится, ещё цветочки…

В 1982 году генштаб израильской армии начал разрабатывать планы вторжения в Ливан, главной целью которых было уничтожение баз Организации освобождения Палестины и месть Сирии за нападение в октябре 1973 года. Безопасность на южном фланге Израиля - граница с Египтом - была гарантированна недавно подписанным мирным договором и американскими войсками, размещенными на Синае. Поэтому внимание ЦАХАЛа, естественно, переключилось на второго самого опасного противника - Сирию.

Был разработан план операции «Ораним» («Кедры»), который предполагал вторжение в Ливан с ударом по сирийским позициям в Ливане и последующим броском в районе шоссе Бейрут-Дамаск. Одновременно израильские позиции на Голанских высотах должны были быть значительно усилены. Такая операция раздробила бы сирийскую армию на три части - часть на Голанах осталась бы скованной, части в Ливане оказались бы отрезанными от основных сил в Сирии.

После этого предполагалось ликвидировать эти части по отдельности и тем самым, фактически уничтожив сирийскую армию и полностью лишив Сирию возможности напасть на Израиль в будущем. Сам по себе план носил все характерные черты излюбленных операций Шарона - мощный и очень стремительный удар, разделяющий врага, и потом добивание оставшихся войск противника.

Но Бегин был против новой войны с Сирий. План был сначала отсрочен, а потом и вовсе отменен. Был разработан другой план, получивший впоследствии название «Мир Галилее», выполнение которого началось утром 6-го июня 1982 года.

Однако, вопреки приказам Бегина об ограниченной антитеррористической операции, Шарон и начальник генерального штаба ЦАХАЛа генерал-лейтенант Рафаэль Эйтан втягивали Израиль всё глубже в ливанский конфликт. В ночь с 14-го на 15-е сентбяря, после убийства только что избранного ливанского президента Башира Жмайеля (союзника Израиля) Шарон отдал приказ о начале штурме Бейрута, и даже сам прибыл в город, чтобы командовать операцией.

Израильская армия выполнила приказ, и через сутки Бейрут был взят вместе с прилегающими к нему лагерями палестинских беженцев - Саброй и Шатилой. Союзники Израиля - ливанские христиане-фалангисты, попросили разрешения у израильского командования войти в лагеря и отчистить их от палестинских террористов.

16-го сентября фалангисты окружили Сабру и Шатилу, после чего вошли внутрь. Началась бойня, которая длилась сутки. От трех до четырех тысяч палестинцев было убито, много тысяч пропало без вести.

Страшная бойня не осталась незамеченной в Израиле и в мире, и вызвала возмущение, как израильтян, так и всего мирового сообщества. Была создана специальная комиссия для расследования произошедшего. Комиссия постановила, что Шарон имел отношение к бойне, но … «несет непрямую ответственность». Любопытная формулировочка! То есть «не виноват лично, но имеет отношение»...

Какое именно отношение до сих пор не очень ясно, поскольку часть доклада комиссии засекречена и сегодня. В любом случае, комиссия запретила Шарону занимать пост министра обороны Израиля отныне и впредь. Единственное, в чем можно обвинить ЦАХАЛ в общем и конкретно Шарона, это в недальновидности, вызванной по большему счету безразличием к внутренним разборкам между фалангистами и палестинцами.

Как бы то ни было, но Сабра и Шатила остались несмываемым пятном на Шароне. Сегодня в сознании любого израильтянина он ассоциируется с форсированием Суэцкого канала, эвакуацией Ямита, и бойней в палестинских лагерях.

* * *

14-го февраля 1983 года Шарон ушел с поста министра обороны и стал «министром без портфеля». В 1984 году председатель «Ликуда» и премьер министр Израиля Менахем Бегин со словами «я больше не могу» ушел в отставку. Что заставило его пойти на этот шаг неясно. Возможно, это была недавняя смерть его жены и ухудшение здоровья. Некоторые говорят, что в этом есть вина Шарона, втянувшего премьера в Ливанскую войну.

В том же году Шарон проиграл на внутренних выборах председателя партии своему давнему противнику в «Ликуде» - Ицхаку Шамиру. На общих выборах «Ликуд» уступил партии Авода, и новый премьер-министр Шимон Перес был вынужден создать правительство национального единства по принципу ротации - два года премьером был он, и два - Шамир.

В 1984 году Шарон стал министром индустрии и торговли в правительстве Переса, и сохранил этот пост в 1986-м в правительстве Шамира. После победы «Ликуда» на выборах в 1988 году он снова получил те же министерские портфели.

20-го февраля 1990-го Шарон ушел в отставку в знак протеста против мирных переговоров с арабами. Это привело к кризису, и в результате Шамир был вынужден сформировать новое правительство, в которое опять вошел отставной генерал. На этот раз в качестве министра строительства.

