Злые заметки по национальному вопросу
или
субъективные размышления о брожении в крови

Так и не решили - 2000 год - это начало XXI или конец XX века. Наверное, это ступень, величиной в год. И раз уж мы на нее взошли, надо сделать что-нибудь эпохальное.

Рисую генеалогическое древо для своего 7-летнего сына. С помощью родителей заполнила клеточки на четыре поколения вглубь - со всех сторон только евреи, хорошо ли это?.. Надо поразмышлять в тесно-просторном еврейском кругу.

***

Всей предыдущей, «тамошней» жизнью евреи выдрессированы говорить о национальных проблемах вообще и об антисемитизме в частности абстрактно, беспредметно или, если уж что-нибудь происходит из «ряда вон», и на всякий случай, только среди евреев, или там, где нас не знают. Если же с трибуны, то проблемы превращаются в лозунги о дружбе, братстве, любви старшего брата к младшим, как ...» если радость на всех одна, на всех и печаль одна», про общие песни у костра и о том, как нам там дали образование, как мы вместе шли на первомайскую демонстрацию, как вместе строили БАМ (или Днепрогэс) и о том, как нам всем одинаково дорог Пушкин. Ну кто из евреев посмел когда-нибудь, где-нибудь соседу, ласкающему избитой фразой: «Ты, Сема, хороший парень, хотя и еврей» - открыто сказать в лицо (даже тихо и нежно): «А ты, Ваня, антисемит и нехороший парень». Не хотели связываться? Правильно! Но связывались. Связывались семейными и родственными, деловыми и дружескими узами, самоотверженно и самозабвенно и продолжаем эту ажурную вязь, внемля марксистско-ленинской интернациональной политике, основанной на девизе: «Я пред родиной в вечном долгу».

Если вы долго и счастливо прожили с русским мужем или с русской тещей, если вы, будучи единственным евреем в семье, постепенно перевезли в Америку по линии ХИАСа всех многочисленных ближних и дальних нееврейских родственников, чем безмерно горды, даже при том, что знаете, как они зачастили в церковь, и заметили на них, выходящих из голубой воды бассейна Еврейского общинного центра, массивный нашейный крест, можете не продолжать чтение. Эти злые размышления вам не понравятся. А еще лучше дочитайте до конца так, чтобы никто не видел, и потом гневно осудите несправедливость написанного. Давайте поругаемся.

Немолодая женщина Любовь Морская (по мужу) на праздничном вечере замечательно поет старинные еврейские песни, потом рассказывает, как до войны училась в еврейской школе, как дома говорили только на идиш. Знает великое множество рецептов еврейской кухни. Муж - русский, скоро 50 лет вместе! Дети крещенные, но крестиков не носят. Под натиском мамы и без участия папы они сложили еврейские семьи. В общем, семья интернациональная, но как бы еврейская. Иван Петрович Морской - единственный настоящий русский в семье. В глазах у него ни злобы, ни отвращения, только тоска. Наша Любовь Морская, всю жизнь говоря об еврействе, вроде оправдывается перед евреями, вроде извиняется перед детьми и внуками, хотя виновата она только перед своим мужем Иваном Петровичем Морским. За что? А за то, что испортила ему жизнь, ибо не она, а он принес себя в жертву их любви, не он, а она «испачкала» кровь его детям. А что у него в душе, можно только предполагать.

Ничего не поделаешь, в том и состоит особенная химия еврейской крови, она не соединяется с другой, она может испортить и облагородить любую другую одновременно, что приводит к брожению на всю жизнь. Не случайно самые яростные антисемиты зачастую полуевреи. Если всему человечеству евреи мешают рядом, то им - полукровкам - мешают изнутри.

