Миша Гальперин: "Если психологическая адаптация иммигранта проходит успешно - всё остальное становится на свои места"

Семён РЕЗНИК (Вашингтон)

Миша Гальперин - генеральный директор Еврейской федерации Большого Вашингтона - приехал вместе со своими родителями в Соединенные Штаты из Одессы в 1975 году, когда ему было 18 лет. Он окончил Еврейский университет в Нью-Йорке, где специализировался по теоретической физике, затем защитил диссертацию по психологии, а впоследствии стал работать в еврейских общественных организациях, с которыми и связал свою судьбу.

- Скажите, Миша, как же так получилось, что вы увлекались физикой, потом психологией, а занялись вот такой общественной работой?

- Когда я еще был студентом, я начал понемножку подрабатывать в еврейской общине. Таким образом, я понял, кто помог мне и моей семье, когда мы еще выезжали из Союза и когда попали сюда: это целая сеть организаций по всей стране и за рубежом, которые работают с детьми и
подростками, занимаются социальной помощью, образованием, работой с престарелыми и оказывают помощь во всем, что бывает нужно человеку в жизни. Меня очень привлекла работа в этой области, основанная на принципах еврейских ценностей, которые уходят в века. А для физики, боюсь, у меня "оказалось недостаточно воображения". Так когда-то сказал Резерфорд о своем студенте, который стал поэтом.

- А психология? Ведь тема вашей диссертации была посвящена как раз адаптации эмигрантов?

- Совершенно верно. Во-первых, я сам прошел через это, хотя был еще молодым человеком. Но я видел, что происходило и с моими родителями, и с другими людьми, которые через это проходили. И для того, что бы посодействовать процессу адаптации, сделать его успешным для тысяч моих
соотечественников, я занялся этим вопросом и изучал, как это происходит не только с еврейскими иммигрантами из Союза, но со многими
поколениями и потоками иммигрантов и беженцев из разных стран. Мне это показалось не только очень интересным, но и очень важным. Америка, в конце концов, - это страна иммигрантов, тем не менее, для многих приезжающих сюда людей вначале - это очень тяжелый процесс, и его
психологическая напряженность не очень хорошо понимается теми, кто их принимает. Да и люди сами не ожидают тех трудностей, которые у них возникают - многие трудности, в том числе и материальные. Но я пришел к выводу, что психология этого процесса - наиболее важный фактор, и что если психологическая адаптация проходит правильно и успешно, то все остальное становится на свои места.

- Вы начали, как я понимаю, с какой-то рядовой работы, и вот вы - генеральный директор общины Большого Вашингтона и занимаетесь уже далеко не только вопросами иммигрантскими, но и многими другими. Как сложилась эта ваша работа, что вы делали в Нью-Йорке сначала?

- В Нью-Йорке я проработал порядка 10 лет в организации, которая занималась вопросами психологической помощи, работой с подростками, с семьями, с детьми. И там я начал работать с иммигрантами из бывшего Советского Союза, а также и с иранскими эмигрантами, и с другими. Я заметил кое-какие закономерности, показал это в своей исследовательской работе и на основании этого предложил некоторым фондам, еврейским и государственным организациям идеи о том, как сконструировать процесс - то, что тогда называлось абсорбцией, то, что я называю более
политически корректным словом "интеграция". Эти идеи были приняты, мне удалось найти на это средства, я сделал несколько программ, которые оказались очень успешными. И к тому моменту, когда началась четвертая волна эмиграции, в конце 80-х годов, меня пригласили реорганизовать всю систему интеграции еврейских иммигрантов из Союза в Нью-Йорке, куда приезжает примерно половина всех еврейских иммигрантов. Организация, в которой я начал тогда работать называется "Наяна" - "Нью-йоркская ассоциация для новых американцев". Она работала не только с еврейскими беженцами, начиная с 1949 года, после Катастрофы, когда целые группы людей приезжали из лагерей в Европе, но и с венгерскими эмигрантами после 56 года, с румынскими, с иранскими.

- Фактически не только евреями?

- Да, совершенно верно, мы работали с людьми из Вьетнама, Афганистана, из Тибета, из других мест. Большинство еврейских организаций считают важным и необходимым в части своей деятельности заниматься не только еврейским населением, но и общими проблемами.

- И вот последние два года вы возглавляете Федерацию еврейских организаций Большого Вашингтона. Это очень большая и разнообразная работа, и, как я понимаю, она связана не только с иммигрантами. Но иммигранты, насколько я знаю, занимают большое место в вашей душе и в ваших
интересах.

