Зиновий Зиник
Блуждающая боль

Есть нечто такое, что существует вне тела, но одновременно является его душой?

Мой отец, потерявший в войне с нацистами левую ногу (ниже колена), рассказывал, что он многие годы после ампутации чувствовал боль от ранения в давно исчезнувшей голени. То же самое чувствовал я, когда на днях мне вырвали разболтавшийся передний зуб слева. Боль исходила от нерва, которого давно не было. Так дергается лапа, отделенная от тела лягушки. Так шевелятся части рассеченного червяка. Значит, есть нечто такое, что существует вне тела, но одновременно - его дух: душа, что ли? Человек - червь земной.

Может быть, в какие-то моменты все, кого мы любим и без кого жить не можем, действительно соединяются "невидимыми нитями", становятся неким единым целым, и когда боль возникает в какой-то части тела у одного из нас, то у другого (или другой) тоже возникает того же рода заболевание? Моя зубная боль была продолжением боли, начавшейся еще в Москве, после встречи с отцом, в позвоночнике, в крестце и левой ноге (воспаление берцового нерва). Я стал хромать на левую ногу. Как отец на протезе.

Протезность появилась и в моих зубах в виде моста: он давил на десну, как у отца протез на культю. Другое объяснение - это возникновение неожиданных связей во Вселенной в некоторые ключевые моменты истории. То, что зоологи и мистики называют эффектом бабочки: стоит бабочке в верховьях реки Амазонки взмахнуть крыльями, в Иране может произойти землетрясение или наводнение в Англии. Известно, что, если в нью-йоркской подземке убили крысу, среди крыс в Лондоне начинается дикая паника. Евреям эта сверхчувствительность тоже хорошо знакома. Все мы (не только евреи) явно чего-то не то делаем, не понимая серьезных последствий наших актов для всего человечества, как деревенский болван из чеховского рассказа "Злоумышленник" не мог понять, какая связь между железнодорожной катастрофой и тем фактом, что он регулярно отвинчивал винты и гайки с железнодорожных рельс для грузила к своей удочке. Сам я все всегда принимаю на свой счет: что же, думаю, сделал я за пакость, я, убийца и злодей, из-за чего и начались нынешние наводнения и железнодорожные катастрофы в Англии? Такая мания величия, прикрывающаяся чувством вины.

Свою хромоту я называю комплексом Якова - он, как известно, охромел, пытаясь перебороть Бога. Я не хочу сказать, что я богоборец - я, скорее, борюсь с собственной тенью. Я впервые серьезно столкнулся со стоматологией и наведением мостов в челюсти в Иерусалиме, где мне по приезде из Москвы выдрали несколько зубов. Эмиграция, так сказать, как выдирание корней. Из-за отсутствия чего-либо значительного за душой вроде эдипова комплекса приятно приписать собственные физические ущербы чему-то библейскому или древнегреческому. Мысль приобщает. Мысль соединяет. Мысли тоже действуют на нас, материализуясь, из фантазий становясь фактом. Это еще философ Витгенштейн утверждал: все, что мы способны вообразить в уме, уже где-то существует.

Нужно только соединить эти два явления - мысль и предмет. Чем больше мы думаем о женщине, тем ближе она нам становится, пока в конце концов из этой связи не рождается ребенок. Есть опасность, что от огромного количества мыслей в мире возникнет столько материи, что Богу, чье имя неназываемо (немыслимо), уже некуда будет деться от материализации идей и вся Вселенная в конце концов взорвется, как пивная бутылка в морозилке. Пиво замерзает, кристаллы растут, количество льда начинает распирать бутылку, пока она не разлетается на куски. Если, конечно, холодильник не испортится и процесс рокового осмысления не приостановится.

Но в процессе этой кристаллизации льда возникают невероятные многочисленные связи между, казалось бы, не связанными до этого точками. Картина мира меняется, мы поражаемся встречами, прощаниями, метаморфозами. Но с божественной точки зрения эти перемены - человеческая иллюзия. Сумма добра и зла, материальной и ментальной субстанции, телесного и душевного в мире постоянна. Древние греки (co слов моего соседа Джима Болдуина, начитавшегося по истории философии Бертрана Рассела) верили, что Вселенная - как кожаный мешок, где внутри оливковое масло и вода: они не смешиваются, но когда надавливаешь на этот эластичный сосуд, конфигурация смеси внутри меняется, не меняясь в количестве, и оливковое масло появляется в совершенно неведомых местах в зависимости от нажима. То же самое и с болью, блуждающей вроде этого масла между разными людьми. Далекое становится близким в этом кожаном мешке общей мысли.

За примерами ходить недалеко. Новая электронная версия "Нового времени" (www.newtimes.ru) возбудила меня возможностью читать в Лондоне своих любимых авторов, а не только самого себя в этом еженедельнике. Заглянул первым делом в бесподобную Катю Дробязко. И чего же я там читаю? Про ее знакомую, которая специально расковыряла себе передний зуб, чтобы быть похожей - в улыбке? - на Аллу Пугачеву. И дальше - про финансовые трудности подражания Мику Джаггеру с его брильянтовым зубом. Сунулся я и в электронный архив журнала, кликнул наугад какой-то номер, и здрасьте: читаю про то, что труп Гитлера опознали по четвертому зубу верхней челюсти. Мы видим лишь то, что хотим, и хватаем только то, что нам по зубам.

Я так возбудился от этих совпадений, что отправился выпить в наш местный паб "Сэр Ричард Стил". Кого же я там встречаю? Джима Болдуина, несостоявшегося писателя и рьяного читателя всего, что попадается ему под руку. То, что я его встретил в пабе, неудивительно: он оттуда практически не вылезает. Поразило меня другое - отсутствие переднего зуба. Он был нетрезв и игриво заявил, что потерял зуб, занимаясь оральным сексом с Джил Рассел. В этот момент в паб вошла Джил Рассел собственной персоной, и Джим Болдуин почему-то поспешил ретироваться. Джил сказала, что у нее страшно болит левое плечо: она в очередной раз выгнала Джима из дома, влепив ему левой рукой (Джил у нас левша) куда следует, и в результате слегка растянула плечо. "Куда следует" - это, стало быть, по зубам. Если это называется "оральным сексом", то как следует называть мою хромоту из-за боли в крестце, с которой я и начал свое рассуждение?