На главную

 Полезные ссылки
 Новости
 Форумы
 Знакомства
 Открытки
 Чат
 Гостевая книга

 Интернет-журнал
 Истоки
 О духовном
 Богом избранный
 Земля обетованная
 613 мицвот
 Время испытаний
 Персоналии
 Книжная полка
 Еврейский треугольник
 Мужчина и женщина
 Наш календарь
 
 Информагентство
 Хроника событий
 Пресса
 Из жизни общин
 Мы и политика
 Колонка редактора
 Наше досье
 Фотоархив
 
 Интернет-лоция
 Каталог ресурсов
 Еврейские организации
 
 Деловой мир
 Торговая площадка
 Инвестиционная площадка
 Площадка высоких технологий
 Бизнес-услуги
 Новости бизнеса
 Котировки и курсы
 e-Ресурсы
 Бизнес-досье
 
 Бюро услуг
 Благотворительность
 Дорога жизни
 Житейские услуги
 
 ОТдых И ДОсуг
 Стиль жизни
 Вернисаж
 Еврейская мама
 Еврейский театр
 Игры он-лайн
 Анекдоты, юмор
 Шпиль, балалайка
 Тесты
 Гороскопы
 Один дома
 Виртуальный роман
 Конкурсы
 Виртуальные открытки
 Знакомства
 Тутти-еврутти
 
 Наш клуб
 Концепция
 Как стать членом клуба
 Устав IJC
 Имею сообщить
 Гостевая книга
 Чат
 Форумы
 Конференции
 


Реклама на IJC

RB2 Network

RB2 Network
Реклама на IJC


Семинар учителей в Иерусалиме

Ольга МИРЕР. Иерусалим - Москва (N13 от 17.04.2001)

В Национальном институте памяти жертв Катастрофы и героизма «Яд ва-Шем» в Иерусалиме уже 14 лет работают курсы по преподаванию истории Катастрофы (на иврите - Шоа). За эти годы их окончили более 900 учителей из разных, в основном англоязычных стран. Недавно впервые такую подготовку прошли учителя из России, Украины, Беларуси.

В Национальном институте памяти жертв Катастрофы и героизма «Яд ва-Шем» в Иерусалиме уже 14 лет работают курсы по преподаванию истории Катастрофы (на иврите - Шоа). За эти годы их окончили более 900 учителей из разных, в основном англоязычных стран. Недавно впервые такую подготовку прошли учителя из России, Украины, Беларуси. Семинар проходил на русском языке. Руководила им д-р Ирит Абрамски.

ДОЛИНА ОБЩИН

На горе Герцля в Иерусалиме прямо из камней растут деревья, посаженные праведниками народов мира, - тысячи деревьев. Воздух пронизан ароматом хвои. Сирень погружает белый камень в розоватое марево. В этой безмятежности особенно остро воспринимается информация, которую мы постигаем.
Путь к себе. Мы ищем его среди вписанных в сложный иерусалимский рельеф памятников исчезнувшим общинам и находим некую точку отсчета этого пути в названиях, высеченных в камне. Это имена городов и местечек наших дедов.

Начинаем изучать историю Катастрофы европейского еврейства с названий на памятниках: Смоленск, Витебск, Минск, Бабий Яр, Лядыѕ Здесь будто камни говорят между собой. Им вторят наши живые голоса. И начинается этот путь к себе - в Долине общин, которая помнит, где наши истоки.

Мы все очень разные: ростовчанин Сергей Шпагин, изучающий Холокост в контексте всемирной истории со студентами университета; искусствовед Инна Герасимова из Минска, участвовавшая в создании двадцати еврейских школ в Белоруссии; киевлянка Юлия Смилянская, изучающая Катастрофу с учителями украинских (вовсе не только еврейских) школ; художница из Москвы Ирина Пилосян, она рассказывает про Холокост детям начальной школы - на занятиях изостудии. На семинаре 25 человек, и у каждого свое видения проблемы преподавания этой страшной темы.

