ХОВЕВЕЙ ЦИОН

В конце 1870-х гг., за несколько лет до воцарения Александра III и начала погромов, в сотнях городов и местечек черты оседлости стали образовываться сионистские кружки и клубы. Некоторые из них назывались просто "партиями" или "со браниями", другие носили название "Эзра" или "Маккавеи"46, и все они входили в движение Хо-вевей Цион ("Ревнители Сиона"). Его участников объединяло общее кредо: "Для народа Израиля нет иного спасения, кроме создания собственного государства в Эрец-Исраэль". Следуя классическим других национальных движений Европы,некоторые из этих групп начинали с создания курсов иврита и еврейской истории, хоров, гимнастичкских кружков, организаций самообороны. Собрания проводились тайно, поскольку сионизм, как и другие движения национальных меньшинств, в царской России не имел легального статуса. Дело осложнялось тем, что в Ховевей Цион не было централизованного руководства.

В этих условиях Пинскер, ставший благодаря всеобщему признанию стихийным лидером нарождавшегося сионистского движения, выступил в 1884 г. с инициативой созыва конференции представителей Ховевей Цион. Во избежание конфликта с царскими властями решено было собраться в Катовице, городе в немецкой Силезии. На открытии присутствовали 34 делегата. В качестве первоочередной была принята задача финансирования еврейских поселений в Палестине, поскольку, по общему мнению, только в Эрец-Исраэль народ Израиля сможет создать жизнестойкое общество и нацию. Центр Ховевей Цион находился в Одессе. Оттуда его председатель Пинскер направлял в Палестину возрастающий поток евреев-эмигрантов. В этом заключался определенный парадокс, поскольку сам Пинскер был противником постепенного переселения. Он считал, что сначала следует сплотить сионистов в Европе, а потом созвать международный еврейский конгресс, который поставил бы еврейский вопрос перед правительствами мира. Однако на конференции эта точка зрения не нашла "поддержки, и в дальнейшем Пинскер посвятил свои усилия задаче колонизации Палестины, чему сам он придавал куда меньшее значение.

Как показало время, Пинскер, а затем и Герцль недооценивали значения постепенной колонизации. В 1890 г. движение Ховевей Цион добилось определенного, хотя и неофициального признания со стороны русского правительства, но не как националистическая организация, а как "Общество вспомоществования евреям-земледельцам и ремесленникам в Палестине и Сирии". Впоследствии деятельность Пинскера по пропаганде эмиграции в Святую землю имела большой успех в среде европейского еврейства. Пинскер умер в 1891 г., успев создать идеологическую базу и организационную структуру Ховевей Цион, упорядочить деятельность в области колонизации Палестины и добиться того, чтобы движению не грозили в России преследования государственной власти.

В 1890-х гг. идеи Ховевей Цион быстро распространились в Европе и Америке, получили широкую поддержку в Румынии, где еврейство по численности было не меньшим, чем в России. В Габсбургской империи движение возглавили в основном выходцы из Восточной Европы, жившие в Вене. Одним из них был Смоленский. Позже к нему присоединился д-р Натан Бирнбаум - автор термина "сионизм". В Берлине группы Ховевей Цион были основаны студентами из России. Видное место среди них занимали Лео Моцкин48, Хаим Вейцман и Шмарьяху Левин49. Такие же группы позже были организованы и студентами из немецких евреев, в том числе будущими лидерами немецкого сионизма - Виктором Якобсоном, Вилли Бамбусом и Артуром Хантке. В Англии организация Ховевей Цион была основана выдающимися представителями сефардской0 общины - полковником Альбертом Голдсмитом и Эли д'Авигдором (ее отделения получили название "шатров"). Благодаря эмигрантам из России и нескольким известным раввинам - Густаву Готхайлю, Вениамину Солду и Маркусу Ястрову - группа последователей Хове_ Цион появилась в начале 1880-х гг. даже в Соединенных Штатах. Таким образом, ко времени деятельности Герцля в Европе и Америке уже были заложены основы широкого сионистского движения. Именно участники этого движения составили большинство последователей Герцля, а также 90 процентов делегатов 1-го Сионистского конгресса в 1897 г.

