МОИСЕЙ МЕНДЕЛЬСОН

"От Моисея до Моисея не было равного Моисею"

У истоков европейского Просвещения, открывшего возможность взаимопроникновения и взаимного развития европейской и еврейской духовной жизни, стоял невысокий застенчивый человек, который всю свою жизнь от смущения слегка заикался, человек с красивым лицом, умными глазами и изуродованным горбом телом, скромный, больной человек, о котором уже при его жизни говорили: "От Моисея до Моисея не было равного Моисею". От Моисея - пророка Моисея, до Моисея - Моисея Мендельсона, знаменитого философа и писателя, родившегося в немецком городе Дессау 6 сентября 1729 года и умершего в Берлине 4 января 1786 года.

В начале восемнадцатого века положение евреев в Европе и в Германии, в частности, было печально. Евреи в своей массе были бесправны, бедны и гонимы. Не было государства, где бы евреи пользовались правами гражданства или хотя бы подданства. Каждое немецкое государство, а перед французской революцией их было около 400, могло делать со "своими" евреями все, что ему вздумается. В Пруссии евреи составляли "колонию иностранцев" и, за исключением немногих богачей, могли быть в любое время выселены за пределы монархии. Во многих государствах Германии только для евреев была установлена позорная "личная пошлина", тяжелая не только в моральном, но и в экономическом отношении. При тогдашней разрозненности государственной территории иной бедный еврейский разносчик при вечных странствованиях с места на место должен был тратить значительную долю своего скудного заработка на уплату этой пошлины. К этому присоединялась тяжесть невыносимо высоких налогов, взимавшихся во многих местах не с дохода, а с самого имущества, хотя бы оно никакой прибыли и не приносило. Евреи в Западной Европе жили совершенно обособленной жизнью и об ассимиляции с окружающими народами не могло быть и речи. Застывший в сухом формализме раввинизм - изнутри, ненависть и презрение - извне, все это отделяло еврейство глухой стеной от окружающего мира.

В бедной еврейской семье прошли детские годы и Моисея Мендельсона. Его отец Менахем Мендель, потомок знаменитого раввина Моисея Иссерлеса, дал сыну заботливое воспитание - кроме талмудической письменности, Моисей изучал также Библию и иврит. Уже десяти лет отроду он написал стихотворение на иврите. Талмуд Моисей проходил под руководством местного раввина, известного комментатора Талмуда, Давида Френкеля. И когда Френкель был приглашен в 1743 году занять место раввина в Берлине, любознательный Моисей направился практически без всяких средств за своим учителем.

Евреи в Берлине не были заперты в гетто, но определенные ограничения в передвижении были и там. К примеру, входить и выходить из города евреи могли только через двое определенных ворот, где они, как скот, облагались пошлиной. Через одни такие ворота, Розенталер Тор, и вступил в прусскую столицу четырнадцатилетний Моисей из Дессау, повзрослевший из-за усердного изучения Библии, в потертой одежде, после многодневного пешего перехода. Фамилию Мендельсон (Mendelssohn) получил сын Менахема Менделя тогда же от чиновника на таможне.

В Берлине Моисей продолжил изучение Талмуда, изучил немецкий, французский и латинский языки, основы математики и естествознания. Хилый и болезненный юноша просиживал ночи напролет над трудами средневековых и современных философов. В то же время и еврейская литература продолжала привлекать внимание Моисея, и в 1750 году он совместно с товарищами делает попытку основать еврейский еженедельник "Kohelet Musar". Четыре года спустя Мендельсон дебютировал в немецкой литературе, написав ответ на антисемитские статьи в прусской прессе. "Нас не только ненавидят и презирают, писал Мендельсон, но возводят на нас ложные обвинения и клевету, чтобы этим оправдать жестокие преследования... Но не посягайте на то, в чем мы неустанно черпали силы и утешение в наших тяжелых испытаниях - моральную нашу чистоту и духовную мощь..."

Так до сих пор публично не говорил ни один еврей. С этой публикации, вызвавшей настоящую сенсацию, началось духовное освобождение еврейского народа, пробуждение его общественного самосознания, Эмансипация.