На этой должности он вновь принялся активно развивать поселения на территориях. Но теперь к этому прибавилась новая проблема - начали массово приезжать евреи из СССР, к чему Израиль был, мягко говоря, не готов. Всех этих неожиданных репатриантов необходимо было где-то размещать, и это стало главной заботой Шарона.

Он создал две параллельные программы. Во-первых, стал селить новоприбывших в «караванах» (передвижные дома, нечто вроде вагончиков для строителей на стройках, только немного больше). Во-вторых, предложил новым репатриантам селится в городах развития - на периферии и на территориях.

Надо сказать, что не все приехавшие из Союза в то время жили в «караванах» или на территориях. Большинство поселилось в Хайфе, Тель-Авиве, Ашкелоне и других городах.

Но своеобразный «сионизм кнута и пряника» настроил всех репатриантов против Шарона, и все голосовали за Аводу и Ицхака Рабина на выборах 1992 года. Может быть голоса «русских» и не были решающими, но всё же они внесли серьезный вклад в поражение «Ликуда» и победу Аводы.

Шарон исчез с политической сцены до 1996 года, когда «Ликуд» во главе с молодым и энергичным лидером Биньямином Нетаниягу вернулся к власти. Шарон стал министром инфраструктуры и продолжал развивать поселения.

С 13-го октября 1998 года и до досрочных выборов 17-го мая 1999, в основном в результате кризиса в правительстве Нетаниягу, Шарон занимал пост министра иностранных дел. Несмотря на долгую историю противодействия договорам и даже переговорам с арабами, всего через 10 дней после его назначения он принял участие в заключении договора Уай, по которому Израиль передал значительные территории под контроль Палестинской автономии.

В должности министра иностранных дел Шарон открыто осудил агрессию НАТО против Югославии, в чем впервые проявил самостоятельную внешнеполитическую позицию Израиля. Одновременно он провел ряд важнейших встреч с президентами США, России, лидерами стран Евросоюза, лидерами арабских стран и палестинцами.

После выборов в 1999 году Нетаниягу ушел с поста председателя «Ликуда», и на внутренних выборах победил Шарон. Став лидером оппозиции, он проделал немалую работу по восстановлению партии, серьезно пострадавшей после правления Нетаниягу. С отставкой Барака в декабре 2000 года Шарон впервые в жизни стал кандидатом на пост премьер-министра Израиля.

Я допускаю, что Шарон был не лучшим кандидатом на пост премьер-министра, ибо он, как считают многие эксперты, слишком опасен и для Израиля, и для его соседей. Но перед его избранием главой правительства еврейское государство находилось в состоянии войны с палестинцами и на грани новой войны в Ливане (а возможно даже с Сирией и Ираком).

В то время стране требовался опытный военный, который привык командовать в бою, а не просто исполнять приказы. Требовался человек, который, если надо, не побоится применить силу, а не будет отвечать на убийство своих сограждан бомбежкой пустых сараев. Требовался человек, который думал о будущем, а не только о сиюминутных проблемах.

Но самое главное - был необходим решительный человек, который может поставить себе цель и добиться ее, несмотря ни на что.

Почитатели «Арика-бульдозера» утверждают, что он создан из несокрушимого материала. Враги же считают его наглым, хвастливым, лживым и безответственным.

Шарон - это очень амбициозный, умный, решительный, смелый, самоуверенный и жестокий человек. Он имеет привычку добиваться желаемого любыми доступными средствами, и не останавливается не перед чем.

В бою он показал себя отличным командиром, прирожденным лидером и выдающимся тактиком. Он вписал новые главы в современное искусство ведения войны. Его военные способности никогда не ставились под сомнение, сражения, которыми он руководил, изучаются в военных академиях.

Созданный, чтобы повелевать, Шарон совсем не умеет повиноваться. Поэтому его военная карьера не раз висела на волоске. В командных кругах у него сложилась репутация тяжелого, трудно выносимого человека. Он умудрился поссориться с двумя начальниками генерального штаба - Хаимом Ласковым и Моше Даяном.

В одном из интервью Шарон так сформулировал свои принципы: «У меня три критерия оценки каждого приказа, который я получаю. Первый и самый главный - это благо государства. Второй - мой долг по отношению к моим солдатам. И, наконец, третий - это моя обязанность выполнять приказы главного командования».

В политике он проявил хитрость, своенравность - нежелание повиноваться даже прямому начальству, если взгляды начальства в чем-то расходились с его собственными. Шарону свойственны нетрадиционное мышление и способность находить оригинальные выходы из любых ситуаций.