В конце XIX века идеи сионизма захватили, конечно, лишь авангард мирового еврейства, но ими уже нельзя было пренебречь. Истоки сионизма восходят отчасти к еврейской обрядности и традиции, для которой мессианский образ Сиона был такой же реальностью, как география диаспоры. Сионизм укрепил связи с ортодоксальными верующими, введя в свой календарь ряд традиционных еврейских праздников, соотносившихся с героическими эпизодами еврейской истории и сельскохозяйственными сезонами в Палестине. Естественно поэтому, что после 1881 г., когда перед еврейством особенно остро встала проблема избавления от преследований, идея возвращения на родину была для его религиозных деятелей привлекательнее, чем перспектива переселения в эмансипиро-ванные страны Запада. Кроме того, черпая вдохновение в еврейском национализме и видя в нем пример для себя, сионисты у Хаскалы позаимствовали две особенно важные составляющие нового движения: иврит с его библейскими ассоциациями и убеждение в том, что еврейский вопрос следует решать решительно и на основе логики, отказавшись от фаталистического погружения в традиционную ортодоксию. Если бы не этот жесткий прагматизм, неизвестно, смогла бы еврейская интеллигенция России усвоить безжалостный анализ положения, данный Пинскером. Именно ее воспри-имчивость позволила сионизму придать свойственной восточноевропейским евреям склонности к миграциям идеологическую устремленность, которую они сохранили и в Эрец-Исраэль, несмотря на все трудности ишува.

ГЛАВА II ВОЗВРАЩЕНИЕ НАЧИНАЕТСЯ

СВЯЗЬ С ЗЕМЛЕЙ

На полпути между Цфатом и Нахарией, на севере Израиля, возвышается на тысячу метров над уровнем моря изрезанная террасами гора ха-Ари, с которой одновременно открывается вид и на Средиземное море на западе, и на озеро Киннерет на юго-востоке. Поворачивая на запад, дорога ведет прямо к находящейся у уступа горы деревушке Пкиин, застроенной домишками из песчаника. Здесь живут вперемежку друзы, арабы и евреи. У въезда в деревню стоит старинная синагога. По преданию, два резных камня, встроенных в кладку ее стен, взяты из древнего Храма, разрушенного римлянами почти две тысячи лет назад. В такую же глубокую старину уходят корни семьи Заинати, которая молится в этой синагоге. Члены семьи гордятся тем, что они - единственные израильские евреи, предки которых не покидали Святой земли с тех времен, когда здесь существовало последнее еврейское государство. Щуплые и смуглые евреи Пкиина, одинаково свободно говорящие на иврите и по-арабски, возделывают землю, разводят шелковичных червей и сохраняют свои святыни и историческую память. Скрывая добродушную усмешку, они позволяют глазеть на себя туристам, пораженным тем, что видят "самых настоящих'' евреев.

Действительно, они и есть "самые настоящие" - эти внешне схожие с арабами евреи, воплощение всегда сохранявшейся реальной связи ев-рейства с Палестиной. Пусть римляне опустошили всю страну в период между 70-м и 135-м гг. н.э., пусть перебили 600 тысяч человек, а еще 300 тысяч обратили в рабство - даже после этого здесь каким-то чудом уцелело несколько тысяч евреев. Неся бремя непомерных налогов, не имея права вернуться в свою древнюю столицу, они поселились в Галилее, обрабатывали землю, занимались ремеслами. В позднеримскую эпоху уцелевшая от разгрома еврейская община сумела возродиться. На протяжении трех столетий города, деревни и поля процветали и простирались даже до Прибрежной равнины. Еврейская культура обнаруживала признаки необыкновенной жизнестойкости. Например, как раз в этот период был составлен Иерусалимский Талмуд. Более того, еврейское население продолжало численно расти после арабского завоевания в VII веке и при турках-сельджуках, в XI веке оно насчитывало 300 тысяч человек.

Однако это многообещающее развитие было прервано с приходом крестоносцев. При христианах уничтожение евреев приобрело такой размах, что в 1169 г., когда Биньямин из Туделы, испанский путешественник, посетил Святую землю, он нашел там всего тысячу еврейских семей. Однако и в эти времена евреи упорно держались за свою землю. Через восемнадцать лет Салах ад-Дин (Саладин), султан Египта, нанес сокрушительное поражение европейцам56, и это стало началом процесса, в результате которого столетие спустя из Палестины были изгнаны последние крестоносцы. Затем, при мусульманском правлении, склонном к терпимости, мизерные остатки еврейского населения Пале-ины начали увеличиваться за счет переселенцев. Они прибывали из Северной Африки, из Европы, главным образом, из Испании, где тогда существовала самая большая в диаспоре еврейская община. Кстати, еще до начала деятельности инквизиции в Испании около 5 тысяч евреев-сефардов (Сфарад на иврите - Испания) уже заняли доминирующее положение в общине Святой земли. В их среде ассимилировались арабизированные евреи - мустаарибин, а диалект сефардов - ладино - стал обиходным языком палестинского еврейства.

