Король шансона, мачо-мэн, человек мира. И все это - о Михаиле Шуфутинском

Девочка моя,
Завтра утром ты опять ко мне вернешься,
Милая моя, фэйгэлэ моя.
Грустноглазая.
Папа в ушко майсу скажет - засмеешься,
Люди разные и песни разные.
Ой вэй!

Песня А. Розенбаума "Еврейский портной"
из репертуара М. Шуфутинского

Из досье "Алефа"
Михаил ШУФУТИНСКИЙ
Родился в 1948 году. Окончил дирижерско-хоровое отделение музыкального училища имени А. Ипполитова-Иванова, где его сокурсницей была будущая прима российской эстрады Алла Пугачева.
Автор двадцати альбомов и книги "И вот стою я у черты".
Старший сын Дэвид, названный в честь деда, живет в Москве, работает саунд-продюсером. Младший сын Антон служил в американской армии, в
настоящее время - студент медицинской академии в Сан-Диего.

Михаил Шуфутинский поет самые разные песни: русские и цыганские, одесские и казачьи, блатные и лирические. Он - желанный гость популярных российских СМИ. О каждом новом альбоме музыканта - а скоро выйдет двадцатый - подробно рассказывают в газетах и на интернет-сайтах. Его успех в России восхищает и вызывает зависть. Гражданин США, у которого в Лос-Анджелесе хороший дом, большую часть времени проводит в апартаментах одной из московских гостиниц. Кумир многомиллионной армии российских поклонников, личность которого явно глубже сценического образа "мачо". Блестящий аранжировщик, продюсер, певец, обладатель особого, "шуфутинского" стиля.
Но беседовали мы вовсе не об этом.

- Михаил Захарович, вы обласканы вниманием журналистов. Бурно обсуждается каждый ваш шаг: давние "гастроли" в Магадане, эмиграция в Америку, отношения с российским ТВ, марка автомобиля, дети, внуки, имидж, диетаѕ Но почему совсем мало написано о ваших корнях? Это случайность или закономерность?
- Я вырос и прожил полжизни в стране, где не было принято говорить о своем еврействе. Да и зачем это афишировать? При этом я никогда не
скрывал свою национальную принадлежность. Я считаю, что "Б-гом избранные люди" - это светлые, чистые по своему сознанию, складу ума личности, независимо от национальности.
- Расскажите о своей семье.
- Я родился в обычной еврейской семье. Мой отец Захар Давидович был врачом-стоматологом. Когда мне было пять лет, погибла моя мама. Отец женился вторично. Меня воспитывала бабушка - папина мама Берта Давидовна. Она была настоящей театралкой, всегда аккуратно одета, красиво причесана. Бабушка прожила до 83-х лет. У меня о ней остались самые теплые воспоминания.
- Ваш отец в 1990 году с семьей репатриировался в Израиль. Почему именно в то время, когда вы начали регулярно выступать в России, они уехали из страны?
- Да, это действительно парадоксально. Когда в 1981 году мы с семьей решили эмигрировать в Америку, папа был категорически против. Он был коммунистом, и мой отъезд из Советского Союза грозил ему большими неприятностями. Со временем, когда в России произошли демократические перемены, наши отношения наладились, отец приехал ко мне в гости в Америку. А в 1990 году они сами репатриировались в Израиль, решив, что в России оставаться небезопасно. Зато в Ашдоде им нравится. У папы оказалось много нереализованных талантов. Там он начал делать изящные
фигурки из пластмассы, а из ракушек создавать картины. Еще он ведет художественный кружок для детей. В Ашдоде большая русская община. Они устраивают концерты "Ашдодская гавань" - по типу российской телепередачи "В нашу гавань заходили корабли". Отец поет, играет на гитаре. Они там не скучают.
- Вы навещаете Захара Давидовича в Израиле?
- Конечно, каждый год. И даю там концерты. Где еще есть моя публика, как не в Израиле? Там со мной произошла занятная история. На одном из концертов ко мне подошел растроганный мужчина, обнял меня и, сняв с руки часы, подарил их мне. Это были часы "Ролекс" стоимостью 20 тысяч долларов. В тот же вечер я отослал дорогой подарок владельцу. Но этот человек принес часы обратно вместе с коробочкой и паспортом.
- Неужели это песни о Колыме и Таганке так его растрогали?
- А почему бы и нет? Эти песни я впитал буквально с молоком матери. Мои родители учились в медицинском институте, и у нас дома всегда собирался цвет молодежной интеллигенции. Пятилетним ребенком я засыпал под звуки гитары и песни "Таганка", "Будь проклята ты, Колыма". Я воспитывался в то время, когда массовая, не ангажированная политически песня была в почете. И полюбил то, что звалось тогда городским романсом, хулиганской или народной песней. Пел я и блатные песни, поскольку это тоже часть нашей культуры. Если песня по-настоящему талантлива, если в ней есть музыка, которая берет за душу, и стихи, от которых мурашки по коже, то она имеет право на существование. - В чем секрет вашей суперпопулярности в России?
- Это сложно объяснить. Может, мои песни пробуждают ностальгические чувства. А может, секрет в сохранении старой песенной традиции, носителями которой были Вадим Козин и Леонид Утесов. В 1968 году, еще в Советском Союзе, я услышал в исполнении актера Валентина Никулина песню Владимира Высоцкого. Там есть такие слова: "обнаженные нервы Земли". Эта фраза вошла в меня как молния. Я понял тогда, что петь надо так, чтобы моя песня так же запала кому-то в душу, чтобы ее запомнили на всю жизнь.
- Есть ли в вашем репертуаре еврейские песни?
- Их немного. Среди них - песня Александра Розенбаума "Скрипач Моня".
Скрипач аидиш Моня,
в своих сухих ладонях
Мое ты держишь сердце, как горло
держит стих.
Смычком едва касаясь
завитых струн красавиц,
Грехи мои больные отпусти.

