Николай Сванидзе: У демократии много минусов...

Владимир Нузов (Нью-Джерси - Москва)

Взять интервью у телеведущего Николая Сванидзе меня побудила простая симпатия к нему. Он интеллигентен, рассудителен, неамбициозен...

- Николай Карлович, позвольте мне, чье имя-отчество Владимир Ильич, начать с несерьезного вопроса: ваш отец был назван в честь "основоположника"?

- Именно так. Мои бабушка и дед - старые большевики, этим все объясняется.

- А к Екатерине Сванидзе, первой жене Сталина, они имели отношение?

- Это однофамильцы, но люди схожей судьбы. Мой дед, Николай, меня назвали в его честь, был секретарем Тифлисского обкома партии. Потом его назначили зампредом Совета министров Закавказской федерации. Одно время под его началом служил Лаврентий Берия - он стоял во главе ЧК. Они тогда, как потом выяснилось, не вполне понравились друг другу, и когда Берия стал большим человеком, по существу, хозяином Грузии, для деда это имело печальные последствия. Он поработал какое-то время и министром путей сообщения Украины, пользовался покровительством Орджоникидзе. Но когда Орджоникидзе не стало, деда арестовали в кабинете первого секретаря ЦК компартии Украины Косиора, которого через две недели тоже арестовали. С тех пор о деде не было ни слуху, ни духу, через много лет показали его реабилитационное дело: дата смерти отстоит от даты ареста на неделю.

- Спрошу теперь вас как историка, выпускника исторического факультета МГУ: какому периоду истории России соответствует нынешний?

- Строго говоря, сегодняшний день не соответствует никакому, он уникален. Но, если угодно, я бы сказал так: нынешнее время в истории России соответствует последовавшему после отмены крепостного права, то есть мы имеем начальный этап развития капитализма. Но если в Англии, Голландии этот этап длился веками, то сейчас вместо веков - годы, процессы происходят стремительно.

- Столь же стремительно протекала ваша карьера на телевидении. Как правило, такую карьеру сопровождают завистливые взгляды...

- Я их никогда не чувствовал. Во-первых, потому, что я сделал карьеру в эпоху перемен, когда быстрых карьер было очень много. Во-вторых, у меня много недоброжелателей - но не потому, что я сделал, как вы сказали, стремительную карьеру, а в связи с политической поляризацией общества. Я никогда не пытался занимать нейтральную позицию, имел обыкновение говорить то, что думаю. Поэтому, естественно, у меня было много друзей и - врагов. А завистливых взглядов коллег я, честно говоря, не чувствовал. В условиях капитализма понятие блата теряет смысл. Если у человека есть способности, а на телевидении это видно, как нигде, то - вперед: пишите так же, ведите так же программы, обходите на повороте! На телевидении условия работы жесткие, дела конкретные, успехи-неуспехи очень хорошо видны, получилось - получи пряник, не получилось - кнут. Отсидеться в окопе невозможно. Но это имеет свои плюсы: все видно!

- Ваша программа "Зеркало"... Не могли бы вы сформулировать ее кредо?

- Мне никогда не приходило в голову думать о каком-то лозунге, девизе моих передач. Но о "Зеркале" я бы сказал так: что ни делается, все к лучшему. Да, наверное, так, потому что я, по большому счету, - оптимист. На бессознательном, желудочном, что ли, уровне. Я считаю, что если нет атомной войны, то все слава Богу.

- Ну а захлестнувшие страну преступность, экстремизм?