- Безусловно. По личным и другим причинам. Организация, которой я руковожу, работает вообще со всей еврейской общиной Вашингтона. У нас здесь порядка 200 тысяч евреев, и вместе с аналогичными организациями других больших еврейских общин Соединенных Штатов мы помогаем и финансируем работу еврейских организаций за рубежом. Здесь, в Вашингтоне, у нас около 80 организаций - от еврейских школ до общинных центров, до дома для престарелых. И русскоязычная еврейская община…

- Из этих 200 тысяч евреев, которые живут в районе Большого Вашингтона, какая часть приходится на выходцев из России?

- Вы знаете, мы как раз сейчас анализируем информацию, полученную от исследования, которое мы провели весной, и мы будем знать более точно в сентябре-октябре, но предположительно здесь порядка 15 тысяч евреев из бывшего Советского Союза. И я хотел бы добиться двух вещей. Во-первых, помочь этой группе людей интегрироваться и воспользоваться всеми теми положительными аспектами участия в американской еврейской жизни,
которые только возможны. И, с другой стороны, - это важно и для американской еврейской общины. Это важно с двух точек зрения: во-первых, у эмигрантов из России есть чему научить американских евреев… И, одновременно, - есть чему научиться у них. А кроме того, я часто слышу от американских друзей, знакомых, с которыми я работаю, о том, что вот такая, почти невидимость русскоязычной еврейской общины их несколько удивляет, поскольку американская еврейская община работала так тяжело и так вдохновенно для освобождения советских евреев, принимала их здесь… А где они теперь?

- Не видно отдачи, да?

- Да, многие считают, что не видно отдачи.

- Я думаю, тот факт, что вы, выходец из России, теперь возглавляете Федерацию Большого Вашингтона, - открывает к этому больше путей. Я уверен, что многие люди, особенно те, кто приехал в другие города, а потом переселились в район Вашингтона, потому что получили здесь работу - они просто не знают, куда идти, зачем, что делает эта организация, где она находится…

- Безусловно. Во многих местах тот опыт взаимодействия с еврейским миром, который у эмигрантов был, да и есть - не очень удовлетворительный. Да и ожидания людей, принимавших эмигрантов, тоже были довольно далеки от реальности. Американские евреи ожидали или Натанов Щаранских, или своих дедушек и бабушек, а приехала группа людей - особенно в Вашингтон - высокообразованных, мотивированных…

- И далеких от еврейской жизни…

- Далеких от практической еврейской жизни, как это понимается здесь. Для рожденных и выросших в Советском Союзе еврейство - это
национальность, это народность, это история и культура, а не ритуалы и религия, что для большинства американских евреев на сегодняшний день определяет еврейство. С моей точки зрения, это - и то, и другое. Этот вопрос и является ключевым. Могут ли русскоязычные евреи помочь
американским евреям почувствовать себя частью народа? Это большая проблема в американском еврействе на сегодняшний день. А со стороны
американского еврейства есть много возможностей дать иммигрантам большее понимание и знание об иудаизме как о религиозной традиции.

- Я знаю, что сейчас, при Федерации, вы пытаетесь создать воскресную школу для детей иммигрантов из России. И, вероятно, попытка создать эту школу - она как раз и укладывается в ту общую задачу, о которой вы говорите?

- Да. Когда я сюда приехал, мы начали думать о том, как консолидировать общину, помочь ей стать полноправной частью американской еврейской общины. Воскресная школа, в которой русский язык, литература, история, в том числе и еврейская, будут преподаваться не с религиозной точки зрения, а с исторической и культурной, может стать идеальным "окном" для этой группы. Эта идея понравилась огромному числу людей, многие уже откликнулись, и мы попытаемся претворить этот проект в жизнь этой осенью - занятия для группы детей, которые будут включать в себя все
упомянутые элементы: и русский, и еврейский, и культурно-исторический.

- Видимо это очень важно, потому что, с одной стороны, большинство русских евреев хотят, чтобы их дети сохранили русский язык, русскую культуру, русскую литературу. С другой стороны, родители стремятся, в той или иной мере, приобщить детей к еврейской культуре. Но многие не знают, как это делать, считают, что это слишком трудно или слишком дорого. Так что эта школа может действительно иметь успех. Сейчас ведь и в России создается много еврейских школ, возрождается еврейская жизнь, и это происходит не только в еврействе, похожее происходит и в других этнических и религиозных группах. Люди, которые забыли или у них отбили интерес к традициям, к корням, сейчас они к ним возвращаются, и этот опыт, наверное, будет интересен для наших читателей в России.

- Да, я работаю со многими организациями в России именно в этом направлении, и через эту совместную деятельность, через Федерацию сейчас действительно происходят интереснейшие вещи в смысле возрождения еврейской общины и еврейской жизни в бывшем Союзе.