С нами - президент Российского межрегионального фонда «Холокост» писательница Алла Гербер и организатор фонда историк-архивист Илья Альтман. Семинару в «Яд ва-Шем» предшествовала другая встреча - в Бресте, куда слушатели Международной школы преподавания Холокоста приехали в прошлом году 22 июня ровно в четыре утра.

Теперь под открытым небом Иерусалима мы чувствуем себя детьми пустыни, низвергающей на нас десятки вопросов, начинающиеся со слова «как»? Как это могло произойти: Шоа, Катастрофа, Холокост? Как об этом рассказывать детям?

ШАГАЛ В ИЕРУСАЛИМЕ

Когда-то давно я мечтала увидеть в Иерусалиме витражи Марка Шагала. Моя иерусалимская встреча с великим художником произошла иначе.

Среди шестидесяти миллионов архивных дел института «Яд ва-Шем» есть несколько страниц, которые я достала совершенно случайно, учась работать с документами.

«Поименный список расстрелянных, повешенных, замученных гр-н СССР. Город Лиозно. Область Витебская».

Далее имена:

«Шагал Давыд Зислевич. 1886, еврей, парикмахер, расстрелян.

Шагал Ольга Давыдовна. 1921, еврейка, учащаяся, расстреляна.

Шагал Хаим Давыдович.1929, еврей, учащийся, расстрелян.

Шагал Соня Абрамовна.1892, еврейка, домохозяйка, расстреляна.

Шагал Роза Абрамовна.1935, еврейка, иждивенка, расстрелянаѕ»

17 человек. 17 Шагалов.

Это о них Марк Шагал писал в своем стихотворении «Родина»:

«Вылазьте из глубоких ям,
дядья и тетки,
ты, кузина,
ты, старый дед, - отныне вам
дается званье гражданина»

Их расстреляли в феврале 1942 в овраге около совхоза «Адаменки» Лиозненского района, где погибло тогда 850 человек.

Надо было приехать в Иерусалим, чтобы увидеть копии документов, подлинники которых хранятся в Москве. Надо было приехать сюда, чтобы задуматься о том, что именно с архива, где хранятся расстрельные списки, начинается живая история. И о том, что, изучая сотни и тысячи имен в этих списках, мы не успеваем задуматься над личностью каждого.

В ГЕТТО БАБОЧКИ НЕ ЖИВУТ

Мир смолчал, когда разворачивалась еврейская катастрофа, потрясшая основы европейской цивилизации. Мир все понял только после процесса над Адольфом Эйхманом в Израиле.

- Удивительно, но и в Израиле интерес к истории Катастрофы возник только после этого процесса, - говорит Ирит Абрамски, руководитель русскоязычного курса школы преподавания истории Шоа. - И примерно тогда же эта тема открылась в СССР - с выходом «Бабьего Яра» Евгения Евтушенко.

Действительно, слова «Я - каждый здесь расстрелянный ребенок» били наповал. Полтора миллиона детей - жертвы Катастрофы. Этот открытый миру факт заставил содрогнуться, обозначил переворот в сознании людей. Имя Эйхмана навсегда увязано с понятием «шесть миллионов евреев, и среди них полтора миллиона детей». С ним же связаны воспоминания об образцово-показательном гетто Терезиенштадт, организованном в чешском городе Терезине.

- Скажите, а сегодня опять нам дадут шоколад? - спрашивали в присутствии комиссии Международного Красного Креста брат и сестра - узники концлагеря. Там у каждого была своя роль.

В Лодзинском гетто, где в 1943 году работало 119 фабрик, куда принимали детей старше восьми. И была там детская студия, воспевающая «радость детского труда».

Вся эта безумная жизнь была по пути в Освенцим.

В Галилее, на севере Израиля, на территории киббуца «Бейт Лохамей ха-Геттаот» («Дом борцов гетто») есть музей, созданный в 1995 году. Называется он «Яд ла Елед». Это музей памяти еврейских детей, погибших в Катастрофе.