- Преступность - это, безусловно, плохо, но я считаю, что она - естественное следствие революционных изменений, происходящих в нашей стране. Следствие страшное, неизлечимое, я не знаю, что с ним делать. Потому что эта преступность не простая, это - метастазы, проникшие во все поры общества. Это результат очень глубинных причин, скажем, многовекового неуважения к закону, массовых убеждений людей, что не обманешь - не продашь. Назову также очень глубоко проникшую лагерную психологию и так далее. Мы имеем не просто преступность, а криминализацию общества. Сколько лет понадобится, чтобы она свелась к минимуму? Никаких прогнозов у меня нет, может быть, двести, может, это навсегда. А может, через десять лет преступность пойдет на убыль, я не знаю. Пока не видно никаких признаков минимального успеха, неясно, как с преступностью бороться, поэтому делать прогнозы бессмысленно.

- Вы как-то сказали, что стараетесь растолковать народу смысл происходящего, объяснить ему, что к чему. А как же мудрость народа?

- Мудрых народов нет, как и глупых. Я к народу отношусь не цинично, скорее - рационально. Народ никогда не был истиной в последней инстанции. Средний уровень образованности нашего народа низкий, средний уровень его либеральности - очень низкий. Народ никогда не был коллективным мудрецом - ни во времена Сократа, ни во времена Джордано Бруно. На поставленный народу несколько сот лет назад вопрос, вертится ли Земля, он бы ответил: нет, не вертится. Сейчас все бы сказали: вертится, но не потому, что глубоко верят в это - им наплевать, а потому, что смутно вспомнили бы учебник. Народу нужно объяснять, показывать, народ нужно вести. Нельзя идти за народом! У демократии много минусов, но лучшего устройства, чем демократия, пока нет. К нашему народу, как ко всякому другому, я отношусь с огромным уважением, но идеализировать народ нельзя...

- Еще год назад, до 11 сентября, в российском народе очень сильны были антиамериканские настроения. Они исчезли сейчас или притаились?

- Острота негативного восприятия Америки, несомненно, снизилась. Это вполне естественно, причин две. Первая, но не по значению: да, вроде бы, вместе против мирового терроризма, хотя он в России не воспринимается конкретно. Тем не менее, по радио люди слышат, смотрят по телевизору: где-то там мы - союзники. Против кого толком - непонятно, но вместе боремся, значит, - свои. Значит, Америка уже не враг. И второе, но, может быть, важнейшее: роль Путина.

- Вы считаете, что народ верит Путину?

- Путин народу нравится, он ему верит. Даже не на разумном уровне - на эмоциональном. Влюбленная женщина верит ведь сердцу. Посадите перед ней двух человек: академика математика и ее возлюбленного. И если академик скажет, что дважды два четыре, а ее возлюбленный - восемь, то кому она поверит? Она скажет: академик, конечно, человек умный, но я верю не ему. Путину верят, и когда Путин говорит, что мы с Америкой союзники и у нас общий враг, это постепенно, раз за разом, влияет на настроение людей.

- Российское правительство все сейчас делает правильно?

- Я не могу вам сказать, поскольку я не экономист. Нынешнее правительство технологично. Я мог бы говорить, скажем, о том, нравится мне или не нравится знаковое правительство Гайдара. Я мог бы в этом плане говорить о знаковом правительстве Примакова. А о нынешнем правительстве могу лишь сказать, что оно либеральное - по составу игроков. Все ли оно делает правильно, я не знаю. Я могу лишь ориентироваться на мнение авторитетных для меня людей. Думаю, что правительство неплохое, но могло бы быть энергичнее. На него влияют некоторые факторы, в частности, страх потерять доверие президента и страх уронить его рейтинг. Сейчас неплохая экономическая ситуация, поэтому у членов правительства есть осторожность, как у врачей: главное - не навреди. Мне кажется, им немножко не хватает дерзости, они сверхосторожны.

- Кроме "Зеркала" вы ведете другие программы. Отдыхать-то успеваете?

- К работе я отношусь скорее по-американски, а отдыхаю по-русски. Я не могу себя назвать заядлым трудоголиком. Когда нужно работать, я работаю, а работу ради работы я не вполне понимаю, хотя работу свою люблю.

http://www.vestnik.com/issues/2002/0710/win/nuzov.htm