На главную

 Полезные ссылки
 Новости
 Форумы
 Знакомства
 Открытки
 Чат
 Гостевая книга

 Интернет-журнал
 Истоки
 О духовном
 Богом избранный
 Земля обетованная
 613 мицвот
 Время испытаний
 Персоналии
 Книжная полка
 Еврейский треугольник
 Мужчина и женщина
 Наш календарь
 
 Информагентство
 Хроника событий
 Пресса
 Из жизни общин
 Мы и политика
 Колонка редактора
 Наше досье
 Фотоархив
 
 Интернет-лоция
 Каталог ресурсов
 Еврейские организации
 
 Деловой мир
 Торговая площадка
 Инвестиционная площадка
 Площадка высоких технологий
 Бизнес-услуги
 Новости бизнеса
 Котировки и курсы
 e-Ресурсы
 Бизнес-досье
 
 Бюро услуг
 Благотворительность
 Дорога жизни
 Житейские услуги
 
 ОТдых И ДОсуг
 Стиль жизни
 Вернисаж
 Еврейская мама
 Еврейский театр
 Игры он-лайн
 Анекдоты, юмор
 Шпиль, балалайка
 Тесты
 Гороскопы
 Один дома
 Виртуальный роман
 Конкурсы
 Виртуальные открытки
 Знакомства
 Тутти-еврутти
 
 Наш клуб
 Концепция
 Как стать членом клуба
 Устав IJC
 Имею сообщить
 Гостевая книга
 Чат
 Форумы
 Конференции
 


Реклама на IJC

RB2 Network

RB2 Network
Реклама на IJC


"Надеюсь, самые счастливые дни еще не прожиты"

“Мамины глаза”, или “Музыка без границ”

МАЙЯ НЕМИРОВСКАЯ

Вначале 80-х по заданию редакции “Известий” я сопровождала Героя Советского Союза, маршала СССР Ивана Христофоровича Баграмяна в поездке по памятным ему местам Закавказья. Легендарного полководца Второй мировой войны принимали повсюду с царскими почестями. Я буквально валилась с ног от усталости и ужаснулась, услышав, что в Тбилиси нам “под занавес” еще предстоит послушать концерт детского ансамбля “Мзиури”. Концерт состоялся во Дворце пионеров — белокаменном дворце бывшего наместника Российского императора на Кавказе. Маленькие артисты лихо отплясывали грузинские танцы, звучали многоголосые хоровые песни в виртуозном сопровождении ударницы. И вдруг на сцене появилась в школьном форменном платьице хрупкая девчоночка с огромными русалочьими серо-зелеными глазами. Уверенно пересекла сцену, сняла с подставки микрофон и властно, словно профессиональная певица, кивнула оркестру. “Ох, и запищит эта пигалица!” — едва успела подумать я, инстинктивно втянув голову в плечи, как в тишину зала ворвался неподражаемой силы и красоты тембра, чуть вибрирующий на высоких нотах голос необъятного диапазона. Завороженная, я не могла поверить, что этот дивный голос принадлежит стоявшей на сцене “пигалице”, как я мысленно окрестила тогда солистку ансамбля “Мзиури” 12-летнюю Тамрико Гвердцители. После концерта маршал Баграмян нежно обнял девочку, поцеловал ее, пожелал успеха. А неподалеку, не скрывая радостной улыбки, стояла молодая красивая женщина с теми же русалочьими глазами — мама юного дарования Инна Владимировна (в девичестве Кофман), воспитательница тбилисского Дома пионеров. Ей выпала нелегкая доля одной поднимать своих детей, которые, повзрослев, сделали ее счастливой: сын Павел стал программистом, а дочка Тамара — замечательной певицей.

Сначала худенькая, с чудесными глазами девушка в скромном платьице своим волшебным, потрясающей силы голосом покорила избалованную московскую публику. А потом были гастроли в Европе, Америке, ей рукоплескали “Олимпия”, “Карнеги-холл” и другие престижнейшие залы мира. Вернувшись, она предстала перед российскими зрителями прекрасной дамой в элегантных, в стиле высокой французской моды туалетах, подчеркивающих красоту ее лица, высокой шеи и удивительно пластичных рук. Они, как живые существа, участвуют в ее песне, помогая певице творчески прожить на сцене каждое мгновенье, а голосу выразить всю ее эмоциональность, предела которой, кажется, нет.