Мимо безмолвных каменных стен мы входим в музей. Солнечные лучи проникают в зал через витражи, заменяющие окна. Художники Роман и Арди Хальтер создали их по мотивам рисунков терезинских детей. Самый большой витраж - наверху - выполнен в форме бабочки. На полу под ногами выбиты слова: «В гетто бабочки не живут». Это из письма мальчика, написанного им незадолго до гибели.

Музей создан для израильских школьников. Они приезжают сюда на целый день или даже на два. Их встречают апельсиновые рощи и тянущийся к морю акведук длиной в 13 километров. В музее они оказываются в странном мире вещей - чемоданы, брошенные как попало, разбитые витрины, напоминающие о «Хрустальной ночи», обугленные стены и одежда детей-узников гетто. Ее можно примерить. А потом пойти зарисовать все, что увидел и узнал. И написать сочинение. И сыграть роль в спектакле. Наверное, это сильно действует на детей. Это очень сильно действует и на взрослых. Предметный мир вещей - музейных экспонатов - превращается в нескончаемую цепочку живой истории.

КНИГА КОМИКСОВ В ПОДАРОК

Что мог получить в подарок на день рождения трехлетний мальчик в 1944 году в концлагере?

Томми получил от отца-художника самодельную книжку комиксов. Вот Томми рисует, вот Томми собирается есть. Маленький, капризный мальчик, с толстой попкой, высовывается в окно, во внутренний двор. Но что это? Это замечаешь на рисунке не сразу: двор - концлагеря, мальчик стоит - на чемодане с лагерным номером, а за окном одинокое голое дерево и одинокая птица - символы несвободы.

Томми пережил концлагерь - выжил. Может быть, комиксы спасли ему жизнь.

Книга комиксов заняла свое место в музее «Яд ва-Шем» - как энциклопедия выживания.

Оберегами детей становились и игрушки. Среди безмолвных, на первый взгляд, книг - видеоряд свидетельских показаний.

Что запомнилось девочке в четыре года?

Кукла.

Рассказывает Яэль (сейчас она живет в Иерусалиме, у нее небольшой магазин):

- Однажды мама принесла мне голову куклы. Я назвала ее Зуся, потому что меня звали Зося. Мама сказала мне: «Вот граница. Дальше ходить нельзя». - И провела линию углем.

Она ушла к подпольщикам, а меня прятали в подвале. Моя забота была - прятать Зусю. Я говорила ей:

- Не высовывайся, у тебя темные волосы

Однажды пришел подпольщик и сказал мне:

- Мы пойдем с тобой в лес, к маме. Твоя мама жива, но она ранена.
Он показал мне мешок.

- Ты должна вести себя, как уголь. Ты знаешь, как ведет себя уголь? Он молчит. Вот и ты будешь молчать.

Он посадил меня в мешок от угля, и мы пошли. Долго шли. И вдруг я вспомнила, что мы забыли мою Зусю.

Я стала колотить парня по спине. Он остановился: «Ты с ума сошла!»

Я ответила, что мы Зусю забыли, что она дочка моя, и я никуда без нее не пойду.

Пришлось за Зосей вернуться

Что брали с собой в гетто, если разрешалось взять не более пяти килограммов?

Оказывается, фотоальбом, который весил едва ли не половину установленной нормы.

Фотоальбомы с детскими снимками тоже могли спасти человеку жизнь.

Над Хайфой аисты выстраивались нестройными косяками - они собирались лететь на север. Улетали домой и мы. И вспомнился фотоальбом, который доктор Арендт подарил в 1932 году своей дочке Лее. В нем был локон первых детских волос, много снимков. И рисунок: аист в клюве несет по воздуху маленькую Лею.

http://www.inostranets.ru/materials.html?id=736 chapter=8




сделать домашней
добавить в закладки

Поиск по сайту

Самые читаемые страницы сегодня

Анонсы материалов
© Copyright IJC 2000-2002   |   Условия перепечатки



Rambler's Top100