Одновременно он сторонник агрессивной политики по отношению к арабским странам. Он придерживается очень правых взглядов - против переговоров с арабами, против заключенных с ними соглашений, категорически против передачи любых территорий. Кстати сказать, Шарон весьма гордится тем, что ни разу не пожал руку палестинскому лидеру Ясиру Арафату.

Кроме того, он также против излишнего влияния США на Израиль, вмешательства Вашингтона во внутренние израильские дела. Из-за этого у него было немало проблем со всеми американскими администрациями, особенно Джорджа Буша-старшего.

Несмотря на долгую политическую карьеру, Шарон так и не научился выступать Он не оратор. Говорит медленно, напирает на логику, объясняет пространно.

В последние годы, как отмечают даже его соратники, бывший боевой генерал превратился в интригана. Стали заметны такие его качества как злопамятность и мстительность. Но, тем не менее, «Бульдозер» не заржавел и не потерял способности анализировать ситуацию и строить многоэтапные планы кампаний, пусть уже и не на поле боя.

Его последней акцией, исполненной в духе «Арика-бульдозера», - стало посещение в сентябре 2000 года Храмовой горы в Иерусалиме, вызвавшей крайнее возмущение мусульман и спровоцировавшей израильско-палестинские столкновения.

* * *

Да, генерал Шарон известен как талантливый военачальник и публичный политик. Однако у каждого сильного мира сего есть и вторая жизнь, которая проходит в то время, когда он не надолго отвлекается от государственных забот.

Как рассказал известный израильский журналист Ури Дан, личная жизнь Шарона была полна неожиданных поворотов и трагических моментов. Человек, ставший легендой израильской армии, живет на своей родовой ферме неподалеку от Тель-Авива. Перед его домом степенно расхаживают гуси. Гости восхищаются принадлежащей хозяину уникальной коллекцией конской сбруи и большому количеству различных пород домашнего скота.

Но, увы, не всегда под крышей этого дома царили покой и благоденствие. В 1950 году он женился на Маргалит. По профессии она была психологом. Через шесть лет у них родился сын, которого назвали Гур. Шарон старался посвятить ребенку каждую свободную минуту. Даже находясь на линии фронта, он умудрялся позвонить домой, чтобы услышать голос сына.

Но в 1962 году случилось несчастье. По дороге на работу в Иерусалим Маргалит попала в автомобильную катастрофу и трагически погибла. Это был один из самых тяжелых моментов в жизни Шарона. Друзья, которые видели его в этот день, с трудом узнавали в нем боевого генерала.

Он остался один с ребенком, которого надо было растить и воспитывать. Но в его жизни появился такой человек, который не только помог воспитать ребенка, но и оказал громадную поддержку самому Шарону. Это была сестра Маргалит - Лили.

Через несколько лет они поженились, и она родила двух мальчиков: Омри - в 1964 году и Гилад - в 1966-м. Все дети воспитывались вместе с Гуром, который не чувствовал отсутствия матери.

Казалось, все шло хорошо, но судьба в который раз готовила Шарону новое испытание. Во время «шестидневной войны» в 1967 году произошло еще одно трагическое событие. Шарон, как всегда, находился на передовой и участвовал в боевых действиях. Армия Израиля одерживала победу.

Вечером в канун еврейского Нового года семья готовилась к празднику. Вдруг Шарон услышал выстрел. Он выбежал на улицу и увидел страшную картину: его 11 летний сын Гур лежал с простреленной головой. Один из младших братьев играл с оружием и случайно выстрелил. Шарон схватил ребенка и стремглав помчался в больницу. Но, к сожалению, было уже поздно…

Как Шарон пережил эту боль, не понятно ни его семье, ни его друзьям. C тех пор, каждый новый год он проводит на могиле жены и сына, скорбя об утрате самых дорогих и близких ему людей.

Минуло более 30 лет. Дети выросли и пошли своей дорогой. Но беда вновь приблизилась к дому Шарона. Лили, которая была не только чудесной матерью и женой, но и всегда помогала мужу во всех его делах, тяжело заболела. Он забыл про все государственные дела, и целые дни проводил в больнице. Врачи поставили страшный диагноз - рак. В марте 2000 года Лили скончалась...

Такие вот нелегкие испытания выпали на долю этого мужественного человека. Как сказал Ури Дан, «даже Шекспир не писал таких трагедий»…

В момент откровенности Шарон однажды признался:

- Прежде всего я - еврей. Поэтому все, что я делал и делаю для еврейского государства и народа, не может быть мне в тягость. Я люблю эту землю, мой дом, мою семью, жену. Люблю эти деревья, цветы, животных, птиц. Моя сила от всего этого. Им (очевидно арабам -К. К.) никогда меня не победить…

Константин Капитонов