Отчего же такая неменделеевская особенность еврейской крови? А от старости. В ней, в старости, и избранность и изгойство. Евреи на земле как старая, очень старая, дряхлая, ворчливая, согбенная, морщинистая прабабушка в большой и разросшейся семье. Её мудрость мешает, её опыт раздражает, от нее, как им кажется, пахнет тленом, и каждый из домочадцев тайно подумывает о том, как она задержалась на этом свете со своими причудами и привычками. Она пережила всех своих сверстников, ровесников и даже тех, кто моложе: хеттов, вавилонян, египтян и римлян, гуннов, ацтеков, инков и множество других. Большие и великие народы возникли и уходили в историю, а эта горстка продолжает будоражить мировое спокойствие.

Как часто я слышу: «Какие мы евреи, мы ведь не ходим в синагогу, не знаем традиций? Все смешались в теперешнем мире...» или что-то в этом роде. Как больно это слышать. Как наивно это говорить. В этом и состоит феномен и тайна еврейства. Не религиозность и не знание традиций определяет степень еврейства. При входе в газовые камеры не сдавали тест на знание Торы. Только осознание сложности своей прошлой и, главное, будущей судьбы. Только понимание особенности своей ситуации - и есть национальное самосознание.

Экскурсовод в Будапеште сказал, что в Венгрии 3 миллиона евреев. Это при том, что на самом деле меньше 80 тысяч - измозолили глаза.

Но из страны евреев можно и изгнать, как некогда Испания, или посодействовать, чтобы сами ушли, как в 60-е Польша, или сейчас Россия. А вот как изгнать из собственной крови?..

Моя родственница Ангелина Тишайшая - по маме русская, по папе еврейка. Воспитана на русской литературе, в интернациональном духе. Первый казус произошел, когда получала «молоткастый, серпастый» советский паспорт. То ли захотелось соригинальничать, то ли поиграть в Ульяну Громову, то ли по молодости и глупости, но записалась еврейкой, хотя могла русской. Второй казус произошел, когда вышла замуж за еврея, так уж сложились обстоятельства. Только брожение в крови - реакция, неумолимая обстоятельствами. Ангелина Тишайшая не любит еврейскую тему, демонстрирует это дьявольским блеском глаз и тихим скрежетом зубов. Она через всю жизнь пронесла это брожение крови, эту «никтомность», двойственность, двуликость. Уж не знаю, на кого она больше в обиде, на папу еврея, что выбрал маму русскую, или на маму русскую, что пошла за папу-еврея, только когда пришло горе и папа умер уже здесь, в Америке, не захотела Ангелина хоронить его по-еврейски, захотела «интернационально» и, может быть, случайно, а, может быть, и не случайно, его холодные, мертвые руки были сложены на груди по-христиански как расплата за брожение. Кстати, удивительно и примечательно, что большое горе и большая радость, как лакмусовая бумажка, высвечивают сложности неоднородно национального состава семьи, Только горе с ними становится горше, а радость безрадостнее.

Произошла трагедия в семье П.Невинной (христианки), она убита мужем (евреем), похоронила её еврейская община, остались дети, детям помогали и помогают все. Убийца И.Безумный в тюрьме. Куда страшнее? Но и к этой трагедии примешался национальный вопрос. Там брожение продолжается не только в жилах семьи, но, как вирус, перекинулось на всю общину: «По какому обряду хоронили Невинную? Может, перезахоронить?», «Не перекликается ли это убийство с распятием?...» И прочее, в не лучшем духе...

Не надо о грустном? Хорошо! Моя другая родственница, тоже Ангелина, но Лукавская, и по папе и по маме еврейка, тоже воспитана в интернациональном духе, без еврейских акцентов, как большинство представителей общности людей под названием Великий советский народ. Она приехала в Америку совсем юной. Еврейством не прониклась, но про него узнала. Узнала, что в Америке корни - дело важное и потому, собравшись замуж за христианина, задумала идти под хупу. Идея эта не показалась Ангелине кощунственной, тем более, что носила эта церемония больше бутафорский, нежели религиозный характер. А вот родители жениха огорчились всерьез. Они не сразу поняли, что хупа - бутафорская, а невеста - атеистка. Своим откровенным недовольством испортили свадьбу. В результате очень интернациональная пара начала жизнь с межнационального конфликта. Может этот брак будет благополучным, но счастливым, мне кажется, не будет, ибо, как только появятся дети, начнется брожение в крови.