Вслед за первой публикацией Мендельсон пишет ряд философских и эстетических работ, принесших ему широкую популярность. Даже в аристократических и придворных кругах заинтересовались "молодым евреем, пишущим по-немецки". Вскоре Мендельсон стал одним из общепризнаных творцов немецкой прозы. Большой шум наделала статья Мендельсона, появившаяся в 1760 году, в которой он, бесправный еврей, осмелился подвергнуть критике поэтические опыты короля Фридриха Великого. Существует легенда, будто рассерженный король велел привести к себе дерзкого критика, но тому удалось находчивым ответом смягчить гнев короля. Три года спустя король Фридрих выдал Мендельсону привилегию, "Schutzjude", что дало последнему личное право беспрепятственно проживать в столице. В том же году Мендельсон получил премию берлинской академии наук.

Апогея славы Мендельсон достиг, когда в 1767 году появился его трактат о бессмертии души "Федон" (в форме диалога между Платоном и Федоном). Общество с напряженным интересом следило за рассуждениями автора, защищавшего доводами разума бытие бога и бессметрие души. Искренность тона, красота стиля еще больше способствовали исключительному успеху книги, которая вскоре была переведена на главные европейские языки. Каждый образованный турист, посетив Берлин, считал своим долгом навестить "еврейского Сократа", творца "Федона". Берлинская академия наук предложила избрать Мендельсона в члены академии, но Фридрих Великий вычеркнул его имя из списка кандидатов. Рассказывают, что предполагалось избрать в члены академии и императрицу Екатерину Вторую, и король опасался, не покажется ли ей обидным, когда рядом с ней будет избран и еврей.

Книга "Федон" послужила поводом к одному инциденту, вызвавшему большой общественный резонанс. Цюрихский прповедник, пастор Лафатер, лично знавший и высоко ценивший Мендельсона, имел заветное желание убедить "еврея Моисея", одаренного "душой Сократа", в истинности христианской веры. "Федон", написанный в чисто греческом стиле, еще больше укрепил Лафатера в мысли, что автора этой книги не может удовлетворять иудаизм. Лафатер написал предисловие к книге, прославляющей христианство, составленной женевским профессором Боннетом. Это предисловие Лафатер посвятил Мендельсону и предложил ему "или публично опровергнуть доволы Боннета, или, если он найдет их неопровержимыми, руководствоваться голосом мудрости и любви к истине и поступить так, как поступил бы Сократ на его месте." Глубоко оскорбленный, Мендельсон принял вызов.

Консистория разрешила ему опубликовать ответ без предварительной духовной цензуры, всецело полагаясь "на его мудрость и скромность". В своем ответе, написанном с большим достоинством и талантом, Мендельсон заявляет, что остается верным религии отцов, потому что глубоко убежден в незыблемости ее основ. Он допускает, что с течением времени к еврейской религии пристали кой-какие посторонние наросты, уменьшающие ее блеск, но он горд сознанием, что она, в отличие от других религий, не заключает в себе никаких догм, противоречащих логике и разуму. Еврейская религия, саркастически добавляет Мендельсон, имеет еще то преимущество, что она не гоняется за новыми верующими, не задается миссионерскими целями, "и если бы среди моих современников жили Конфуций или Солон, я, согласно основам своей религии, мог бы любить и уважать этих великих людей, не задаваясь глупой затеей обратить их в свою веру".

Ответ Мендельсона произвел на современников большое впечатление. Лафатер признал свое поражение в этом споре и публично выразил сожаление, что огорчил "наиболее благородного из людей".

Блестящий писатель и эстетический критик в немецкой литературе, Мендельсон оставался внутри еврейской общины правоверным евреем, строго придерживающимя старого уклада жизни. Он даже добивался раввинского титула, в чем ему было отказано на том основании, что он был в то время холост (он жениля в 1762 году). За немецкий перевод равинской проповеди по случаю мира между Пруссией и Австрией, Мендельсон получил в 1763 году благодарственный адрес берлинской еврейской общины, которая освободила его также от всех налогов.