В многообразном репертуаре певицы собственные песни, среди которых — “Посвящение жен -щине”, “Спасибо музыка, тебе”, “Грузия”, композиция из песен Эдит Пиаф “Моя любимая Пиаф” и другие, а также целое концертное отделение из еврейских песен. Вряд ли ошибусь, сказав, что исполнить “Хава нагила” лучше, чем это делает Тамара Гвердцители под собственный аккомпанемент на фортепьяно, невозможно.

— Тамрико, вы ощущаете себя еврейкой?

— Мой отец — грузин, я родилась и большую часть жизни прожила в Грузии, естественно, ее культура оказала колоссальное влияние на мою жизнь и творчество. Но меня родила и вырастила еврейская мать, и с годами я все больше ощущаю свои еврейские гены. Помните мою песню “Мамины глаза”? Это не еврейская песня, но еврейская мелодика осязаемо звучит в ней. Получается это как бы само собой. Знаете почему? Каждый раз, когда пою эту песню, я словно смотрюсь в глаза моей любимой мамочки и молю Б-га об их бессмертии,

— Такое место занимает мама в вашей жизни?

— Не мыслю себя без мамы ни в повседневной, ни в творческой жизни — она мой первый и главный советчик. Она освободила меня от всех житейских забот, помогает воспитывать моего сына Сандро — ему уже 14 лет. Я подолгу бываю на гастролях, и заботливая материнская рука необходима постоянно.

— Мама понимает, что ее дочь — замечательная певица? И.Я. (мама) — Мама понимает, что она совершенно бессильна создать своей талантливой дочери такие условия, чтобы не только ее музыка и песни не знали границ, но и жизнь — недругов.

Т. Г. — Мама не хочет, чтобы жизнь дочери все время протекала в борьбе, когда зачастую непонятно, почему и за что приходится бороться. То ли за право петь собственные песни в нестандартном регистре, то ли взять ноту на бемоль выше, чем кто-то другой... Дело доходит до того, что некоторые “звезды” ставят условием своего участия в концерте неучастие в нем Гвердцители.

— Ваш мальчик последует по стопам мамы?

— Вряд ли, хотя у него отличный слух. Он поет, но стал стесняться, видимо, сказывается возраст. Вообще же он личность творческая и понимает, что всерьез заниматься музыкой надо с раннего детства.

— А когда вы начали петь? И. В. — Хотите верьте, хотите нет, но Томочке было всего десять месяцев, когда она пропела целую музыкальную фразу, и дедушка предсказал, что она станет певицей. Над ним подшучивали, а он всерьез стоял на своем. В годик у девочки был свой “репертуар”: песни на русском и грузинском самых различных жанров, включая цыганские романсы. В три года она начала подбирать мелодии одним пальчиком на рояле, жаловалась, что остальные пальцы ей мешают, и собирала их в кулачок. В шесть уже аккомпанировала себе, выстраивая такую сложную гармонию, что невозможно было понять, как ребенок может так слышать. В семь лет, увидев фильм “Шербурские зонтики”, Тамарочка горько расплакалась, словно впервые осознала, что на ее глазах разыгралась человеческая трагедия.

Т.Г. (смеется) — Так состоялось мое первое знакомство с великим Мишелем Леграном. Разумеется, тогда я не могла понять его гениальной музыки, однако почувствовала, что она какая-то “другая”, “непохожая”. Хотелось слушать ее бесконечно .

.

— И вам посчастливилось познакомиться с Леграном?

— О, да! И не только выступать вместе — он написал для меня песни. Мы познакомились во время моих парижских гастролей. Должна сказать, что первый концерт стоил мне колоссальных нервов. Публика изначально приняла меня, иностранку, крайне настороженно, что, кстати, характерно для французов. Они не хотят ни американизации, ни иностранцев, и не скрывают этого. Но стоило мне запеть, как настороженность растаяла, и я почувствовала себя спокойно и уверенно, пела на русском, грузинском, французском, я довольно сносно владею им.