Однако самым важным импульсом, толкнувшим десятки тысяч сефардов к бегству, была, конечно, деятельность инквизиции, а затем и декрет 1492 г. об изгнании евреев из Испании. Не менее 8 тысяч сефардов переселилось в Палестину. Это событие совпало с завоеванием Леванта в 1517 г. оттоманскими турками; первое столетие турецкого правления оказалось неожиданно благоприятным для евреев. Затем в Палестину из Средиземноморья устремилась новая волна переселенцев, среди них было множество каббалистов, приверженцев Зохара - произведения еврейского мистицизма, в котором предрекалось неминуемое возрождение Божественного присутствия в реальном мире. В испанских событиях каббалисты усмотрели предзнаменование, требующее возвращения на землю предков, где надлежало ожидать прихода Мессии. Многие из них поселились в оставленном крестоносцами городе Цфате. Причиной этого было то, что в окрестности Цфата находилась могила рабби Шимона бар Иохая, считавшегося автором Зохара.

XVII - XVIII веках к ним присоединились новые поселенцы - ашкеназы, евреи из Центральной и Северной Европы (Ашкеназ на иврите o- Германия). Большинство среди них составляли хасиды. Как и многие сефарды, хасиды были приверженцами каббалистической литературы и мистиками, хотя более эмоционально-экстатического толка. К началу XVIII века сефардско-ашкеназское население Цфата составляло 16 тысяч человек. Хотя часть переселенцев получала благотворительную помощь из-за границы, большинство жителей зарабатывало на жизнь лудильным и сапожным ремеслом, торговлей пряностями, а иногда и земледелием.

В других районах Палестины еврейское население было значительно малочисленнее. Сефарды попробовали было, заручившись разрешением оттоманского султана, создать общину в древней Тверии (Тиберии), но им не удалось привлечь туда поселенцев. Позднее от подобных попыток пришлось отказаться из-за сопротивления местных арабов, однако и по сей день в этом небольшом городе на берегу озера Киннерет среди сравнительно недавно приехавших еврейских иммигрантов живет небольшое число темнокожих евреев, говорящих по-арабски. Аналогичные попытки создать общину были и в Хевроне, известном тем, что там похоронены еврейские патриархи. Однако даже в 1890 г., во время расцвета еврейской колонизации Хеврона, там едва ли насчитывалось более 1500 человек, в большинстве своем сконцентрированных вокруг трех-четырех религиозных школ. Но основной задачей ишува было еврейское возрождение Иерусалима - города, где некогда находился древний Храм; он считался по праву главным среди других "святых городов" Палестины, куда входили еще Цфат, Хеврон и Тверия. Однако с самого начала все попытки утвердиться в Иерусалиме были почти заведомо обречены. После I века н.э. в течение трех с половиной столетий римского правления ни одному еврею не было позволено ступить на землю разоенной столицы. В эпоху арабского владычества горстка евреев вернулась туда, и небольшая община существовала даже при крестоносцах. Однако со второго столетия оттоманского господства жизнь евреев и христиан становилась все труднее и труднее. В 1700 г. группа, состоявшая из полутора тысяч ашкеназских евреев под руководством рабби Иехуды Хасида ха-Леви предприняла героическую попытку поселиться в Иерусалиме. Около 500 из них умерло, так и не достигнув Святого города, а из числа переселившихся через 25 лет сохранилась лишь община из 30 семей. "Сборщики налогов подстерегают нас в засаде и, подобно волкам и львам, готовы пожрать нас", - писал один из них. Голландский еврей Симон ван Гельдерн, побывавший в Иерусалиме в 1776 г., обнаружил там около 2 тысяч говоривших по-арабски сефардов и марокканских евреев и всего лишь нескольких выходцев из Европы. "Через пятьдесят лет в этой стране не останется ашкеназов", - писал он.

Ван Гельдерн не преувеличивал. Оттоманская администрация вела себя все более жестоко, и даже некогда процветавшее еврейское население Цфата к 1800 г. сократилось до 3 тысяч человек. С начала XIX века арабские разбойники беспрепятственно хозяйничали в Галилее и периодически устраивали набеги на этот маленький городок в горах. В 1837 г. Цфат пережил сильное землетрясение - самое страшное стихийное бедствие в истории современной Палестины. После этого наиболее энергичные из жителей города переселились в Иерусалим и Хеврон. Две тысячи человек, которые остались в Цфате, были в большинстве своем престарелыми пиетистами, ничем не отличавшимися от своих соплеменников в Иерусалиме. Всего в четырех "святых городах" в это время жило около б тысяч евреев. Доведенные поборами и тиранией властей до последнего предела, они считали покаяние сутью своей мученической жизни.

Продолжение следует