Мендельсон сознавал, что он стоит на рубеже двух эпох. В Новом Времени придется евреям согласовывать вопросы религии и современной культурной жизни. Как строить взаимоотношения церкви и государства? Огромное впечатление произвел выдвинутый Мендельсоном тезис, что "церкви не должно быть предоставлено право принудительной власти над членами ее паствы, так как в вопросах религии должна господствовать полная свобода". За свои взгляды Мендельсон подвергался ожесточенной критике и со стороны антисемитов, и со стороны ортодоксальных евреев, видевших в его работах сдвиг к христианству.

На эти упреки Мендельсон ответил капитальным трудом "Иерусалим" с подзаголовком "О религиозной власти и еврействе". В нем он излагал свои взгляды на государство и религию, христианство и иудаизм. Государство требует от своих членов известных действий и поступков, религия - внутреннего убеждения. Государству не должно быть дела до религии своих граждан, и различие веры не должно служить препятствием к использованию гражданских прав. Девизом государства должна быть веротерпимость, свобода совести и мысли. Церковь же не должна владеть собственностью и пользоваться иной властью, кроме убеждения.

Переходя к изложению сущности иудаизма, Мендельсон утверждает, что христианство - религия веры, иудаизм - религия дела. Христианство, пытаясь спасти личность через веру, придает догмату исключительное, абсолютное значение. Иудаизм является религией актуальной жизни и действий. Тора не приказывает верить в те или иные догмы, а приказывает исполнять законы, цель которых упорядочить и облагородить жизнь. Иудаизм, по концепции Мендельсона, не является религией откровения в общепринятом смысле, так как еврейству откровением была дана не религия, а законодательство, церемониал, культ, которого евреи должны придерживаться, чтобы лучше постигнуть великие вечные истины своей веры, которые не нуждаются для подтверждения своей достоверности ни в каких чудесах. Будучи одновременно убежденным рационалистом и глубоко верующим человеком, Мендельсон пытался доказать, что в еврейской религии нет противоречия между разумом и верой. В то же время он отстаивал необходимость сохранения обрядового культа. Своим современникам, выбирающим между религией и общественной жизнью, он советовал: "Носите на себе, насколько можете, бремя обеих обязанностей - таков суровый приговор истории".

Появление книги Мендельсона приветствовали наиболее выдающиеся умы того времени. Мирабо признал, что она "достойна быть переведенной на все языки", а Кант писал Мендельсону, что считает его книгу "провозвестницей великих реформ не только для еврейской нации, но и для других народов".

Условия переходной эпохи, в которую жил и действовал Моисей Мендельсон, способствовали тому, что его имя заняло совершенно исключительное положение в истории культуры немецкого и еврейского народов. Мендельсон был не только первым евреем в Германии, выступившим во всеоружии европейского знания и обладавшего к тому же самыми благородными душевными качествами, но он являлся в то же время одним из творцов немецкого литературного стиля, первым немецким писателем, трактовавшим о философских проблемах в общедоступной, ясной форме. Дружбы с Мендельсоном добивались великие мыслители, коронованные особы и владетельные князья. Его ближайшим другом был знаменитый немецкий писатель, критик и драматург Готтольд Эфраим Лессинг, много сделавший для преодоления в немецком обществе ханжества, лицемерия и рассовых предрассудков.

Готтольд Лессинг родился в том же году, что и Мендельсон. Двадцатилетним юношей он написал драму "Евреи", в которой выставляет евреев, несмотря на то, что их в Германии так презирали, не только недостойными этого презрения, но еще заслуживающими всяческого уважения. Многие критики нашли невероятным, чтобы среди евреев могли быть такие просвещенные, благородные люди, как герой пьесы. Через пять лет после написания пьесы Лессинг познакомился с Мендельсоном и был счастлив убедиться, что в своем поэтическом воображении не ошибся, и образ "благородного еврея" в действительности нашел вполне яркое подтверждение. Еще через двадцать пять лет Лессинг написал новую пьесу "Натан мудрый", ставшую горячей проповедью веротерпимости и человечности. Общество уже не сомневалось в правдоподобности сюжета, не сомневалось, что и среди евреев есть превосходные, достойные во всех отношениях люди, так как все знали, что прототипом для Натана служил Моисей Мендельсон.

Евгений Беркович, Ганновер

Статья напечатана с любезного разрешения автора. Оригинальный текст находится на сайте "Заметки по еврейской истории" http://rjews.net/berkovich