И.Я. — Для подготовки первого концерта в Париже Тамаре выделили пустую студию. Дали ноты и велели спеть а капелла, то есть без инструментального сопровождения, и когда она выполнила задание, спросили удивленно:“Где вы учились?” — “В Тбилиси”.— “ Где это?” — “В Грузии”. — “А Грузия где?”.

Т.Г. — После первого моего выступления в Париже на сцену поднялся кто-то из публики и сказал, что Париж запомнит имя “Тамара”. Один из последующих концертов закончился знакомством с месье Леграном. А три месяца назад в самом престижном зале Киева “Украина” в заключение Международного фестиваля “Славянский базар” состоялся замечательный концерт. В нем участвовали Государственный симфонический оркестр Украины, маэстро Легран и я. Рассказывать о нем нет смысла, его надо увидеть и услышать. Ярким было все: потрясающе звучал оркестр, в замечательном настроении пребывал Мишель (для него мучительны репетиции, на сцене в концертах он ликует). Два рояля стояли один напротив другого. Легран сам вел концерт на английском и требовал, чтобы я переводила каждое его слово. Маэстро был в своей стихии, импровизировал, менял на ходу тональности, но я всегда поспевала за ним. Мы играли, пели дуэтом. Во втором отделении я исполняла песни Леграна из кинофильмов — и специально написанные им для меня, и созданные маэстро, когда я была еще девочкой, — все они, вся его музыка вечные.

Концерт в Киеве — событие в мировой культурной жизни в рамках проекта “Музыка без границ”. Российское ТВ не спешит показать его телезрителям. Но я обращусь к министру культуры РФ, слава Б-гу, Михаил Швыдкой — высокообразованный, творческий человек. Сделаю все, чтобы Москва, одна из культурных столиц Европы, увидела это неповторимое событие и, главное, маэстро Леграна в нем.

— Вы часто бываете в Израиле с концертами?

— Почти ежегодно. Мне там очень хорошо поется, израильтяне тепло, с любовью принимают меня. Вот и сейчас готовлюсь к гастролям в Израиле Вместе с Кобзоном и Дементьевым будем выступать в Иерусалиме, Хайфе, Тель-Авиве. Израильтяне удостоили меня чести посадить в Парке Мира дерево рядом с деревьями, посаженными Горбачевым и Колем, и я это высоко ценю.

— Ваша любимая песня?

— Вопрос сложный, пожалуй, оставлю его без ответа. Любовь к песне проверяется тем, что я не устаю ее петь в концертах, а их бывает до пятнадцати в месяц. Свою творческую жизнь реализую только на сцене, а не на ТВ или в клипах. Есть песни, которые готова петь ежедневно. Как не похожи день на день, так и сегодняшнее исполнение может быть иным, чем вчерашнее. В репертуаре остаются песни, долголетие которых определено судьбой, временем и публикой. К ним, как правило, относятся грузинские народные песни, в которых душа и бессмертие народа. И песни на стихи Марины Цветаевой, в основном на мою музыку. И еврейские песни, я пою их на иврите. И французские песни — в них чувства, связанные с целым отрезком моей жизни. Песни не меняются, но когда я их пою, они воспринимаются слушателями так, словно звучат впервые — У кого вы одеваетесь?

В основном, у французов и не намерена изменять им. Большая удача — оказаться во Францииком возрасте, когда еще не поздно отшлифовать свой вкус, что-то пересмотреть в нем. Французы и итальянцы мне бесконечно близки. Может быть, потому, что в Грузии изначально превалирует европейское направление, а может быть, и потому, что французы оценивают меня как индивидуальность, мой голос, пластику, темперамент. Они считают: никто не может быть темпераментнее маленькой женщины с большим голосом. Прожив в Америке более четырех лет, я так и не смогла найти себя в американском стиле жизни, американской моде. — И решили уехать.

— В Америке я очень скоро поняла, что живу вдали от тех мест, которые люблю, где мое творчество особенно популярно, — от России, Грузии, Израиля, Франции, Германии, Швейцарии. А выезжать туда на длительные гастроли — значило расставаться надолго с мамой и сыном. И как только его знания английского достигли нужного уровня, мы решили вернуться в Москву. Отсюда ближе моя родная Грузия, мои любимые Израиль и Франция. В Америке же я время от времени с удовольствием гастролирую.