Я эту песню обработал в национальном звучании. К сожалению, я не выучил ни идиша, ни иврита. Моя бабушка говорила на идише, но в Москве не было принято выставлять все это напоказ. А если говорить о моих музыкальных пристрастиях, то мой музыкальный вкус сформировался из сплетения разных нацио- нальных принадлежностей и жанров. Я любил джаз, занимался классической и хоровой музыкой. Поэтому моя музыка - общероссийская, порой с одесским ароматом. Это и есть российский шансон, ко- торый имеет и цыганские, и еврейские корни. Впрочем, я стараюсь избегать
определений, не хочу вешать ярлыки.
- В еврейских общинах Америки всерьез озабочены высоким уровнем ассимиляции. Коснулась ли эта беда вашей семьи?
- Так сложилось, что в первые годы в США мы жили в Нью-Йорке, где еврейство культивируется больше, чем в Москве. Мы ходили в синагогу, дети выезжали летом в еврейский лагерь. А сейчас моя супруга Маргарита, русская женщина, поздравляет меня и моего отца в Израиле со всеми
еврейскими праздниками.
- В далеком 1971 году, в преддверии визита в Москву президента США Никсона, в КГБ вам предложили покинуть столицу, и вы оказались в Магадане, где выступали в местных ресторанах. Мог ли тогда 23-летний Михаил Шуфутинский предположить, что его ждет в будущем - переполненные зрителями концертные залы и стадионы, дом с бассейном в Вудленд хиллз, десятки выпущенных альбомов, любовь и признание многомиллионной российской
публики?
- Всего этого, конечно, я не мог представить. Но уже тогда казалось - я должен что-то сделать. Может, это было предчувствие. Если бы я не уехал из России, то вряд ли бы стал тем, кем являюсь сейчас. В Советском Союзе мне не давали заниматься творчеством, были определенные
границы, которые мне не разрешалось переступить. А в США песни, которые я пел, стали востребованными, я зарабатывал этим на жизнь, кормил семью. В 1986 мы переехали в Лос-Анджелес, где я организовал собственный оркестр. Меня приглашали выступать в самые престижные залы. После того как в СССР произошли перемены, мне предложили совершить гастрольное турне по стране. Я принял предложение и был поражен той
популярностью, которую мои песни приобрели в России.
Сейчас еду домой, в Лос-Анджелес, к жене и внукам.
В XXI веке все настолько перемешалось!.. Планета развивается независимо от нас. Мы - ее туристы, навестили - и все. Не стоит пытаться перестроить жизнь, надо просто достойно ее прожить.
Беседовала Лариса ТОКАРЬ