СЛАДКАЯ ФАМИЛИЯ

Марк РОЗОВСКИЙ

Помните рассказ Антона Павловича Чехова “Лошадиная фамилия”?.. Аналогичный случай произошел в школе КГБ города Тамбова. Давно уж это было, во времена оные...

Это сейчас имя академика Сахарова знают все. А тогда оно еще оставалось засекреченным. Но академик уже успел проявить себя как будущий диссидент.

И вот о нем впервые рассказывает молодым курсантам какой-то полковник, приехавший из Москвы.

- Это, - говорит, - сейчас самый опасный человек для нашей госбезопасности. И такой он, и сякой, особенно неприятно, что он Герой Соцтруда и притворяется мировой величиной в науке... От него сейчас как от физика пойдет, можно сказать, атомная реакция. Мы, - говорит, - все скоро погибнем от его свободолюбивой энергии. Его, - говорит, - нам в ближайшее время придется обуздать, чтобы сохранить мир во всем мире.

- А как фамилия этого нашего предателя? - спрашивают курсанты докладчика. И не столько из любопытства, сколько из профессионального желания знать, с кем им предстоит бороться. Кого сажать, за кем следить.

А докладчик как раз на этом месте запнулся, то ли склероз ему в голову вдарил неожиданно, то ли вчера в поезде принял на грудь больше, чем нужно, а вспомнить фамилию этого мерзкого академика не может. Экает, бэкает с трибуны, а нужное слово из его тугодумной башки не выскакивает.

- Помню, - говорит, - у него фамилия... эта... какая-то сладкая!..

Тут тамбовские курсанты - ребята молодые, палец в рот не клади - откусят! - начинают из зала подсказывать полковнику. Происходит нечто почти по Чехову, хотя большинство Чехова читало и могло приезжего полковника не ставить в неловкое положение.

- Сластин? - кричат желающие получить в школе КГБ хорошее образование. - Академик Сластин?

- Нет, не Сластин. Но что-то похожее.

- Тогда, может, Сладунькин?.. Или Сладунько?.. Или Сластенко?

Полковник улыбается смущенно, трет вспотевшую шею, а шея у него во какая - сосна в три обхвата! - но вспомнить фамилию не может.

- И не Сластенко, и тем более не Сладунько. Извините.

- Может, Конфеткин?.. Или Шоколадкин? - это уже издевается кто-то из задних рядов. - Или, на худой конец, Медовой?..

- Кондитерский! - предлагают.

- Тортов!

- Пирожных!

- Крембрюлевич!

Всё мимо. Полковник тупо качает головой.

- Может, Бисквитов?.. Или Соси-Леденцов?.. Или, наконец, даже Ромов-Бабов?!

Юные голоса будущих бойцов невидимого фронта становятся все более по-петушиному звонкими, а бедный полковник прямо на глазах скисает и никнет.

- Что-то с памятью моей стало! - хочет он спеть на известную мелодию, но и она сейчас забыта, не вспоминается и подавно.

- Сладкоруков!.. Сладконогов!.. Сладкоежкин!.. Сладконожкин!.. Сладкоухов!.. Сладкобрюхов!.. Сладконосов!.. Сладкозубов!.. Сладкоглазов!.. Сладкохренов!..

Один курсант вообще обнаглел и прокричал совсем уж отвратительную фамилию:

- Рахат-Лукумов!..

Полковник на это взбеленился:

- Прошу, - говорит, - меня впредь не оскорблять такими фамилиями и сохранять мое офицерское достоинство.

Тут в тишине возьми и раздайся чей-то разумный голос:

- Цукерман.

Полковник хлопает себя по лбу и говорит:

- Вот это уже ближе. Кто сказал “Цукерман” - встать и три шага вперед!..

С первого ряда встает курсант-отличник и делает все, как приказал товарищ полковник. Встает и три шага вперед. Замерли все, только занавесочки у форточки недисциплинированно трясутся.

- Сахаров его фамилия!.. Сахаров! - выпаливает полковник под бурные, долго не смолкающие, чисто съездовские аплодисменты. - А вам, курсант, объявляю благодарность за находчивость в трудную минуту.

- Служу Советскому Союзу!

... Говорят, тот полковник давно уже стал генералом, а бывший отличник-курсант совсем на днях получил звание полковника.

“ЛГ”- КРОССВОРД