— Что нового привнесла в ваше творчество Америка?

— Я очень люблю европейскую и американскую поп-музыку и джаз. Но, живя в Америке, поняла: джазовой певицей надо родиться. Есть музыканты, блестяще играющие на многих инструментах, но им никогда не сыграть на “дудуках” — национальном инструменте кавказцев, для этого нужно родиться с определенным цветом кожи, кровью и темпераментом. Так и с джазом. Мне повезло: я нашла свою органику в жизни, музыке, и не могу быть никакой другой, только такой, это как природное явление — ветер, снег... В музыке самое большое достижение — это найти себя. Есть глупейшее выражение: “найти свою нишу”. Не “нишу”, а свою каплю в океане музыки — вот удача!

В США я обратилась к этнической музыке, на это меня навел джаз. Слушая ее, поняла, что очень интересно вплести в нее “свое”, как бы “совместить несовместимое”.

— Вы любите домашнее хозяйство, готовку?

— Все домашние заботы взяла на себя мама, хотя в принципе я человек домашний, это результат маминого воспитания. Готовить люблю салаты, самые разные, и опять же совмещать в них несовместимое.

— Это характер — совмещать несовместимое?

—Пожалуй, так И прежде всего— в творчестве.

— Припомните свой самый счастливый и самый трудный день.

— Самый счастливый... Отвечу словами героини французского фильма: “Надеюсь, самые счастливые дни еще не прожиты”. А трудный... В творческой жизни их было немало. В Донецке, например, я, не оправившись после операции во время гастролей в Одессе, не отменила сольного концерта. Ситуация была известна публике, и она минут пять стоя аплодировала мне, едва я вышла на сцену. Бывают и такие оскорбительные ситуации, когда тебя вышвыривают из объявленного концерта, причем буквально за несколько минут до выхода на сцену. Значит, кому-то здорово помешала, и этот “кто-то” сумел “под занавес” принять “жесткие” меры. Но случается и так: твоим именем приманивают публику, заявляют в программе, а ты даже не знаешь об этом. Ничего не попишешь — издержки производства, с ними можно бороться, хотя безумно жалко тратить на это время и силы.

— Какой эстрадный жанр вы считаете самым сложным?

— Концерт, несомненно. Выстроить его правильно, эмоционально — крайне сложно. Неверный шаг, не “та” песня, не “тот” вставной номер — и все насмарку. Каждый новый концерт стоит мне и режиссеру многих раздумий. Концерт — как лоскутное одеяло, составленное из мелодий и стихов авторов с самыми разными почерками, но эта “ло-скутность” не должна быть заметна, на свет должно явиться единое эмоциональное целое. Даже великая Эдит Пиаф, составляя концерт, подолгу гадала и ворожила над ним.

— Признаюсь, меня поначалу обескуражила ваша дерзость, когда я услышала композицию на песни Пиаф в вашем исполнении.

— Не только вас (смеется)! Видели бы вы первую реакцию французов! Позже, оценивая этот шаг, поняла, что надо было полностью отключиться, чтобы выйти на сцену и внаглую запеть перед французами песни Пиаф, притом не подражая ей. Правда, главный продюсер концертов, ныне покойный Альбер Сафарти, и продюсер Марсаль Наим уверили меня, что я поступаю правильно. И оказались правы: после секундного оцепенения публика запела вместе со мной. А потом были овации. Парижане преподнесли мне полный набор дисков с песнями Пиаф, это драгоценный подарок.

— Ваши ближайшие творческие планы.

— Завершаю запись диска с песнями на стихи Марины Цветаевой, музыка — моя. Это элитарный проект, думаю, на него найдутся любители.

— Ваша творческая судьба, слава Б-гу, складывается более чем удачно. А ваша женская судьба, вы счастливы?

  • О, да! Рядом со мной любящий, нежный и верный друг. Надеюсь, самые счастливые дни мы
  • проживем вместе.
  • АЛЕФ



сделать домашней
добавить в закладки

Поиск по сайту

Самые читаемые страницы сегодня

Анонсы материалов
© Copyright IJC 2000-2002   |   Условия перепечатки



Rambler's Top100