Вы спросите: «А чем судьбы других народов лучше или проще?» Не лучше и не проще, но, соединяясь с евреями, никто, нигде не облегчил, а только осложнил свою судьбу. Так может пощадить этих самоотверженцев? Даже те, кто соединяются с евреями для того, чтобы покинуть бывший СССР не проныры, а герои. Отправляясь в иммиграцию по еврейской тропе, они оказываются невольниками, ибо еврейские пособия и льготы требуют весьма длительной видимости еврейства.

В Израиле именно по этой причине много смешанных семей вскоре убегают в третьи страны, а в третьих странах все повторяется, но в других формах. Заманчивые стипендии в еврейских школах, непонятные выплаты в еврейском университете. Приходится грешить и каяться, каяться и грешить. И даже возможность, получив все мыслимые льготы и пособия, самозабвенно уйти в противоположное лоно, не облегчает участи.

Неужто, вышеизложенным я предлагаю запретить смешанные браки?! Это ведь бред! Конечно, любовь, она не спрашивает национальности, вероисповедания и, тем более, записи в паспорте. Полюбили и поженились. Только, если уж выпала судьба, на мой взгляд, не стоит больше держаться за еврейство (Можно оспорить мысль автора. Ведь евреем, в отличие ото всех других национальностей, можно стать, и это не формальная процедура, а действительный переход в новое состояние. История дает тому массу примеров. - Прим. ред.). Уведите детей, как можно дальше от брожения в крови. Не стесняйтесь, воспитать сына в светском учебном заведении, с хорошими светскими манерами честнее, чем водить его в еврейскую школу, получая стипендию, при том, что у него русская мама и совсем не еврейская атмосфера дома.

Не стоит волноваться о приросте еврейского населения в мире. Если еврейство не исчезло на земле за тысячелетия, то не исчезнет еще долго. Ортодоксальные евреи восполнят большую еврейскую семью. В теперешней обстановке для еврейства качество важнее, чем количество. При этом человеческие качества совсем не зависят от брожения в крови. Брожение крови порождает боль и только. А плохими людьми бывают всякие.

Есть в Балтиморе, к примеру, эдакий Максим Петрович Царедворцев («...Вот то-то, все вы гордецы, спросили бы как делают отцы. Учились бы на старших глядя. Мы, например, или покойник дядя, Максим Петрович, не то на серебре, на золоте едал....» А.С.Грибоедов, «Горе от ума». - Прим. авт.), еврей. Жена - нееврейка. Он, бедняга, так привык быть с евреями евреем, с русскими русским, с украинцами украинцем, что вконец растерялся и сам уж, по-моему, не знает, кто он. Как человек активный - он деятельный участник проникновения русского в Америку, весь поглощен событиями в России, а при виде официального лица из России, соответственно своему имени, отчеству и фамилии, бьет челом, как верный холоп. Однако, он же - активный пропагандист еврейства. Можно только догадываться, какое брожение в крови у его детей и внуков. Ну к чему такому держаться за еврейство?

А русское, между тем, проникает в Америку очень заметно. Такое популярное, такое родное, такое понятное русское телевидение, судя по всему, будет приходить в наши дома теперь прямо из России, чтобы подробнее и скрупулезнее знать, что там, и не знать, что здесь. Чтобы в голове накапливались имена и названия фракций в Думе и не осталось места для еврейской и американской жизни.

А такие максимы петровичи не переведутся, они будут, если надо, в рукопашную бороться за право возвращать долг родине. «Автор этих размышлений просто не любит русских», - заподозрит читатель. Не нелюблю, а боюсь, и не русских, как таковых. Боюсь великоросского топора, который вырубил национальные культуры, языки и традиции в бывшем СССР, от армянской, значительно более древней, чем русская, до украинской, восходящей к расцвету Киевской Руси, включая так зверски замордованную культуру идиш. Боюсь портрета мэра российской столицы на обложке предновогоднего русскоязычного издания, появившегося в столице США, боюсь Дома русской культуры (а не культуры), в котором так стремятся бывать евреи, боюсь тех русских родственников, которых так щедро приглашают на постоянное жительство евреи и так охотно принимают еврейские ХИАСы. Нет, не жаль пособий, выделяемых из еврейских денег, и получаемых от еврейских организаций. Если евреи не скупились в 40-е светить абажурами из собственной кожи, то уж не поскупятся банками консервов для бывших соотечественников.

Мы умеем прощать и умеем делиться. Я боюсь, что сдуют тот маленький хрупкий одуванчик нашего национального самосознания, выросший на пепле наших душ. Мы, евреи-иммигранты, ведь еще не ощутили своего национального самосознания. Только-только появилась возможность его почувствовать, а уже так много ветра на этом поле. Я боюсь, что сами евреи-бизнесмены, в угоду своему бизнесу продавшись Золотому Тельцу, удерживают клиентов в русскоязычном вакууме и добивают тем самым еврейство. Я боюсь «Евреев за Христа», боюсь повторений, которые так часто случаются в истории.

Моя американская подруга называет меня «русской». Нет, она не по незнанию, она по определению американского понимания национальности. Родился в Америке - американец, родился в России - русский, родился на Кубе - кубинец. Помни о традициях страны, в которой родился и вырос, используй в жизни лучшее, что приобрел там, и будь при этом американцем. Как просто, как правильно. Только если бы родившемуся в России еврею так больно не напоминали, что он нерусский. И если бы у евреев так надолго не отбирали возможность родиться там, где можно потом называть себя евреем. «Национализм» совсем не такое уж плохое слово, если в нем нет фашизма, нет злобы и ненависти к другим. Как хороши грузины, когда поют и в песнях славят свою Грузию, как трогательны греки, когда танцуют свои «сиртаки».

Иду по музею Катастрофы в Вашингтоне. Экспозиция страшная. «Не такой череп, не такие глаза, не такой нос. Фашисты, проклятые». «А нос, между прочим, действительно не такой» - но это уже тихо себе под нос, а лучше - про себя.

Очень надеемся на Израиль, может там появится другой, обыкновенный сорт евреев, которые не стремятся быть лучше других, не пытаются учить других, не лезут управлять другими, не торгуются за право владеть телеканалами и корпорациями не коренных для них стран, не пребывают советниками и заместителями начальников, получая первый удар. Не дразнят соседей по дому своим благополучием и всегда имеющейся возможностью «слинять» за кордон. Может, новому поколению евреев, родившихся в Израиле, важнее быть сильнее, чем умнее. Пусть не мешают им, и они не будут мешать другим «жить единым человечьим общежитием».

А Пушкин у нас действительно общий, только на сей раз я благодарна Николаю Васильевичу Гоголю, с которым с большим удовольствием и радостью встретилась недавно в парижском театре «Комеди Франсес» (Не могу предположить, что автор не знает о патологическом антисемитизме Н.В.Гоголя, но поскольку встреча с ним состоялась в Париже... кому Париж не вскружит голову. А может это его (автора) все еще недостаточно развитое национальное самосознание? - Прим. ред.), где во время представления комедии «Ревизор» захотела написать эти размышления по национальному вопросу. Может быть, герои моих размышлений, дай Бог, не узнают себя и не обидятся за категоричность, граничащую со злостью.

А может, узнают и простят. Это ведь не мнение, а всего лишь размышления, и уж, конечно же, не истина в последней инстанции. ("Спектр")